Побег из Невериона. Возвращение в Неверион - Дилэни Сэмюэль Р. (электронная книга txt, fb2) 📗
Тротуаров на мосту практически нет, покрытие выщерблено. Парапет потрескался, арматура кое-где обнажилась, ржавчина запятнала галечную облицовку. Не будь этой детали, относящейся к двадцатому веку, мост вполне мог бы сойти за доисторическое сооружение.
За последние полдюжины лет я часто переходил его как днем, так и ночью и ни разу там не видел ни единой живой души.
Ширина у него подходящая, но длину надо удвоить.
Затем по нему следует пустить пешеходов, которых мы видим на пересечении Восьмой авеню и улицы, которую мой друг-музыкант называет «Сорок придурошной»: продавцов валиума и косяков, проституток обоего пола, людей самых разнообразных занятий. Помещаем на одном конце итальянский рынок, который мы с Тедом видели в Аквиле, на другом любой деловой район Ист-Сайда, и вот вам Мост Утраченных Желаний.
Как раз под ним в знойную июльскую ночь Джои унюхал в одной из куч мусора первый труп.
2.1. Старуха погрузила руки в миску. Дрожжевое тесто тянулось и липло к стенкам. За окном горничная выбивала ковер, заглушая мерными ударами птичий щебет.
Ларла, новая кухонная девушка, вбежала, вытирая руки о тряпку. Над очагом на медном противне остывали золотистые утренние булочки.
– Отнести их господину Ванару?
– Не станет он их есть, – сказала старуха. – Захвати воду, а молока не давай, у него понос. Принесешь, только если он будет настаивать.
Булочки уплыли вверх по лестнице, и старуха опять принялась месить.
2.2. Болезни не должны становиться социальными метафорами, пишет Зонтаг в своей работе «Болезнь как метафора». Ее анализ социальных моделей рака уже цитировался при обсуждении СПИДа. Подобные метафоры, как правило, толкуют буквально, что порождает множество ложных понятий и прямых суеверий (часто утверждающих в общественном сознании сами метафоры), и здоровое отношение к болезни становится невозможным как психологически (с точки зрения больных), так и социально (с точки зрения окружающих).
Болезнь. Dis-ease. Плохое самочувствие.
Здоровье. Английское Health происходит от старогерманского heilida – «цельный».
Метафоры борются и при этом приспосабливаются друг к другу.
Может ли цельный человек плохо себя чувствовать?
Ответ «да» будет совершенно правильным с точки зрения современной медицины.
Теперь поставим вопрос по-другому: может ли цельный человек быть больным?
Сказать «да» значило бы ответить сразу на два почти противоположных вопроса. То, что вопрос можно деконструировать таким образом, показывает, как плохо мы себя чувствуем по отношению ко всему, что можно определить как болезнь.
2.3. Мастер, навестив Топлина в школьном госпитале, сидел в своем кабинете на нижнем этаже школы и смотрел, как падают сквозь ставни косые вечерние лучи. «Делать нечего, – думал он, поглаживая подлокотник кресла. – Мальчика придется вернуть домой».
Слишком это прилипчиво.
Жаль. Способный мальчик, хотя и не всегда примерного поведения, к тому же атлет. Дружит и со школярами, Кветти и Бозаром, и с учителями, Кентоном и Гизником. Приветлив с двумя застенчивыми девочками, только что приехавшими из Авилы – Ларни и Калле.
Мог бы пойти далеко, научившись обуздывать свой неукротимый дух.
Но теперь он лежит в лихорадке, с опухолями на шее, в паху и подмышках. Мастер знал, что такие признаки ведут к смерти.
Такой красивый мальчик…
В прошлом семестре случилась неприятная вещь.
Один сказал другому, другой третьему, третий шепнул Мастеру, что Топлин торгует собой. Мастер не был ханжой. Он знал, как влечет подростков к любовным играм, и даже находил это влечение здоровым, если оно не заходит чересчур далеко. Но подобных слухов в школе он не мог допустить.
Когда он вызвал Топлина и сказал, по возможности деликатно, в чем его обвиняют, мальчик смешался и начал все отрицать – однако самое его замешательство изобличало не только смущение, но и вину.
«Если тебе нужны деньги, поговори с матерью, – сказал в конце концов Мастер. – Она женщина разумная и не откажет тебе. Но мы не можем позволить, чтобы наши ученики бегали по Мосту Утраченных Желаний, как темные варвары, и делали то, на что не всякий варвар способен».
При этих словах в мальчике произошла перемена. Он овладел собой и воскликнул: «Зачем бы я пошел на мост, если бы вздумал продаться? Во-первых, я собой не торгую, а во‐вторых – не знаете разве, что в этом распутном городе для таких дел есть и другие места?»
Мастер, не ожидавший столь дерзкого ответа, счел за лучшее пропустить его мимо ушей. Размышляя об этом позже, он бормотал «гордый дух», тогда же сказал: «Это всего лишь сплетня, Топ, и путать ее с правдой негоже – это унизило бы и тебя, и меня. Но чтоб я больше ничего такого не слышал, иначе у тебя будут крупные неприятности».
«Не услышите», – заявил Топлин.
На том всё и кончилось.
С лужайки долетали голоса и смех школяров. Мастер размышлял о магии, болезнях и власти.
2.4. СПИД, строго говоря, не инфекция, поскольку вызывают его не бактерии и не вирус. На данный момент (23 февраля 1984) он является загадочной неспособностью бороться с инфекцией. Он связан с сексом – «извращенным» сексом, и с кровью – препаратами крови, как выражаются медики. Организм внезапно перестает быть целостным и не желает излечиваться. Это состояние жаждет метафор для определения своей неустойчивости, своего упорного нездоровья, своей концептуальной турбулентности.
2.5. Прошлым летом, когда у одного пожилого бомжа заподозрили СПИД (он потерял около сорока фунтов за месяц) и проститутки с наркодилерами совместными усилиями поместили его в больницу, Джои сказал мне в «Фиесте»: «СПИД – это когда организм не поддается лечению и даже порез или простуда могут тебя убить…?» Вопросительный знак – слишком сильное обозначение для его легчайшей вопросительной интонации, однако он все же ждал моего подтверждения.
Как бы это объяснить… Вопрос относился к тому, что нас объединяло, а не к отсутствию сколько-нибудь положительного ответа.
Это отсутствие когда-нибудь заполнят метафоры – его, мои, еще чьи-то.
Потом выяснилось, что у бездомного не СПИД, а рак легких.
3. Главное, возможно, найти наилучшую метафору и с ее помощью стабилизировать мысли, образы и схемы, которые в конечном счете будут полезны – самим больным, тем, кому они дороги, даже тем, кто только слышал о них. Само собой разумеется, что вещи, полезные в конечном счете, не обязательно полезны сейчас. То, что полезно в конечном счете, как раз и выводит в осадок сиюминутные стратегии, поспешные символы, клише, легкие ответы всякого рода.
3.1. Сравним СПИД с цветком, озаренным солнцем, манящим и восхищающим всякое наделенное чувствами существо. Я сам говорил еще недавно: «СПИД следует рассматривать скорее как средство расширить сознание, чем как болезнь». «Брехня, – отвечает больной СПИДом. – Общение, дружеская поддержка, то, что тебе открылось, – все это, может, и расширяет то, что мы знаем о СПИДе, но сам СПИД – это капец. Дорогостоящий, болезненный, смертельный капец».
Сравним СПИД с бичом сатаны, Гневом Хана, самым ужасным, что может случиться не только с жалким гомиком, который это сполна заслужил, но и со всей распущенной, аморальной, обреченной нацией, которая, при всем своем упадке, этого пока еще не заслуживает! (В скольких радиопередачах я это слышал?) Затем оратор переводит дух и продолжает по возможности ровным голосом: «Но зачем же сравнивать, если это неправда?»
Вот почему метафоры на шкале от одного сравнения до другого никуда не годятся. Нужна метафора или система метафор, где присутствует как сдержанность, так и некоторая сложность.
