Война чудовищ - Афанасьев Роман Сергеевич (читаем полную версию книг бесплатно .TXT) 📗
Бледно-голубые глаза, словно выцветшие на солнце, окинули пленника цепким взглядом.
– Вампир? – бросил он.
– Ага, – радостно отозвались из-за плеча тана. – Быстрый, собака, сильный, еле вшестером повязали!
На скулах капитана заходили желваки, и Сигмон понял, что пора подать голос.
– Нет, – сказал он, стараясь упрятать поглубже кипевшую ярость. – Я не кровосос.
В бок тотчас вонзился крепкий кулак одного из стражников, руки вывернули еще сильней, но капитан шевельнул бровью, и хватка стражников ослабла.
– Говори, – велел он.
– Я охотник на вампиров, – сказал тан, подавляя желание раскидать стражу, отвесить им порцию знатных тумаков и лишь потом продолжить разговор. – Я преследовал упыря. Он пробежал мимо ваших людей так быстро, что они растерялись. А я налетел на них, упал, и только тогда они меня связали.
– Врет, – уверенно донеслось из-за спины. – Как есть врет, господин капитан! У него силища – еле держим!
– Эликсиры, – соврал Сигмон, припомнив стражника из Гернии, что смог его догнать. – Перед охотой я выпиваю алхимический эликсир. Он делает меня сильнее и быстрее, и поэтому я могу справиться с вампирами.
Капитан моргнул, и тан понял, что он знает об эликсирах. Возможно, и сам ими пользовался.
– Имя? – бросил он.
– Сигмон, – представился тан, – охотник на вампиров. Приехал сегодня днем из Вегата. Там я отловил двух упырей для городского главы, графа Рорнора. Потом услышал, что в Ташаме появились кровососы, и сразу направился сюда.
– Граф Рорнор – это тот тощий, с длинным горбатым носом? – осведомился капитан.
– Нет. Граф дороден, нос у него картошкой, и от пьянства лиловый, словно слива.
Лицо капитана не изменилось, но из его глаз пропал острый клинок, что царапал подозреваемого не хуже настоящего меча. Сигмон понял, что ему поверили, и в душе забрезжила надежда, что все обойдется мирно и его отпустят.
– Что произошло? – снова спросил капитан.
– На соседней улице вампиры напали на женщину, – ответил тан. – Их было двое. Одного я убил, а второй сбежал. Я гнался за ним и почти догнал, но тут вмешались ваши люди.
– Не было тут никого, – подали голос из-за спины. – Один он был, мчался как сумасшедший, набросился на нас, а у самого меч в руке. Чуть Витера не убил.
Капитан перевел взгляд на стражников, державших Сигмона. Тан почувствовал, как они подались назад, чуть не вырвав ему руки из плеч.
– Серебро, – потребовал капитан. – У кого-нибудь есть серебро?
За спиной засопели и завозились. Чувствовалось, что серебро – редкий гость в кошельке простых стражников. Наконец, один из них вышел вперед, и тан увидел, что это десятник с витым шнуром на плече – видно, тот самый, что осмеливался говорить с капитаном.
– Вот, – сказал он, запустив пальцы в кармашек на широком кожаном поясе. – Я это... Для своей-то.
В лунном свете блеснуло маленькое колечко. Капитан осторожно принял его, ковырнул ногтем и с сомнением глянул на десятника.
– Говорили, что серебро, – смущенно отозвался тот.
Капитан поднял руку и приложил кольцо к щеке Сигмона. Тот, почувствовав холодный металл, ответил капитану мрачным взглядом.
– Так, – сказал тот, возвращая кольцо десятнику. – Этого в подвал. Ждите, когда я вернусь. Кирк, Витер – за мной.
– Подождите! – позвал тан, но стражники пригнули его к земле.
Капитан, что собирался уходить, обернулся к пленнику и сказал:
– Если ты тот, за кого себя выдаешь, то сиди тихо. Я скоро вернусь, тогда и поговорим. – Потом повернул голову к десятнику и бросил: – Будет сопротивляться – убить на месте.
Капитан шагнул в сторону и исчез в темноте. Следом поспешили два стражника, на ходу хватаясь за рукояти мечей. Те, что остались, без лишних разговоров поволокли Сигмона по улице, даже не дав ему разогнуться.
Пока его вели темными закоулками, тан с печалью думал о том, что все в этой жизни идет по кругу. Снова стража, снова ночь – похоже, он просто не создан для жизни на свободе. Стоит ему появиться рядом со стражниками, как его сразу хватают под локотки и тащат в темницу. Это, наверное, родовое проклятие. Что там Рон говорил о судьбе? Сейчас он мог без труда раскидать охрану и скрыться в темноте. Но их четверо. Кто-то успеет выхватить меч, кто-то повиснет на плечах, и тогда придется бить в полную силу. А чем они виноваты? Ничем. Просто делают свою работу. Стараются защитить простых людей. И ведь не побоялись выйти на улицы ночью, зная, что по городу бродят кровососы. А дома их ждут. Вон десятник не зря колечко серебреное припас. Вернется в дом, обнимет жену, сунет волосатую лапу в карман, достанет подарок. И сразу станет теплее им обоим. Мелкое колечко, плевое, грошовое, да и серебра в нем немного. Но ведь не в цене дело, а в тепле, что вместе с подарком достанется. Жена десятника, поди, прильнет к мужу, обнимет, поцелует – даже если у нее десяток таких колечек в кармане. И не уйдет среди зимы, тайно, не попрощавшись, не оставив даже записки. А ведь если бы он дарил Арли хоть немного такого тепла, возможно, она и осталась бы.
Сигмон вздохнул так тяжело, что стражники даже ослабили хватку, опасаясь, что переусердствовали. Но тан погрузился в мрачные размышления о своей судьбе, позабыв даже, где он находится и куда его ведут.
Вскоре темные переулки сменились широкими улицами с большими масляными фонарями. Здесь, в центре города, где высились дома знати, жизнь кипела. Бродили припозднившиеся торговцы, шныряли компании отчаянной молодежи, не боявшиеся даже упырей, буянили подвыпившие горожане, коим в такой час море по колено. Здесь, на свету, кровососов не боялись – они казались сказкой, страшной историей, той, что пугают детей. Окраины Ташама остались за спиной, и даже Сигмону на миг показалось, что зыбкая тень с длинными клыками, что притаилась в темной подворотне – просто дурной сон.
Стражники привели Сигмона к огромному дому, напоминавшему особняк зажиточного купца. Четыре каменных этажа, большой двор между двумя крыльями дома, высокая крыша – похоже, стража в этом городе в почете и не бедствует. Сигмон заметил тени в окнах первого этажа и догадался, что он весь отведен под казарму стражников. Очень умно – люди всегда под рукой у начальства.
Они прошли через двор, где дежурили патрульные, и спустились в подвал, что оказался самой настоящей тюрьмой. Она располагалась прямо под особняком, под ногами толпы стражников, и была забита до отказа – судя по голосам доносившимся из-за запертых дверей.
Тана провели по лабиринтам узких коридоров, где дежурили караульные, и втолкнули в крохотную камеру с дыркой в полу и деревянным лежаком. За спиной хлопнула дверь, выругался несмазанный замок, и все стихло. Он снова оказался в плену.
Сигмон присел на лавку, стараясь поудобней пристроить связанные руки, и уставился на крохотное окошко под самым потолком, сквозь которое и кошке пролезть трудно. Камера находилась в подвале, и окошко оказалось вровень с землей, но все же выходило на улицу, пропуская в каземат хоть немного свежего воздуха. Мелкая железная решетка на окне заинтересовала Сигмона и ненадолго отвлекла от мыслей об Арли.
Разглядывая толстые железные прутья, тан грустно усмехнулся: он снова в цепях, но это уже не волнует кровь – привык. Узник Дарелена – не совсем точное прозвище. Он был узником Фаомара, узником Вента, Дарелена, едва не попался страже Гаррена, чуть не угодил в цепи города мастеров, а теперь вот добрался и до Ташама.
Когда-то давно Ронэлорэн сказал Сигмону, что у него подозрительный вид, поэтому-то все стражники и обращают на него внимание. Тогда тан обиделся на друга, и только сейчас понял, что алхимик прав. Он на самом деле выглядит подозрительным. Стражники смотрят на него и чувствуют, что он отличается от прочих, выделяется из толпы. Что он – не человек. У него нет клыков, рогов, когтей, и поэтому стражи порядка не могут сразу понять, чем этот мрачный человек отличается от других. Они не знают, что он чудовище. Но стражники чувствуют, что он не такой, их предупреждает внутреннее чутье и наметанный глаз. Они беспокоятся, начинают суетиться и действуют в таких случаях так, как привыкли: хватают, сажают в камеру, а потом разбираются.
