Осколки чего-то красивого - Макарова Ольга Андреевна (читать полностью бесплатно хорошие книги txt) 📗
О, весь день я ходил, как мешком по голове ударенный, как идиот счастливый, как… сам не знаю кто!
мммммммммммммммммммммммммммммморрррррррррррррррре!!!
спокойное, штормовое, изумрудное, русалочье, глубокое, бездонное, бескрайнее, безбрежное, теплое, ласковое, бурное, тихое, закатное, туманное, безжизненное, романтичное, соленое, горькое, предгрозовое, освежающее, жаркое, кипящее, пенное, бурлящее, призрачное, лунное, солнечное, вечное, разгневанное, волнующееся, грустное, ровное, беспокойное, утреннее, мерцающее, успокаивающее, сонное, млеющее, сказочное
море…
176. 14 мая 2003 г
Первый гром. Весенний первый гром, как поет дядя Юра. Удивительный теплый дождь со светопредставлением в небесах!
Только вот весь день болела голова. И сейчас болит, аж до тошноты. Причем, только правая половина… Боги! Лучше б она вся болела, а то, когда половина, это живо напоминает тамагавк посередине черепушки… Сколько себя помню, всю жизнь эта зараза ко мне возвращалась. Наверно, это и есть мигрень.
А посему, пойду-ка я спать. Сон — лучший врач, все-таки. По крайней мере, на всей планете вряд ли найдется врач, который лечит мигрень или хотя бы понимает, от чего она бывает…
177. 16 мая 2003 г
—Страна красивых людей
Жила-была некрасивая девушка, и звали ее Катрина. У нее были длинные пальцы, что сразу бросалось в глаза. Просто нечеловеческие какие-то пальцы — слишком длинные и тонкие. Да и вся фигура у нее была такая. Почти два метра ростом, необычно худая и длинная в кости, и лицо тоже удлиненное, неправильное…
Но она была очень добрым и светлым человеком. Именно светлым. Казалось, от нее действительно идет теплый незримый свет, и сама доброта лучится из ее глаз с такими странными синими, почти сиреневыми радужками…
Катрину все очень любили, и всегда жалели… Нехорошее это чувство — жалость… от него и до презрения недалеко…
Дядя Катрины — Анвар — был путешественником, и где бы он ни путешествовал, всегда разговаривал с местными колдунами и лекарями, веря, что должно быть в этом мире для Катрины лекарство…
Однажды Анвар вернулся домой, неся на коже местами облупившийся черный загар, и объявил всей семье, что нашел, как сделать Катрину красивой и счастливой, а после отправил девушку собирать вещи, а сам долго и серьезно разговаривал с ее родителями.
На рассвете Катрина, взволнованная и чего-то ожидающая, прощалась с папой и мамой. И показалось ей, что они очень странно прощаются — так, будто навсегда…
Но это забылось в череде долгих путешествий по диковинным странам и лучезарным морям.
Наконец дядя Анвар объявил, что путешествие подходит к концу; это было тогда, когда они с Катриной присоединились к торговому каравану.
Это был небольшой караван, но, тем не менее, двадцать воинов охраняли его. Они все очень привязались к Катрине за время перехода и рассказывали ей теперь о великих битвах и чудных городах, куда только может занести наемника судьба…
Шел пятый день пути по пустыне, когда вдали показался оазис. Карты говорили, что это совсем не мираж, поэтому все оживились и прибавили скорости…
Оазис был огромен. Настоящий зеленый материк над волнами песчаных дюн.
— Ролио, что там? — взволнованно спросила Катрина, теребя торговца за рукав. — Неужели это дома?
— Дома, юная госпожа, — кивнул торговец, глаза которого при взгляде на Катрину светились жалостью, как и у всех, кто ее знал…
— Ах, какие красивые, будто игрушки! — восхитилась Катрина. — Наверно, там живут добрые и красивые люди…
Ролио промолчал…
Когда караван остановился, дойдя до края оазиса, что храбро вгрызался в песчаную пустошь, Анвар взял Катрину за руку и повел за собой по красивой каменистой тропинке.
Их ждали…
Гостей встретили высокие худые люди в одеждах из легкой, почти воздушной ткани, с венками цветов в волосах. И пальцы у них были длинные, и все они были такие же "неправильные" по меркам обычных людей. Но их внешность не вызывала неприязни, создавалось впечатление, что они просто не люди, а потому неудивительно, что и сложены они не по-человечьи…
Глаза их лучились добротой, глаза цвета синего с уклоном в фиолетовый…
И — для Катрины будто все сместилось — теперь Анвар казался ей маленьким, неуклюжим и короткопалым на фоне жителей оазиса, и ей стало его жаль, так же, как ее все жалели когда-то… Анвар, видимо, почувствовал это и виновато улыбнулся.
Нехорошее это чувство — жалость…
— Прощай, Катрина, — сказал дядя, обняв племянницу на прощание. — Счастья тебе.
— И тебе… счастья… тоже… — говорила Катрина, роняя слезы…
А Анвар ушел, шагая быстро и стараясь не оборачиваться.
— Пойдем! — какой-то малыш потянул Катрину за руку. — Пойдем, красивая тетя, я покажу тебе город, и фонтаны, и пальмы, и все-все-все покажу!
(16 мая 2003 г)
178.
Сказку я написал сегодня в час утра. Если вспомнить ее предысторию, так все очень просто: у нас на курсе есть такая девушка.
Я мало общался с ней, так уж получилось, даже голоса ее сейчас не вспомню, но, когда я ее вижу, я не испытываю ни неприязни, ни жалости. Наверное, она очень светлый человек, раз так…
179.
Вчера я устал. Просто насмерть устал, поэтому куча впечатлений незаписанных пропала даром.
А ездили мы за тридевять земель освобождать от мусора (почему-то в основном тяжеленные доски и бревна) лагерь, где у нас будет летняя практика.
Собрали нас (7 человек) возле универа, погрузили, почти как дрова, в грузовую "Газель" и повезли. Я говорю почти потому, что скамейку-то нам все-таки поставили.
Ну, поездка… бесплатное кэмел-трофи, как говорится, или русский экстрим… (что русскому нормально, то иностранцу экстрим, надо им устраивать экскурсии на газёлах, за милые зеленые бумажки).
В лагере таскали собственно мусор, рыли траншеи для него, потом его закапывали. Между делом ловили ужей и пугали этими самыми ужами одну нашу девушку, которая их до смерти боится…
Добавлю: мне там понравилось. Для полного счастья только клозета нормального не хватает. Будка на улице — это каменный век какой-то…
Ну да ладно, переживем как-нибудь…
180.
I had a vision. Three tubes under the window, just like they are. One under another. The third one, which is closer to the floor, is warm. And there's a kitten.
That very kitten. "Catty incarnation of O'Sensei". He watches me, and a flood of thoughts and feelings fills me! No, O'Sensei, wait, I don't know Japanese… wait, I want to understand… wait…
The imagination…
It shows strange episodes that never could happen. Colorful micro films, of which you're not able to make stories…
Why in English? Who knows… it appeared that way. Maybe Russian is not the language it sounds best in. Compare…
//У меня было видение. Три трубы под окном, такие как они есть. Одна под другой. Третья, та, которая ближе к полу, теплая. И на ней сидит котенок.
Тот самый котенок. "Кошачье воплощение О'Сенсея". Он наблюдает за мной, и поток мыслей и чувств захлестывает меня! Нет, О'Сенсей, подожди, я же японского не знаю… подожди, я хочу понять… подожди…
