Драконья любовь, или Дело полумертвой царевны - Малинин Евгений Николаевич (читать книги онлайн полные версии TXT) 📗
– Так как же он тогда в Змеи Горынычи проскочил?! – С кривой усмешкой поинтересовался я.
Баба-Ага тяжело вздохнула:
– Это называется «стечение обстоятельствов»… Ну и потом… кое-что он все-таки умеет, с нечистыми, например, разговаривать, в зверей, в уродов разных перекидываться…
– Так он еще к тому же и оборотень!.. – Снова усмехнулся я. – А ты говоришь, ничего не представляет!
– Все равно он – шшанок! – Суровым фальцетом взвизгнула баба-Ага. – И через девок шею себе свернет!!
Тут он стрельнула глазом мне в спину и неожиданно вкрадчивым тоном поинтересовалась:
– Вот ты, к примеру, ежели до него доберешься, что сделаешь?..
– А что мне с ним делать? – Пожав плечами, проговорил я. – Людмилу заберу – больше мне ничего не надо!
– Как же ты ее заберешь, ежели он на твою Людмилу заклятье наложит. Она ж никуда с тобой не пойдет, да и тебя самого-то не узнает!
– Ничего, и заклятье свое он снимет, и Людмилу назад отпустит… – в моем голосе звучала непоколебимая уверенность в то, что я говорил. – …а не снимет свое заклятье, я ему шею сверну!!
– Ну! – Довольно воскликнула баба-Ага. – Я и говорю, шею он себе через девку свернет… Хотя тебе, милок, это мало чем поможет…
– Почему же это?.. – Я невольно обернулся и вопросительно взглянул на старуху. – Разве заклятья и наговоры не исчезают, если их автор… э-э-э… перестает существовать?
– Если перестает – то оно конечно… – подтвердила баба-Ага. – А вот если… как ты сказал?.. Автор?! Так вот, если автор догадается создать из своей плоти, ну скажем, жучка какого, невзрачного, да прилепит к жучку этому частичку своей Силы, вот тогда и получиться, что шею-то ты ему свернул, а он все-таки, как бы и не… того… не перестал существовать! Ищи потом этого жучка или козявочку там какую-то!
Такой замечательный фокус мне в голову, признаться, не приходил! Получалось, что моя задача, казавшаяся достаточно простой, была совсем не так проста!!
А баба-Ага, между тем, рассуждала дальше:
– К тому же еще не факт, что ты вообще доберешься до его… горла. С чего бы это он станет тебя к себе допускать?..
– Тем более, что он уже наверняка знает, что ты идешь по следам этой девчонки! – Неожиданно подал голос Володьша.
– Откуда?!! – Воскликнули мы с Макарониным в один голос.
– Так утром Водяной Шишок оттаял и все про тебя, конечно же, доложил!.. Ну, как ты его… это… оконфузил.
Баба-Ага резко повернулась в сторону заговорившего менестреля и заинтересованно переспросила:
– Он оконфузил Водяного Шишка?!! Это каким же образом?!!
– Да… вот, видишь ли… – начал мямлить Володьша, но, встретившись глазами с бабулей, вдруг заговорил быстро и четко. – Нашего старшего лейтенамта… старшего опера уполномоченного лоскотухи в озеро заманили. А Сорока бросил лейтенамту в помощь огненное кольцо, ну и вроде бы задел слегка лоскотух… Обварил их, конечно. Водяной Шишок пришел разбираться, кто обидел лоскотух. Слово за слово – Шишок сам обиделся и решил волной в Сороку плюнуть! Чуть ли не все озеро в волну собрал да и запустил – прям стена водяная к берегу пошла! А Сорока навстречу волне холод запустил, всю волну в лед и сковало! А Водяной Шишок в этой ледяной стене и застрял. Сорока ему пообещал, что тот до самого утра во льду просидит! Ну так утро-то давно прошло, вот я говорю, что Шишок… того… доложил уж Змею Горынычу, что за девчонкой, которую тот сманил, двое идут!
– А откуда этому… Шишку… известно стало, что мы именно за Людмилой-то идем?.. – Подал свой грубый голос Макаронин.
– Откуда?.. – Володьша посмотрел на старшего лейтенанта. – От Лосихи! Водяной Шишок наверняка, как только растаял, так к Лосихе и двинул – сам ведь видел, у той колодец во дворе.
– А что он у Лосихи-то забыл? – Снова подал голос Юрик.
Володьша быстро посмотрел в мою сторону и пояснил:
– Так Шишок-то к тебе лоскотух подослал по Лосихиной наводке, значит, как только он оттаял, так к ней пошел выяснять, с кем она его… свела. А Лосихе что ж скрывать-то, она, наверняка все ему рассказала!
– Может быть Шишок и не доложил ничего. – Неожиданно проговорила баба-Ага. – Стыдно все-таки признаваться в такой конфузии. Он вполне может попробовать сам посчитаться.
Бабка посмотрела мне в спину и вдруг ласковым голосом пропела:
– Ты, милок-говорунок, теперь воды-то берегись – под дождем не стой, к рекам-озерам ближе чем на тридцать-сорок шагов не подходи, пей воду только долго стоявшую… Глотнешь свеженькой, из колодца, брюхо порваться может!
– Да уж Водяной Шишок меня предупреждал, – ответил я, не оборачиваясь, – но кто предупрежден, тот вооружен!..
– Вооружен!.. – Медленно с каким-то смаком протянула бабка. – Так еще неизвестно, сколь твое вооружение-то сильно! Может Змею и тех «верхушек», что он нахватался, хватит против твоего-то вооружения?!!
– Может и хватит, – усмехнулся я в ответ, – а только…
Но закончить фразу я не успел, именно в этот момент палуба подо мной исчезла… и я, вслед за ней, ухнул вниз. Везделет бабы-Аги враз потерял все свои летные качества и теперь камнем падал с небес на землю. Хорошо еще, что падал он днищем вниз, не переворачиваясь, не кувыркаясь в воздухе. Я буквально растворился в управляющем световом столбе, но тот настолько ослаб, что стал практически неощутим. И все-таки мне удалось почувствовать, что заклинание, вложенное под палубу бабкиного летательного аппарата, словно бы заморожено, или, вернее, парализовано непонятной мне силой!!
Я был настолько занят попытками восстановить контроль над бабкиным чугунком, что не сразу почувствовал еще одно странное и… страшное изменение, а когда понял, что произошло, на минуту буквально окаменел. Вокруг меня не было ни грана привычной уже неупорядоченной, дикой Силы!!! Не понимая, как такое вообще могло произойти, я, тем не менее, мгновенно прекратил свои попытки совладать с лишившимся своих магических свойств, чугунком и начал, используя собственный магический кокон, плести спасительное заклинание. За моей спиной тоненько верещал Володьша, грубо ругался Юркая Макаронина, что-то каркала фальцетом баба-Ага, но у меня ни было и секунды, чтобы оглянуться на своих спутников!!
До верхушек деревьев, на которые мы падали оставалось не больше пятидесяти метров, когда я закончил произносить свое заклинание и хлопнул ладонями по коленям, выпуская его на волю. В то же мгновение чугунок здорово тряхнуло, он накренился и вдруг резко замедлил скорость падения. Затем его тряхнуло еще раз, крен медленно выправился, и по бокам неторопливо опускающегося везделета захлопали ветви огромных серых елей, словно бы поддерживая наш неуклюжий летательный аппарат.
Спустя минуту, донышко чугунка коснулось земли, и хотя сила удара была практически полностью компенсирована моим заклинанием, над лесом взмыл характерный тупой звук, сопровождаемый треском ломаемых ветвей. У меня вдруг возникла уверенность, что наш чугун со всего размаху въехал в сухую почву, обломав попутно ветки с пяти-шести елок!.. Просто мы этого не почувствовали.
А потом наступила тишина, длившаяся, наверное, минут пять!
Наконец баба-Ага гулко кашлянула, словно прочищая горло и совершенно спокойно проворчала:
– Все-таки, он, паскуда, наябедничал Змею Горынычу!..
– Кто – он – паскуда?! – Немедленно поинтересовался Макаронин самым официальным тоном.
– Да этот ваш, Водяной Шишок!.. – Пояснила старушка.
– С чего это ты, бабуля, так решила? – Спросил я, перегибаясь через край чугунка и оглядывая окрестности.
– С того, что Змей Горыныч вас очень быстро отыскал!.. – Внезапно раздражаясь буркнула баба-Ага.
Я быстро обернулся в сторону старухи и внимательно посмотрел на нее, ожидая пояснений. Макаронин и Володьша тоже не спускали с нее глаз.
Баба-Ага обвела нас своими крохотными глазками и, поднявшись на ноги, покачала головой:
– Ну, голубчики, эк вы туго соображаете! Поставить Мертвую Плешь прямо на пути везделета мог только сам Змей Горыныч. Поскольку против меня он ничего не имел, да и вообще, вряд ли без особо важной причины стал бы со мной связываться, значит, причина такая у него появилась, и причина это – вы и есть! Вас он желал угробить, а я так, под руку попалась!! Вот только я что-то не пойму, почему Мертвая Плешь не до конца сработала?.. Везделет должен был сейчас сидеть по горло в земле, а от нас должна была остаться кучка мокрых тряпок!
