Смерть Хаоса - Модезитт Лиланд Экстон (книга регистрации .TXT) 📗
Сейчас мне предстояло не просто избежать встречи с солдатами Хидлена, но и кое-что выяснить, причем полученные мною сведения могли затронуть судьбы множества людей. Пожалев, что рядом нет Джастина, я вздохнул и погладил Гэрлока. Пони фыркнул, что не являлось признаком особой уверенности.
Ближе к вечеру мы приблизились к долине, где находился серный источник. Благодаря безветрию в воздухе уже явственно ощущался исходивший от Желтой реки серный дух.
Дорога пошла круто вверх и направо, к перевалу, откуда начинался спуск в серную долину. Не желая попадаться на глаза караульным, мы с Гэрлоком снова свернули в подступавший к дороге с левой стороны лес. Чувства подсказывали мне, что склон здесь не так уж отвесен, а подлесок не так уж густ. Однако путь наверх занял немало времени, и окинуть взглядом долину мне удалось, лишь когда солнце уже скрылось за холмами.
Под каменной грядой, окаймлявшей долину с запада, там, где проходила дорога из Кифроса и Джикойи, находился сам источник. Рядом с ним высились два каменных строения, одно из которых, во всяком случае, раньше, служило обителью сестер Храма. Люди внизу были, я ощущал палатки и человеческие тела, однако еще одна холмистая гряда, отделявшая луг, расстилавшийся передо мной до другого конца долины, затрудняла обзор. Каменистые холмы поросли низкими, не более десяти локтей в высоту, кедрами.
Оглядевшись по сторонам и решив дождаться сумерек, я привязал Гэрлока к дереву, вытащил яблоки, галеты, сыр и флягу, наполненную, к сожалению, всего лишь очищенной заговором водой, сел на камень и перекусил. Гэрлоку тоже перепало немного сушеных яблок, которые, похоже, пришлись ему по вкусу.
Когда над лесом сгустилась почти пурпурная, наполненная шуршащей листвой, жужжанием насекомых и вездесущим запахом серы тьма, я отвязал Гэрлока, и мы, укрывшись за световым щитом, пересекли луг. Как только открытое пространство сменилось кедровником, я восстановил видимость: мне вовсе не хотелось, чтобы белый маг обнаружил меня, ощутив признаки работы с гармонией.
Перевалив гребень и проделав часть пути вниз по каменистому спуску, я остановил Гэрлока за раскидистым кедром и присмотрелся. Примерно в кай от нас, к востоку от источника, расстилался луг, уставленный палатками. В центре лагеря высился самый большой шатер, окруженный аурой хаоса и той болезненной белизной, которую, хотя она и ощущалась мною как безобразное свечение, я воспринимал не зрением, а только чувствами.
По долине прокатился грохот, палатки закачались, земля под ногами Гэрлока содрогнулась. Я вцепился в седло. Пони фыркнул, хотя и не очень громко.
Грохот и сотрясение являлись несомненным проявлением хаоса. Надо полагать, то были результаты Герлисова колдовства.
Несмотря на вечернюю прохладу, мне пришлось утереть выступивший на лбу пот. Даже находясь больше чем в кай от белого шатра, я ощущал исходившую оттуда мощь, столь великую, что мне едва ли стоило опасаться обнаружения. Вся моя магия не шла ни в какое сравнение с этой могучей волной хаоса.
Я невольно сглотнул: что можно предпринять против такой силы? Антонин сначала отмахнулся от меня, как от назойливой мухи, и даже под конец я не сломил его устрашающую силу, а просто отрезал своего противника от ее источников и удерживал его в таком положении, пока он не умер. В известном смысле то же самое было проделано мною и с Сефией. Но Герлис обладал могуществом, возможно, позволявшим ему изжарить меня, даже если бы я сумел сковать его гармонией. А сумел бы я это или нет, это еще большой вопрос.
Вопрос, на который, как и на множество других, ответов не находилось. Облака поредели, на небе проступили звезды. Далекие, бесстрастные и холодные, они не подсказывали никаких решений, а своей отрешенностью словно давали понять, что ни до меня, ни до Герлиса им нет никакого дела.
В конце концов я оторвал взгляд от шатра белого мага и принялся изучать воинский лагерь. Мне удалось обнаружить почти дюжину квадратных в сечении труб и множество ящиков с железными цилиндрами. А в стороне от лагеря, рядом с каменными строениями, на земле лежало множество длинных, плоских металлических емкостей, наполненных серной водой. Ну а когда чувства известили меня о наличии больших куч древесного угля, все стало на свои места. Герлис или герцог использовали серу для получения пороха. Но для чего им понадобился порох?
Я напрягся, вчувствовался в окрестности и скоро установил, что, после того как компоненты размалываются в порошок, смешиваются и подвергаются пропитке, ими начиняют те самые заостренные цилиндры.
– Да ведь!.. – Мне захотелось дать самому себе пинка.
Цилиндры представляли собой ракеты того самого типа, какой несколько столетий назад Отшельничий остров использовал против белых кораблей. Или во всяком случае схожие с ними. Для меня так и осталось загадкой, почему в наши дни Отшельничий не обладал могучим флотом: ни отец, ни магистры так и не ответили на этот вопрос. Мне было неизвестно, обладает ли ныне Братство таким оружием, и уж тем более – откуда оно взялось в Хидлене.
А ведь не исключено, что Феррел сразила не огненная стрела мага, а именно ракета. Доказательств у меня не имелось, но и исключить такую возможность было нельзя. В замкнутом пространстве – скажем, на горной дороге или на перевале – ракеты представляли собой грозное оружие, и при большом их количестве хидленцы могли не особо стремиться к высокой точности огня.
Пока я размышлял о ракетах, долина вновь застонала и содрогнулась. Особого желания делать это у меня не было, но я все же потянулся чувствами вниз. Мне удалось проникнуть не слишком глубоко, лишь до того почвенного слоя, по которому прокатывался поток хаоса и который пронизывала магическая белая паутина, видимо, опутавшая и источник, и Желтую реку.
Мысль о Герлисе, мало того что сотрясающем землю магией, но еще и обладающем десятками смертоносных пороховых ракет, вызывала у меня единственное желание – пуститься наутек, как будто за мной гонятся сами ангелы света, но я понимал, что бегство не выход. А попытка почувствовать, что именно делает Герлис, не принесла ничего, кроме впечатления сдвига массы земли и камня да ощущения жара и нарастающего хаоса, причем не столько магического, сколько природного.
Через некоторое время я потер лоб, – головная боль пульсировала в одном ритме с раной на руке, – и тихонько развернул Гэрлока назад, к дороге на Арастию. Мы снова пробирались в обход и на тракт выехали, уже миновав посты, хотя, как оказалось, могли и не таиться: караульные вовсю храпели.
Добравшись до перекрестка, мы двинулись по боковой дороге – той, по которой, вероятно, намеревалась прибыть Феррел. Причина ее смерти так и осталась не выясненной, и это не могло не пугать, однако здесь, под покровом ночи, вдали от серной долины, я мог не бояться ни белого мага, ни его ракет.
Плохо только, что мне так и не удалось понять, ни зачем герцог Хидлена отводил войска от границы с Кифросом, ни что делал Герлис в долине. Но, с другой стороны, останься я там, это едва ли помогло бы разобраться в происходящем, а лишь предоставило бы Герлису возможность меня обнаружить.
Эти соображения пробудили во мне желание оставить белого мага как можно дальше позади. Я ехал через холмы, пока равнодушный свет холодных звезд не стал таять на светлеющем с приближением утра небе.
XVIII
К востоку от Лаваха, Слиго (Кандар)
– Достопочтенный маг…
Более высокий из двух облаченных в зеленое мужчин кланяется и едва ли не щелкает каблуками. Оглядевшись по сторонам, он замечает стол с масляной лампой и несколькими придавленными гладким камнем бумагами, покрытый тканью сундук, топчан с соломенным тюфяком и стул.
– Достопочтенный маг, я не вижу… изделий.
– И не увидишь, – отвечает Саммел. – Я предлагаю лишь знание. В чем нужда твоего хозяина?
– Виконт могущественного Кертиса не испытывает нужды ни в чем, – резко заявляет второй из гостей, пониже ростом.
