Буря мечей. Том 1 - Мартин Джордж (книги без регистрации TXT) 📗
И когда последний красный отблеск заката померк в зеленой с золотом листве, старый волк устало лег на спину, горлом и брюхом кверху. Это значило, что он сдается.
Принц понюхал его и слизнул кровь с его шерсти. Старый волк заскулил, и лютоволк отвернулся. Он сильно проголодался, и добыча ждала его.
– Ходор.
Услышав этот неожиданный звук, он остановился и зарычал. Волки смотрели на него зелеными и желтыми глазами, горящими последним светом дня. Никто из них не слышал того, что услышал он. Этот ветер дул только ему в уши. Он вцепился в брюхо оленя и оторвал кусок.
– Ходор, ходор.
«Нет, – подумал он. – Нет, не хочу». Эта мысль принадлежала уже мальчику, а не волку. Лес вокруг начал меркнуть – остались только тени деревьев и горящие глаза его родичей. Сквозь них и за ними он видел ухмыляющееся человечье лицо и каменный погреб с обросшими селитрой стенами. Густой теплый вкус крови на языке исчезал. «Нет, нет, не надо. Я хочу есть. Я хочу… Я…»
– Ходор, ходор, ходор, ходор, – распевал Ходор, легонько тряся его за плечи и раскачиваясь взад-вперед. Ходор всегда старается быть осторожным, но в нем семь футов росту, и он сам не сознает своей силы – вот и теперь от его тряски зубы Брана выбивали дробь.
– Нет! – крикнул он сердито. – Перестань, Ходор. Я здесь, я уже здесь.
Ходор с ошарашенным видом остановился.
– Ходор?
Лес и волки пропали. Бран снова вернулся в сырой подвал старой сторожевой башни, заброшенной, наверно, пару тысяч лет назад. От самой башни почти ничего не осталось, и даже упавшие с нее камни так обросли мхом и плющом, что их и за несколько шагов не было видно. Бран прозвал ее «Башней-Развалюхой», но дорогу в подвал нашла Мира.
– Тебя не было слишком долго. – Жойену Риду тринадцать, он всего на четыре года старше Брана и ненамного выше, всего на каких-то два или три дюйма, но говорит он важно и степенно, как человек намного старше и умнее его. В Винтерфелле старая Нэн прозвала его «маленьким дедушкой».
– Я хотел поесть, – хмуро ответил Бран.
– Мира скоро вернется и принесет нам ужин.
– От лягушек меня уже тошнит. – Мира – болотная жительница с Перешейка, и ее, конечно, нельзя винить за то, что она все время ловит лягушек, но все-таки… – Я хотел поесть оленины. – Он вспомнил на миг вкус крови и славного сырого мяса, и его рот наполнился слюной. «Я дрался за это мясо. И победил».
– Ты пометил деревья?
Бран вспыхнул. Жойен всегда просит его делать разные вещи, когда он открывает свой третий глаз и оказывается в шкуре Лета. Содрать когтями кору с дерева, поймать кролика и принести его в зубах нетронутым, выложить камешки в ряд. Глупости всякие.
– Забыл, – сказал Бран.
– Ты всегда забываешь.
Это правда. Он хочет сделать то, о чем просит Жойен, но как только он становится волком, все это утрачивает всякий смысл. Столько надо увидеть, столько обнюхать – весь зеленый мир, созданный для охоты, лежит перед ним. А еще он может бегать! Ничего нет лучше бега – разве что погоня за дичью.
– Я был принцем, Жойен. Лесным принцем.
– Ты и так принц, – напомнил ему Жойен. – Ты ведь помнишь об этом, не так ли? Скажи мне, кто ты.
– Сам знаешь. – Жойен его друг и учитель, но иногда Брану хочется его стукнуть.
– Я хочу, чтобы ты сказал эти слова. Скажи, кто ты.
– Бран, – угрюмо пробубнил он. «Бран Сломанный». – Брандон Старк. – «Маленький калека». – Принц Винтерфелла. – Но Винтерфелл сожжен и разрушен, его жители угнаны или убиты. В оранжереях не осталось стекол, и горячая вода струится по зияющим трещинами стенам, испаряясь на солнце. «Можно ли быть принцем замка, которого ты, вероятно, никогда больше не увидишь?»
– А кто такой Лето? – не унимался Жойен.
– Мой лютоволк. – Бран улыбнулся. – Принц леса.
– Мальчик Бран и волк Лето. Выходит, вас двое?
– Двое, – вздохнул Бран, – но мы одно. – Он ненавидел Жойена, когда тот приставал к нему с этими глупостями. «В Винтерфелле он хотел, чтобы я видел волчьи сны, а теперь, когда я научился, все время отзывает меня назад».
– Помни, об этом, Бран. Помни, кто ты на самом деле, иначе волк поглотит тебя. Когда вы соединяетесь, недостаточно просто бегать, охотиться и выть в шкуре Лета.
«Мне достаточно, – сказал про себя Бран. Шкура Лета нравилась ему больше, чем собственная. – Что толку быть оборотнем, если нельзя носить шкуру, которая тебе нравится?»
– Запомни это, хорошо? И в следующий раз пометь дерево. Любое дерево, все равно какое – главное, сделай это.
– Ладно, запомню. Если хочешь, я сделаю это прямо сейчас. На этот раз я точно не забуду. – «Но сначала съем своего оленя и еще немного подерусь с этими мелкими волками».
– Нет уж, останься и поешь сам, как человек. Варг не может прожить тем, что ест его зверь.
«Ты-то откуда знаешь? – возмущенно подумал Бран. – Ты варгом никогда не был».
Ходор внезапно вскочил, стукнувшись головой о низкий потолок, и с воплем «ХОДОР» ринулся к двери. Дверь открылась перед самым его носом, и в их убежище вошла Мира.
– Ходор, ходор, – с ухмылкой бубнил здоровенный конюх.
Мире Рид уже шестнадцать, она взрослая женщина, но ростом не выше своего брата. Бран как-то спросил ее, почему она так и не выросла, а она сказала, что болотные жители все маленькие. С каштановыми волосами, зеленоглазая и плоская, как мальчишка, она двигалась с гибкой грацией, которой Бран мог только завидовать. У нее есть длинный острый кинжал, но излюбленное ее оружие – это тонкая лягушачья острога с тремя зубцами и веревочная сеть.
– Ну, кто тут голодный? – воскликнула она, показывая им свой улов: две мелкие серебристые форели и шесть толстых зеленых лягушек.
– Я, – сказал Бран. «Только лягушек твоих не хочу». – В Винтерфелле, еще до того, как началось плохое, Уолдеры говорили, что у того, кто ест лягушек, зубы делаются зеленые и под мышками растет мох. – Живы ли они, Уолдеры? Он не видел их тел в Винтерфелле… но мертвых было очень много, а внутрь замка они не заходили.
– Придется тогда тебя покормить. Поможешь мне почистить улов, Бран?
Он кивнул. На Миру трудно дуться. Она куда веселее, чем ее брат, и всегда знает, как заставить Брана улыбнуться. Ее нельзя испугать и рассердить тоже нельзя. «Ну, разве что Жойену это иногда удается…» Жойен Рид кого хочешь может напугать. Он весь одет в зеленое, и глаза у него, как мох, и он видит зеленые сны. Что Жойену приснится, всегда сбывается. «Правда, ему как-то приснилось, что я умер, а я жив». Но и мертв тоже, на свой лад.
Жойен послал Ходора за дровами и развел маленький костер, пока Бран и Мира чистили рыбу и лягушек. Котелком им служил Мирин шлем. Они резали улов на маленькие кусочки, заливали водой и добавляли собранный Ходором дикий лук. Получалась лягушачья похлебка. Не так вкусно, как оленина, но тоже ничего, решил Бран за едой.
– Спасибо, миледи Мира, – сказал он.
– Рада служить вам, ваше высочество.
– Хорошо бы завтра двинуться дальше, – сказал Жойен.
Бран заметил, как напряглась Мира.
– Ты видел зеленый сон?
– Нет, – честно признался Жойен.
– К чему нам тогда уходить? Развалюха – хорошее место. Селений поблизости нет, в лесу полно дичи, в ручьях и озерах много рыбы и лягушек – и здесь нас никто не найдет.
– Не здесь мы должны быть.
– Зато здесь безопасно.
– Да, пожалуй, но надолго ли? В Винтерфелле произошло сражение – мы видели убитых. А сражение – это война. Если сюда вдруг нагрянет какая-то армия…
– Это может быть армия Робба, – сказал Бран. – Робб скоро вернется с юга, я знаю. Вернется со всеми своими знаменами и прогонит островитян прочь.
– Ваш мейстер перед смертью ничего не сказал о Роббе, – напомнил ему Жойен. – Он сказал, что на Каменном Берегу островитяне, а на востоке – Болтонский Бастард. Ров Кайлин и Темнолесье пали, наследник Сервина убит, кастелян Торрхенова Удела – тоже. Война повсюду, сказал он, и сосед воюет с соседом.
