Нам не узнать друг друга сразу - Медведева Алена Викторовна (читать книги онлайн бесплатно полные версии .TXT) 📗
— Зачем я им? Где мы? — Слова с огромным трудом исходят из пересохшего горла.
Неймарец медленно поднимает голову, всматриваясь в меня мутным, расфокусированным от боли взглядом алых глаз.
— Хотят тебя использовать. Мы на их корабле, направляемся в галактику Млечный Путь к их базе-лаборатории. — Голос совершенно безразличный и безжизненный.
— Как? — Сердце сжимается от страха.
— Как всегда, — шепотом отрезает он и снова роняет голову на согнутые колени.
Что-то странное есть в его состоянии — не похож он на удачливого шпиона, воссоединившегося со своими.
— Почему меня? — шепчу я пересохшими губами.
— Хотят закрепить и усилить твои способности, — спустя время доносится со стороны неймарца глухой ответ. — Они долго искали проявление подобных способностей. А тут — у землянки. Такая удача.
Сразу вспомнился получеловек-полунеймарец, всплыла строчка из моего прогноза по ортегам: «Имеют хорошую геномную совместимость с генетическим материалом большинства других рас», а у людей, надо полагать, еще лучше. И становится ясно, что понял капитан, увидев прогноз, почему был так взволнован. Если предположить, что в нашу ДНК можно встроить участок инопланетного, сходного с нами по структуре и органике ДНК, применительно к тем расам, что подобно нам являются их носителями, и подопытный выживет, то можно с большой вероятностью предположить его видоизменение, какую-то внешнюю или функциональную трансформацию. А если подобную, насильственно вызванную мутацию закрепить специальной геномной селекцией в последующих поколениях? Можно с большой вероятностью предположить создание нового вида, значительно превосходящего по функциональным возможностям существующие сейчас. Кто-то занимается практическими попытками создания новой расы или возможностью усиления имеющихся путем внедрения на генном уровне способностей более продвинутых рас. И наша раса, со своей геномной пластичностью, это подходящий плацдарм для подобных экспериментов! Вот только для той же селекции нужно время, хотя бы три-четыре поколения… Зашло ли все настолько далеко, или это только попытки совершенствования отдельных особей, но не вида в целом? И кто за этим стоит?
Вот почему в конфедерации невероятно суровые законы, всегда смертью карающие попытки вмешательства в геном любой расы, вот почему запрещены несанкционированные межрасовые союзы и тем более возможное в таких случаях потомство полукровок. Для любой пары, являющейся представителями разных рас и желающей заключить семейный союз, обязательным условием становилась специальная медицинская процедура, призванная блокировать геном одного из возможных в будущем родителей, чтобы не нарушать видовую чистоту линии наследования.
Так вот почему капитан спрашивал о межвидовом потомстве! Пытался почувствовать мой эмоциональный отклик, выяснить мое отношение к вопросу… И вот почему направил в тот сектор карателей! Если они найдут лабораторию, ни у кого из ее обитателей не будет шанса выжить. А что, если эти эксперименты имели успешный характер? Ведь те странные полулюди, напавшие на «Эндорру», могут быть всего лишь расходным материалом, неудачным результатом, а лучшие «экземпляры» укрыты где-то отдельно. Пока не ясен масштаб происходящего, но в любом случае — это реальная угроза спокойствию конфедерации и господству неймарцев.
Но Крейван? Как он мог? Кто угодно, но не неймарец…
— Почему? — следствием размышлений вырывается вопрос.
Опять затянувшееся молчание, и в итоге все же ответ, произнесенный через силу:
— В прошлом году они захватили в плен мою дейрану — мою пару. Она также работала на «Эндорре». По всем проверкам она погибла, но… я продолжал чувствовать ее. Поэтому, когда вышли на меня и предложили информировать о ходе действий Гайяра под угрозой ее ликвидации, я не мог отказаться.
— Радостно сознавать, что хоть у кого-то неплохие перспективы, — от отчаяния съязвила я, как-то стремясь задеть его.
Неймарец опять долго молчал, прежде чем ответить:
— Я перестал чувствовать ее сегодня утром… Они ее уничтожили.
Теперь уже молчала я. Получается, в отключке я пробыла не меньше суток. Было страшно. Оказаться подопытным кроликом, стать кем-то, но уже не собой, не хотелось ужасно… Сколько раз за последние семь лет я мечтала, что вот если бы я была не такой слабой, имела бы реальные шансы отплатить неймарцам за свое горе, хоть как-то навредить им… Но сейчас, как никогда, четко поняла, что, если бы ради этого надо было стать чужой самой себе — не смогла бы тоже. Страшно было за всех тех обреченных, кого эти жаждущие власти естествоиспытатели захватили в плен, с кем сотворили такое… Страшно было и за Крейвана, потому что на собственном опыте знаю, каково это — делать выбор в таких условиях. Мне тоже приходилось делать это постоянно, и даже сейчас. Чем, как не предательством своих соплеменников можно назвать мой прогноз, направивший космическую армаду конфедерации в родную Галактику? А ведь я достоверно знаю, каковы последствия этих налетов. Как никто иной понимаю, какой ужас, отчаяние и безысходную боль приносят действия карателей. И я помогаю им, помогаю врагам. При этом продолжая каждую минуту снова и снова возвращаться к мысли о тех, кто пострадает, лишится родных… и по моей вине тоже. Как я буду жить с этим дальше?
Было страшно и за себя. Одна мысль о том, что скоро я фактически исчезну, превратившись, возможно, во что-то неимоверно далекое от исповедуемых мной истин и законов, от моего внутреннего мира и моей души, во что-то чужое, заставляла беззвучно кричать в протесте, предпочитая гибель такому исходу. Но кто позволит мне такую роскошь, как выбор?
— А что на «Эндорре»? — Одна мысль о том, что тарн и Оболтус могли пострадать, сжимала сердце спазмом безысходности.
— По сравнению с другими нападениями — все неплохо. Гайяр словно предвидел все, видимо, он меня все же давно раскрыл. Жертв, конечно, немало. Но они вообще никогда сопротивления не встречают, поэтому, поняв, что не справятся, — бросили тех, кто не успел вернуться, и скрылись. У меня был четкий приказ: привести тебя. Прости.
В голосе и взгляде неймарца была мертвая пустота.
— А откуда они знают обо мне? — уже понимая, что он ответит, с мучительным напряжением прошептала я, чувствуя, что состояние слабости только усиливается.
— Я же должен был объяснить им, как нашли похищенную девочку.
— Как они подавляют и обезвреживают защитную систему? Это какое-то устройство?
— Да, по-видимому, я точно не знаю. Но мне передали устройство для связи, его сигнал в принципе не регистрировался нашими системами.
— Нас будут искать? — выдавила я мучающий меня вопрос.
— Вряд ли. Все маяки, которые были на мне, — сняли, даже встроенную в тело капсулу. А так… Как нас найти в космосе?
Интересно, он так и не знает, что капитан уже владеет информацией о нужном созвездии? И что тот маяк, что он впрыснул мне, действует? Или его сигнал тоже блокируется этим неизвестным устройством? Как же во многом оказались верны мои прогнозы и догадки и как горько было это сознавать!
Мы оба надолго замолчали. Я вспоминала дни, проведенные мной на «Эндорре», и удивлялась — как я могла не понять раньше, что он шпион. Сейчас, вспоминая прошлое, все казалось таким очевидным.
— А зачем надо было устраивать этот цирк с первым боем и «уязвимыми местами неймарцев»? — вырвался у меня вопрос.
— Проверял тебя, пользуясь распоряжением Гайяра. Он велел заниматься с тобой, надеясь, что это повысит твою самооценку, поможет стать увереннее, — все так же безразлично, уткнувшись головой в согнутые колени, пробормотал неймарец. — Просто очень странно, что тебя перебросили на «Эндорру», даже невероятно. Я думал, это под меня копают, хотя логики в этом не видел. Но от Гайяра всего можно ожидать… Так и не понял насчет тебя: вряд ли бы даже с бывшей любовницей он стал так носиться — пристраивать на корабль. А когда ты прогноз по поискам девочки сделала, я испугался. Потому и старался не выпускать из вида.
