Жрец богини Лу. Гексалогия (СИ) - Якубович Александр (бесплатные версии книг TXT) 📗
На этой же неделе мы провернули еще один номер, который спланировали заранее. А именно – представили Лу двору как баронессу Тинт, наследницу земель барона Тинта. Где она была, когда меня объявляли мертвым? У родни, на Бланде. Именно полуостров был выбран для Лу в качестве родины, банально по причине того, что там не найти хвостов. Уж очень много кланов там было, они сами путались, кто есть кто. Так что для того, чтобы разобраться, кто такая Лу и откуда появилась, у наших доброжелателей уйдут месяцы, а возможно и годы. За это время мы провернем наше мутное дело и возведем Санию на трон.
Мы подставляли Лу под удар, но как справедливо заметила моя жена, ничего ей сделать не смогут. Даже если обман раскроется, что было очень маловероятно, она просто исчезнет, как будто бы ее никогда и не было в Клерии.
Все это восприняли как слова об исчезновении с королевского двора, и только я понимал, насколько эта ее фраза была буквальна. Лу на самом деле могла раствориться в воздухе, и хрен ее кто поймает.
Волна дерьма, которая поднялась при этом при дворе, по своим масштабам была похожа на цунами. По словам Вилы, Мофороса чуть не хватил удар, а Варнар вообще ходил, словно его мешком по темечку ударили. Мы сейчас отбирали у герцогов их сладкую кормушку – мои старые лесные производства. Вопрос о вступлении Лу в наследство – очень скользкая тема. Все же, я был лишен земель, но сам факт появления претензий по этому вопросу автоматически выводил земли из‑под контроля герцога под руку короны. И пусть они пока выгребали все, что зарабатывал престол, в счет своих «векселей», одно дело, когда сладкая делянка в прямом управлении, а другое – когда приходиться делиться со своими союзниками. Аппетиты Мофоросов и Вилсов никто не отменял.
Все эти дни Кай Фотен вел себя ровно. Ни словом, ни делом монарх не показал, что готовится спрыгнуть с позорного крючка. На приемах все так же терлись его соглядатаи, а герцогские посыльные открывали дверь в кабинет монарха чуть ли не ногой.
О переговорах с Арваном стало известно моментально, как и о моем возвращении в страну в качестве нарха из рода ламхитанского принца. На этом фронте никаких движений пока не было, но я шкурой чувствовал, что герцоги нет‑нет, да что‑нибудь отчебучат.
Перед тем как отбыть во дворец, Лу попросила меня намолить ей новый алтарь или банально украсть тот камень, что стоял в ее столичной часовне. Технически, в Пите было два алтаря богине Лу: один стоял в среднем городе, куда перенесли ее храм после битвы за столицу десяток лет назад, а второй Кай поставил в часовне малых богов на территории дворца. Если я смогу намолить Лу новый алтарь или перенести на территорию посольства старый, то у нас с богиней появится прямой канал связи. Она сможет свободно курсировать между дворцом и посольством, никем не замеченная. Осталось только придумать, как мы объясним это Арвану.
Идею с алтарем поддержал и Орвист, он вообще остался от нее в восторге.
– Антон, знаешь, как это удобно? Когда твои послания Лу приносила день в день? Ты не представляешь! – начал распинаться граф, когда я упомянул про алтарь моей супруге где‑нибудь в наших комнатах.
Под моим взглядом Орвист быстро осекся, вспомнив, из какого мира я прибыл сюда. О телеграфе, сотовой связи и интернете я рассказывал графу много и со вкусом, а он только цокал языком и прикидывал, насколько проще и эффективнее была бы жизнь, если бы что‑нибудь подобное появилось когда‑нибудь в Клерии.
В моей голове давно бродила мысль о телеграфе. Принцип понятен, осталось придумать, как отправлять и посылать сигнал… Даже вопрос с проводом был решаем: тут под рукой было достаточно магов земли и огня, готовых за звонкую монету создать любое количество провода. Вот только… Стоил бы этот проект каких‑то фантастических денег, в самом деле. Я даже боялся себе представить, сколько бы денег пришлось потратить на прокладку линии между Пите и Мигне. А еще ее надо было бы охранять от идиотов… Перед глазами прямо стояла картина, как неграмотные крестьяне или просто лихие люди срезают такой дорогой металлический или медный провод, а потом продают какому‑нибудь кузнецу на лом. Ух! Воровство и сдача вторчермета и цветмета в условиях средневековья! Вот это на самом деле – технический прогресс!
Намаливать алтарь – слишком долго, так что было принято решение тихо экспроприировать таковой в ближайшей городской часовне. Так что в одну из ночей мы с Орвистом, как в старые‑добрые, занялись мутными делами.
Точнее, занялись мутными делами специально обученные люди Ирдиса, а мы лишь контролировали процесс и забрали телегу с ценным грузом на одной из улочек, но все равно, получилось неплохое такое приключение.
– А помнишь, как мы в Миллере… – начал Орвист.
– И не напоминай, – перебил я друга, – мне кажется, у меня плечи до сих пор болят после той двери.
Орвист довольно хохотнул, подстегивая кобылу.
– Да, это было сильно. Я чуть тогда не обделался, если честно.
– А представь, каково было мне! Все же на инстинктах, никакого понимания, что можно, а что – нет…
Где‑то в ночной темноте шевельнулась шайка из пяти бандитов, которая думала гопнуть нашу телегу, но завидев недружелюбные лица владельцев и то, что оба – при оружии, что дозволялось в столице далеко не каждому – как‑то поостыли. И правильно сделали.
Лу уехала, я скоммуниздил алтарный камень, купцы шевелились, рассказывая, какая Сания крутая, а герцоги бесились, что у Варнара увели из под носа прибыльный земельный участок. Винокурен, благо, там не осталось, а вот мельницы никто не разобрал и мои пилы до сих пор исправно разгоняли лес. Пока это делалось для короны, было как‑то плевать, а вот теперь аж душа радовалась, что эти три паскуды остались без такого сладкого куска. И ведь даже надавить на Кая они не могли! Все по закону, да и за интересы баронессы Тинт вступилась сама королева, которую герцоги старались лишний раз не трогать.
Пару раз ко мне вечерами приходила Лу и оставалась почти до самого утра, лишь с рассветом выскальзывая из постели и возвращаясь на территорию дворца, чтобы никто ничего не заподозрил. Ну выходит женщина из часовни малым богам? Многие в этом мире ночами молились тому же Фору, так что ничего подозрительного в этом не было. Если происходило не слишком часто.
Тогда же Лу и рассказала мне, какой ад творится вокруг молодой королевы.
Половина ее свиты была откровенным балластом. Сплетники, нищие побирушки, идиоты и, само собой, соглядатаи герцогских домов наяривали вокруг молодой королевы круги, как мухи над котлетами. Вторая же часть аристократии, что выбрала сближение с монаршей особой, была не слишком надежна.
– Я даже кого‑то нормального выделить не могу. Они, в основной своей массе, мелкоземельные и незначительные. В целом, приличные люди, но влияния или связей – просто ноль.
– Это если брать их по одному, то влияния у них ноль. А если собрать в кучу, то им принадлежит большая часть Клерии, – тихо сказал я, целуя лежащую рядом богиню в темечко и прижимая покрепче к себе.
Лу довольно прильнула ко мне, закинув ногу мне на бедро, после продолжила:
– Опасных там нет, я проверила. Но и полезных… Им не хватает лидера.
Нам нужен был какой‑то мелкий, в плане владений или дохода, но при этом уважаемый как в аристократических, так и в купеческих кругах человек. Таким бы можно было выставить Орвиста пятилетней давности, он бы смог найти общий язык с мелким дворянством: бывший гвардеец, бастард, молодой, трагически вступивший в наследство, последний де Гранж. Симпатий среди мелких аристократов он мог собрать немало, тем более, очень солидная их часть служила в канцелярии, гвардии или армии.
Со стороны купечества Орвист тоже был привлекателен. Тут работала репутация его покойного батюшки, графа Бренарда, который слыл опытным дельцом и честным человеком, с которым приятно вести дела. С годами Орвист как повадками, так и внешне становился все больше и больше похож на своего родителя, так что имел все шансы навести мосты с нужным нам сословием в правильном ключе.
