Ночь упавшей звезды (СИ) - Медянская Наталия (хороший книги онлайн бесплатно TXT) 📗
Кроме того, здесь было совершенно темно. Элвилин видят в темноте, но я не элвилин.
Мадре подхватил меня на руки и внес в спальню. Усадил на шкуру возле камина и разжег огонь. Потом присел рядом и наклонился над раненной ногой:
-- У тебя повязка намокла, Триллве. Ну зачем ты сняла обувь?
-- Сейчас высохнет, -- я вытянула ноги к огню, а носом неловко уткнулась Одрину в шею, вдыхая его запах. Сердце безумно заколотилось снова.
Одрин погладил меня по голове и осторожно забрал из рук охапку цветов:
-- Давай, я их поставлю в вазу, боюсь, что ложе из шипов тебе не очень понравится.
Я сморгнула и покосилась на большую старинную кровать на грифоньих лапах, под балдахином из расшитого незабудками и маками атласа. К ней была придвинута скамеечка -- иначе и не взберешься.
Я улыбнулась... все равно, что штурмом брать замок. А в моем флаги покорно спущены, ворота открыты...
Мадре перехватил мой взгляд и понимающе улыбнулся:
-- Что, впечатляет? Она тут уже века стоит. Только я на ней практически не сплю...
Я прикусила губы, чтобы не расхохотаться в голос. Это надо же: королевское ложе, на котором никто не спит. А ведь хоть баталии разыгрывай...засадный полк можно укрыть за подушками, на столбики загнать разведку... ну и ерунда лезет в голову, ох... Горбатого могила исправит, а воителя?
Я погрустнела.
Но за окнами была ночь. Она казалась бесконечной. Я все успею спросить, и сказать, и признаться... Я перетекла на живот, подперши руками подбородок, поглядела на трепещущее в очаге пламя.
Одрин подошел, улегся рядом и спросил:
-- О чем ты думаешь?
-- Трудно объяснить. Вот сейчас ты со мной, и я счастлива. С тобой теплее, чем от огня. И я... потом...я буду это вспоминать, и мне снова будет тепло.
Он понимающе кивнул:
-- Я знаю, так и должно быть. Придумано ли это свыше, или мы сами строим свою судьбу, но я просто знаю, что то, что мы вместе сейчас -- это правильно.
-- Спасибо, -- сказала я твердо. Закрыла глаза. Но и сквозь веки просвечивало пламя. -- Ты просто думай обо мне, и со мной ничего не случится.
-- Я буду... -- заверил он. Помолчал. -- Ты все-таки решила уехать утром, да?
Как ножом по сердцу. Я бы хотела остаться...
-- Утром. Да, -- тихо шепнула я.
Он вздохнул, перевернулся на спину и потянул меня к себе. Уложил мою голову себе на грудь и стал ласково перебирать волосы:
-- Расскажи мне о себе, Триллве... Я хочу знать все -- что ты любишь на завтрак, какой твой любимый запах, что ты больше всего ненавидишь...
Я растерянно сморгнула. Казалось бы, самые простые вопросы заставили меня мучительно задуматься, морща лоб.
-- Ну-у... без завтрака я вообще могу обходиться: мне утром всегда больше хочется спать, чем есть. Запахи, -- я шевельнула плечом, -- люблю самые разные. Больше всего те, что из детства. Вот, запах сырой штукатурки. А ненавижу, -- я резко села, оттолкнувшись от шкуры, короткие волосы сыпанули за спину. -- Ненавижу, когда кто-то подло играется с чужой душой.
Элвилин погладил меня по плечу: "Когда я вижу тебя вот такой -- возмущенной, гневной, воинственной, мне почему-то больше всего на свете хочется защитить тебя. Прижать крепко-крепко и защищать ото всего на свете -- от ветра, стрел и злых слов".
-- А хочешь, я поеду с тобой? -- спросил он вдруг.
Если бы я была чуть повыше пола, то упала бы непременно.
-- Только до границы леса и не далее.
Я могла сказать ему многое: о долге мевретта, об опасности города для остроухих, но...он и так все это знал. Куда лучше, чем я. И еще вопрос, кто бы кого переупрямил. А я... "Не хочу, чтобы ты погиб... вот только обретя, потерять -- нет!.." Я уткнула лицо в колени, чтобы он не прочел этот страх у меня в глазах, чтобы мой страх не погубил его.
Элвилин обнял меня и стал баюкать, как ребенка:
-- Значит решено, я еду с тобой, Аррайда. А сейчас ты должна выспаться, завтра предстоит долгий путь, -- он чмокнул меня в макушку.
-- Только до опушки леса, мевретт. Или... или я нажалуюсь на вас сыну и этой, Идринн... которая умеет появляться в ненужное время в ненужном месте. И пусть удерживают, как хотят! Я... честно это сделаю! -- я стала перед ним на колени, обхватив за шею руками и заглядывая в глаза. -- Одрин, ну пожалуйста. Душа моя должна быть спокойна, когда я отправляюсь на опасное дело. А разве так будет, если я стану дрожать за тебя? Ну пожалуйста...
Он просто закрыл мне губы поцелуем и, откинувшись на спину, увлек обратно на шкуру. Я уперлась руками ему в плечи, оттолкнулась и заглянула сверху вниз в туманные глаза:
-- Одрин, ответьте мне сначала. Я... умру без тебя!
И некрасиво, беспомощно заплакала.
Глава 9
-- Не плачь, Триллве, давай, будем жить, хорошо? -- он растерянно притянул меня к себе. -- Мне ведь не удастся тебя убедить, правда? -- он утер мои слезы и начал целовать заплаканные глаза. -- Я сделаю все, что ты захочешь, девочка, -- и его руки скользнули у меня по спине.
-- Хорошо, давай, -- я прильнула к нему, нежно-нежно проведя пальцами по щеке. А лилейный поймал мою руку и припал к ладони. Слова почему-то давались с трудом и он, вздохнув, постарался вложить в свои руки как можно больше неизреченного, как можно больше нежности, накатившей на него жаркой волной. Мир вокруг исчез. Остались только мы двое, и эти двое были сосредоточием Вселенной, абсолютной истиной, имя которой -- любовь.
...Вот мех под рукой, колкие, стреляющиеся искрами волоски. Вот огонь, робко прячущийся под невесомый пепел...Вот решительная дробь дождя по стеклу -- лунным изгибам в свинце оплетки... грифоньи лапы старинной кровати... вверху деревянная резьба потолка -- виноградные грозди и листья... чужое дыхание на щеке и стук сердца -- не своего, но... в созвучии... комок в горле, разбитый криком -- только царапаются его остатки -- колючие льдинки... и кровь на искусанных губах. Моих и -- твоих. Соленый вкус. Как у далекого моря.
А вокруг в полутьме словно кружатся медные листья -- мы средоточие сказки, ее сердцевина. Как жарко дышать. Никогда не думала, что будет ТАК...
Одрин откинулся на спину и закрыл глаза. Из-под опущенных век проложила свою дорожку предательская слеза. Мгла! Хорош суровый мевретт -- ничего не скажешь... "Я не мог и предположить, что когда-нибудь будет так, что жизнь потеряет свой смысл, если тебя не будет рядом. А тебя не будет... Через ночь, через несколько часов грозы и дождя, через несколько часов счастья. И что я теперь -- без тебя, куда мне?" -- рвались на волю слова, но он только промолчал, открыл глаза и улыбнулся. "Какой смысл в том, что я все это тебе скажу? Ты все равно уйдешь"...
По его изменившемуся дыханию я поняла, о чем он думает, и что мысли эти горьки.
Родной мой... грустное солнце мое... я вернусь... но если я утром останусь, поддавшись твоим уговорам, поддавшись моему страстному, невыносимому желанию остаться -- я же перестану быть собой. Пожалуйста... Мы здесь и сейчас -- вместе. И если можно расцепить пальцы, это вовсе не значит, что разорвется душа. Даже если мы не поняли, даже если мы не верим -- она у нас одна на двоих.
-- А... а ты скоро вернешься? -- тихо спросил он, пристально вглядываясь в мои глаза.
-- Я постараюсь не задерживаться. И ведь... мне же нужно будет как-то сообщать, что я узнала. Как это можно устроить?
Я села, обхватив колени руками. Одрин приподнялся, опершись на локти и, тряхнув головой, постарался сосредоточиться на делах:
-- Ну, во-первых, у нас есть элвилинская почта -- летавки. Потом, нам может помочь симуран. Ну, я так понял, если Алиелор его попросит как следует, -- мужчина с усилием сглотнул комок, так некстати застрявший в горле.
-- Хвостатого, нахального... любителя музыки! И свинины... -- я постаралась улыбнуться. -- Одрин... а давай пойдем куда-нибудь. Не хочу, чтобы тебе было плохо... ну, там дождь... но если гулять под дождем, может, это поможет? -- выдала я на одном дыхании. -- А как использовать летавок?
