Лысый... шиноби? (СИ) - "GelioLex" (книги без сокращений TXT, FB2) 📗
Сегодня, к счастью, её способности не требовались. К ним в застенки попал… попало существо. Белое, с зелёными волосами и странными округлыми зубами. Защит на нем никаких не было. А предварительные пытки АНБУ не принесли никаких результатов, так как к боли существо оказалось почти иммунно. Потому Анко на данный момент наблюдала за ним за стеклом в ожидании, когда Иноичи, приложив руки к голове странного уродца, закончит потрошить его разум.
Яманака закончил лишь через два часа. Вышел он бледный, не то от усталости, не то от выведанной информации. Прикованный к стулу Белый Зецу — так его называли анбушники — признаков жизни не подавал. Его бледная, практически белая, кожа подсвечивалась одинокой мигающей лампой, подвешенной под потолком. Впрочем, оперативники АНБУ предупредили, что у Зецу очень хорошие регенеративные способности. И повышенная устойчивость к ядам и даже фуин-печатям, которые приходится обновлять каждые три часа.
— Нужно сообщить хокаге, — заключил он, глядя на Морино Ибики, который зашёл в комнату перед допросной, как раз застав окончание сеанса мозголомства.
— Что узнал? — спросил глава отдела дознания и пыток. Его лицо пересекали глубокие длинные шрамы, что в полумраке казались застывшими во времени росчерками чёрных молний.
— Много чего, — сказал Яманака, утерев выступивший пот, и кивнул на пленника. — Это — своего рода клон-разведчик. Его, как и оригинал, с которого его создали, называли Зецу. Идеальный шпион. В сенсорике невидим. Способен скрываться под землей или в деревьях. Лишь Джирайя в режиме отшельника смог его найти.
— Мне уже доложили о его идеальной маскировке, Иноичи, — поморщился Ибики. — Ближе к делу.
— Хорошо. Ему уже более двух десятков лет. И сколько таких клонов у Акацуки — неизвестно. Но этот клон видел ещё как минимум четверых. И они, помимо отличной маскировки на местности, также могут копировать облик любого человека.
Ибики очень грязно выругался. Видимо, беседы со жрецом Джашина не прошли для него даром:
— То есть у нас нет никаких гарантий того, что один из них не пребывает сейчас в Конохе и не разведывает обстановку. И без режима отшельника Джирайи мы не сможем их обнаружить. Просто прелестно.
— Верно. Но это не главное.
— О, Ками, я уже боюсь представить, что главное, — тихо прошептал Ибики.
— Если вкратце, то…
Яманака уложился в двадцать минут. Но это были очень насыщенные двадцать минут.
— Да, информации и вправду много, — покивал Морино.
— И это я еще постарался сделать краткую выжимку, — вымученно улыбнулся Иноичи. — Для подробного письменного отчёта мне понадобится как минимум несколько часов.
Анко пребывала в некотором ступоре. Во время краткого рассказа Яманака она уловила только одно имя. И не могла поверить в услышанное.
— Учиха Мадара? — ошарашенно переспросила Митараши. — Это какая-то шутка? Он ведь давным-давно должен кормить червей.
— Не могу сказать, что удивлён, — пожал плечами Ибики. — Мадара был одним из сильнейших шиноби своего поколения. А у сильных шиноби есть множество секретов и тайных техник, в том числе и для продления жизни либо последующего воскрешения. У того же Орочимару есть свои способы избежать объятий шинигами. Кто-то даже может посчитать это своеобразным бессмертием.
Услышав упоминание о своем бывшем сенсее, Анко поморщилась и потупила взгляд. После его поимки и заточения она виделась с Орочимару всего раз. Это было пару дней назад. Ей было интересно взглянуть в глаза этому предателю. Потому она подождала, пока он закончит эксперименты, и подкараулила его в тоннеле возле лабораторий.
Но Змеиный Саннин вообще не был как-либо удивлён её присутствием. И даже предложил поучаствовать в одном эксперименте по внедрению усовершенствованной Печати Неба. В качестве подопытной, разумеется. Анко тогда разбушевалась и наговорила много гадостей своему бывшему сенсею. После чего ушла с гордо поднятой головой. Орочимару же, смеясь своим мерзким смехом, лишь бросил ей вслед: «Ку-ку-ку… Если передумаешь, ты знаешь, где меня искать».
— Верно, — кивнул Яманака. — Но есть ещё один Учиха. Я не смог понять, кто он такой. Мадара, кажется, выходил его и даже наставлял. Многого клон Зецу не видел. Однако могу точно сказать, что Пейн не является подлинным лидером Акацуки. И их цели гораздо сложнее, чем кажутся на первый взгляд. Нужно поднять архивы пропавших без вести или тех, кто считался погибшим из Учих в тот промежуток времени. Это примерно двенадцать-пятнадцать лет назад. Но лучше прочесать больший отрезок. Я могу ошибаться.
— Сделаем, — кивнул Ибики, раздумчиво пожевав губу. — Да уж, нужно доложить об этом хокаге. Мы, наконец, выяснили, кто руководил Акацуки из тени. Мы думали, что Мадара — это тот, кто скрывается под маской. Но, оказывается, это совсем другой Учиха. Кто знает, возможно, истинный Мадара также является лишь нитью. Важной связующей нитью, которая может нас привести к настоящему кукловоду.
***
По ощущениям, было часа четыре утра, однако у Сайтамы сна не было ни в одном глазу.
Он сидел на кухне за столом, скорбным взглядом уставясь в узкую полоску оконного стекла между шторами. Свет был выключен. И комната была погружена в полумрак.
К остывшему чаю он так и не притронулся.
Сайтаме было ещё далеко до тридцати, однако, кажется, он уже ощутил всю тяжесть кризиса среднего возраста на своих плечах.
Настроение, даже учитывая халявный перекус у старика хокаге, скатилось к откровенно паршивому. А причин две. Первая — потеря сейфа с сокровищами на миллиарды рьё. Вторая… он опять относительно легко расправился со злодеем и даже не успел как следует ощутить вкус битвы.
Нет, разумом он понимал, что надеяться на достойного противника в этом мире, когда ты в прошлом одолел целого «Повелителя Вселенной», способного уничтожать планеты, — верх наивности. А рассчитывать на то, что в кои-то веки удача улыбнётся и тебе удастся безо всяких усилий разбогатеть до уровня мульти-миллиардера — сия идея и вовсе попахивает инфантилизмом.
Но что поделать? Сайтама в душе был мечтателем. И сейчас, осознав в который раз, что мечты нихрена не сбываются, он ощутил ещё большую апатию и уныние.
Наверное, будь он подвержен опьянению либо влиянию никотина или травы, то полез бы в бутылку. Или начал курить чего-нибудь эдакого… но, увы, никакие яды, в том числе и наркотические препараты, на него не действовали от слова вообще.
В родном мире после обретения своей силы он пробовал алкоголь разной крепости, но, вне зависимости от доз, результат был одним и тем же.
Никакого удовольствия или облегчения. А вкус у всего этого был — так себе. Сигареты и вовсе казались какой-то противной дрянью. И подчас на курящих он смотрел как на особо извращённых мазохистов. Ну, а то, что подобное добро стоило немерено, лишь добавляло последний и, пожалуй, ключевой штрих, напрочь отбивающий желание связываться с этим.
