Принц драконов - Роун Мелани (читать книги онлайн бесплатно серию книг .TXT) 📗
Когда поднялись луны, Тобин держала сыновей за руки. Яни и Мааркен устали до изнеможения, потому что вместе с отцом и Маэтой ездили в Ривенрок, чтобы помочь доставить оттуда труп дракона. Лица мальчиков прикрывали серые капюшоны. Несмотря на утомление, они вели себя так, как подобало юным лордам. Только ладони у них были влажные, и оба беспокойно переминались с ноги на ногу, пока процессия ждала, когда Рохан начнет ритуал.
Вместе с родными и двумя с лишним сотнями других людей они молча шли за Роханом три меры, пока не достигли Передника Богини — нагромождения огромных камней, которые в лунном свете казались странными и пугающими. Легенда гласила, что эти камни упали с неба, когда Богиня воздвигала горы, и тысячи лет пролежали забытыми. Воображение у Мааркена и Яни было развито сильнее, чем у большинства пятилетних детей, и Тобин знала, что двойняшкам мерещится, будто за каждым камнем скрываются чудовища. Ей хотелось прошептать сыновьям что-нибудь успокаивающее, но ритуал предписывал полное молчание.
Одинокий Рохан стоял в стороне, держа в руке факел. В этом свете его волосы казались расплавленным золотом, но глаза скрывались в тени. Сегодняшний день разительно изменил его, и Тобин — пожалуй, впервые в жизни
— увидела в брате черты отца; Пустыня наложила отпечаток на своего принца. Тот же отпечаток был и на Зехаве. Несмотря на все старания Милар облагородить Стронгхолд, ветер и песок проникли в плоть и кровь отца. Дракон, убивший старого принца, раскинулся на двух огромных обломках скал. В песке осталась глубокая, длинная рана — то был след огромного тела, которое тащили сюда волоком. Рядом на плоском камне, служившем ложем пятнадцати поколениям принцев, лежал Зехава. Серебристый плащ прикрывал его от шеи до самых пят. Факелы освещали заострившийся профиль и черную бороду, столь отличавшиеся от тщательно подстриженных волос и чисто выбритых щек его сына. И все же они были одной крови. Отец, сын и дракон. Порождения Пустыни.
Наконец Рохан обернулся к принцессе Милар, которая двинулась к похоронному камню походкой старухи. На ее щеках сверкали следы слез; она долго стояла рядом с мужем, разглаживая его волосы и позволяя Воде скорби падать на его лицо. Затем подошла Андраде и высыпала на застывшую грудь Зехавы горсть песка. Это была Земля, из которой сотворили его тело. Антула, много лет служившая фарадимом мертвому принцу, с трудом подошла к погребальному ложу и широко раскинула руки. Старая женщина призвала Воздух в знак прощания легко прикоснуться к покойнику, и полы ее плаща тут же взметнулись. Затем она склонила голову, отдавая мертвому последнюю дань, и вместе с Андраде вернулась на свое место, где бок о бок стояли остальные «Гонцы Солнца», облаченные в плащи и капюшоны.
Наконец к отцу подошел Рохан, несший Огонь. Он высоко поднял факел в онемевшей от раны правой руке. Свет озарил тело Зехавы, огромную тушу лежавшего рядом дракона, камни и окружавший их песок. Рохан прикоснулся факелом к четырем углам плаща. Ткань занялась и вспыхнула, положив начало пламени, которое должно было освободить дух Зехавы от четырех стихий, сотворивших его физическое тело.
А после Рохан сделал нечто неслыханное. Он подошел к дракону, снял с пояса маленький бурдюк и вылил его содержимое на крыло твари. Потом он набрал горсть песку, высыпал его на воду и поднял целый вихрь, размахивая факелом над головой дракона. Затем он поднес пламя к туше чудовища и сделал шаг назад, вызывающе расправив плечи.
Тобин оцепенела. Она знала, что брат собирался сжечь дракона, но удостоить какую-то тварь тех же почестей, что и Зехаву? Немыслимо… Однако когда она поглядела на лицо брата, то все поняла. Врагов, сраженных в битве, следовало хоронить достойно. Того же заслуживал и дракон.
Испарина выступила у нее на лбу. Пламя становилось выше и жарче, подхлестываемое безмолвными усилиями стоявших рядом фарадимов. Горы ароматических трав и благовоний устилали оба тела, но они не могли заглушить запах горящей плоти. Женщина обвела взглядом обитателей Стронгхолда, которые, не стыдясь слез, оплакивали своего принца. Несколько иностранцев, коим случилось быть в крепости, стояли маленькими группками. На лицах их застыло приличествующее ритуалу торжественное выражение. Тобин возмущало их присутствие, но они должны были стать свидетелями погребения и того, что руководил им Рохан. Несомненно, он потряс их почестями, оказанными дракону… Что ж, зато теперь все будут знать, что поступки нового принца непредсказуемы.
Когда первая часть похорон закончилась, посторонние подошли к Рохану, поклонились и отбыли обратно в Стронгхолд. Слуги и воины отправились следом; они тоже хорошо узнали нового принца. Дальнейшее было предназначено только для членов семьи и фарадимов. Тобин пыталась узнать Сьонед в группе безымянных «Гонцов Солнца», облаченных в серое, и наконец заметила кончики выбивавшихся из — под вуали и струившихся по спине огненно-золотых волос. Тобин хотелось побольше узнать о девушке, с цветами которой она на миг соприкоснулась, но возможности поговорить не было. Что думала Сьонед о Рохане, о Стронгхолде, о Пустыне… и о возможности стать принцессой?
Рохан принял дань сочувствия у последнего оруженосца, а затем подошел к Антуле, притронулся к ее руке и кивнул Тобин и двойняшкам. Хромая сильнее, чем обычно, старуха-фарадим приблизилась, протянула руки Мааркену и Яни и повела их прощаться с дедом. Затем все трое обернулись, поклонились Рохану и пошли в сторону замка. Тобин была благодарна брату за доброту — Антула была слишком стара, чтобы бодрствовать всю ночь, а мальчики были слишком малы. Она молча пожала ему руку и встала рядом, не сводя глаз с пламени.
Казалось, в огне возникли эпизоды их детства, и на прикрытом вуалью лице Тобин появилась улыбка. Отец был добр с ними, нежно любил и безмерно баловал даже тогда, когда не слишком понимал их. Часы шли, а она все глядела в огонь и видела в нем прошлое: Зехава играет с ними в дракона; учит, как выживать в Пустыне; берет с собой в объезд владений — Радзина, Тиглата, замка Туат, Скайбоула, Ремагева, долины Фаолейна и дюжины других, более мелких замков, где они с Роханом учатся тому, что значит быть правителем Пустыни. Воспоминания освещали ее сердце, и Тобин чувствовала, что мало-помалу ей становится легче…
Спасибо тебе за мою жизнь, отец. Ты ведь никогда не любил похороны, правда? Но это погребение напоминает мне обо всем, полученном от тебя вместе с жизнью. Я люблю тебя так же, как Воду, которую пью, и Воздух, которым дышу, как щедрую Землю, которая кормит меня, и как Огонь, который соединяет меня с Чейном. Ты дал мне все это. Спасибо за жизнь.
Когда три безмолвных луны в серебряных плащах достигли зенита и залили землю чистым, ясным светом, фарадимы встали в полукруг и подошли к погребальному камню так близко, как позволял Огонь. Дым и пепел взмывали ввысь, окрашивая все окружающее в серые и черные тона. Двадцать пять человек? в одеждах цвета грифеля взялись за руки. В центре полукруга стояла леди Андраде. В любое другое время это место заняла бы Антула. Тобин была рада, что старую женщину избавили от необходимости напрягать последние силы: слава Богине, и без Антулы хватало народу, чтобы широко разнести скорбную весть. Она почувствовала прилив энергии и слегка пошатнулась. Стоявший рядом Чейналь обнял ее за талию. Тобин отдавала себе отчет, что Чейн и Рохан обменялись тревожными взглядами, но не обратила на это никакого внимания. По соседству пряталась некая сила, и она чувствовала ее каждым своим нервом.
Фарадимы сплетали лунный свет в свиток тонкого шелка и расстилали его по всему континенту — от Восточных Вод до острова Кирст-Изель — сообщая каждому из своих сотоварищей, что старый принц умер. У Тобин зарябило в глазах от разноцветных вспышек, ни одна из которых не была похожа на другую, но послушно вплеталась в сложного узора ковер, росший сразу во всех направлениях. И она сама была частью этого ковра, вместе с ним скользила над освещенными лунным светом лугами и горами, лесами, озерами и глубокими ущельями, оставляя позади снежные вершины и широкие хлебные нивы… Она была среброкрылой птицей, распростершей крылья над всей землей и ронявшей на нее перья. А в сотне крепостей и замков эти перья подбирали фарадимы. Она была самой собой и в то же время всеми «Гонцами Солнца», стоявшими вместе и устремившими взгляды в языки пламени.
