Лотар-миротворец (сборник) - Басов Николай Владленович (читать книги онлайн без сокращений txt) 📗
Рубос, который прекрасно помнил, как птица некогда атаковала его, связанного сетью по милости Азмира и не способного защититься, вздрогнул и положил руку на эфес меча. Но Сухмет, не глядя, снял его руку с меча. Затем он сделал несколько шагов вперёд и поклонился:
— Приветствую тебя, великолепный Хифероа. Я рад видеть, что ты пребываешь в добром здравии, и ещё раз с благодарностью вспоминаю по этому поводу моего прежнего господина.
Хифероа глазом не моргнул:
— Рабам всегда свойственно искать господина. Пожалуй, если ты искренне предлагаешь свои услуги, я могу найти тебе место, но не рассчитывай на многое. У тебя не очень хорошая репутация, старик, к тому же… — Колдун не удержался. — Ты поранил одну из моих любимых машин. И даже убил другую.
Рубос понимал, что ему не следует очень уж мешать Сухмету, который вёл собственную игру, но не удержался. Отчётливо, так что было слышно во всех углах посещения, но всё-таки и не в полный голос он произнёс:
— Мы ещё не вошли во вкус, колдун.
Хифероа посмотрел на Рубоса яростным, горящим взглядом. Сухмет отчётливо представил себе, что в них вот-вот загорится красный демонский огонь, и тогда жажду крови этого существа будет очень трудно подавить. Поэтому он довольно поспешно произнёс:
— Мой друг хочет сказать: мы не ищем нового господина. Мы явились как послы… Если угодно, послы, взывающие к доброй воле.
Хифероа дрогнул бровями, пытаясь изобразить веселье. Но, должно быть, он так давно смеялся последний раз, что забыл, как это делается, и у него ничего не получилось.
— Странный эпитет — добрая воля, ты не находишь, старик? Он подразумевает, что имеется и злая воля, и, вероятно, какие-то иные образцы воли… Мне не нравится то, что ты сказал. Если ты не пришёл с покорностью в сердце, тебе здесь делать нечего.
На последних словах голос Хифероа затвердел, как река покрывается льдом, который уже не всякая сталь может проломить.
— Странное дело, те, на входе, тоже сказали, что мы должны убираться, — снова вмешался, на этот раз погромче, Рубос. — Но теперь их пепел ссыпается в пропасть.
Хифероа понял, что суровыми взглядами пришельцев не пронять. “Он забыл не только о веселье, но и о мужестве некоторых людей”, — решил Рубос.
— Это угроза? — спросила ласковым голосом Гепра, поскольку пауза действительно затянулась.
— Ну что ты, смертельно прекрасная Гепра. — Сухмет вежливо поклонился, но, так сказать, с отчётливым западным акцентом. — Рубос просто позволил себе вспомнить кое-что.
— Хорошо, — продолжила, наверное, уже Держательница Ближнего Покрывала Хифероа, — что вы хотите просить у нашего господина?
— Мы пришли требовать трон, украденный некогда из оазиса Беклем, который ещё несколько раз менял владельца и оказался, как показали мои изыскания, здесь, в твоём дворце, великолепный Хифероа.
Птица Сроф вдруг опустила полупрозрачную плёночку на глаза, словно собиралась спать. Это заставило Рубоса напрячься, потому что стало ясно — она чего-то ждёт.
— Почему ты решил, что он находится у меня? — спросил Хифероа.
Рубос простодушно развёл руками:
— Да потому, что он просто где-то тут.
Колдун перевёл взгляд на мирамца. Глаза его стали узкими, как лезвия магадирских кинжалов, после которых, как рассказывают, не всегда даже кровь выступает на коже — настолько тонко они режут.
— А на каком основании ты пришёл требовать что-то? Сухмет кратко, но толково изложил все позиции требования, разумеется в собственной интерпретации. Рубос признал, что в этом зале с хорошей акустикой перед колдуном и его подручными вся история звучит весьма убедительно. Если, конечно, она могла тут кого-то хоть в чём-то убедить.
Тогда Хифероа потёр коленки, словно хотел убедиться, что после рассказа Сухмета они всё ещё остаются при нём. Должно быть, очень уж явно он припомнил времена, о которых рассказал Сухмет.
— А если я скажу нет?
— Тогда мне придётся, невзирая на твою волю, обыскать этот дворец, — спокойно и рассудительно проговорил Рубос. Теперь он не считал нужным понижать голос.
— Даже так? — удивилась Гепра. Впрочем, она с самого начала знала, что так получится.
Сухмет кивнул, опять по-западному. Чувствовалось, он очень хочет подчеркнуть свою непохожесть с теми существами, с которыми вёл переговоры.
— Именно так, — подтвердил Сухмет, чтобы его поняли правильно.
— Тогда… — Хифероа задумался, но каждому стало ясно, что игры кончились. Внезапно он вскочил на свои недавно приобретённые ноги и указал на пришельцев пальцем: — Взять их! И казнить на моих глазах самой лютой смертью!
Тут же из потайных дверей, открывшихся по всему залу, стали выскакивать стражники. Тут были и сарофаты — волосатые большеноги, которые привыкли разрывать своих противников за ноги, чересгамы — круглые на вид воины, закованные в естественные роговые пластины, способные раздвигать их, захватывать и переваривать противника целиком, отиссы — закованные в странные доспехи тонкие и злые красавицы, ведущие бой на невероятной скорости, любящие грызть ещё живое, трепещущее под их зубами мясо, и много другой нечисти.
Но все они опоздали. Рубосу удалось затолкать Сухмета в самый узкий угол зала, где на них не могли нападать больше двух стражников одновременно, и прикрыть его собой. А потом, отбивая первые атаки слуг Хифероа, он заорал через плечо:
— Колдуй, Сухмет, колдуй! Долго я не продержусь, их слишком много!
Сухмет послушно, не выпуская посоха Гурама, положил обе ладони на свои виски и опустил голову.
Глава 4
Стак КамЛут осмотрел стоящих перед ним орденцев. Все выглядели по-разному, кто-то волновался, пожалуй, больше допустимого, кто-то казался слишком азартным, кто-то был слишком спокоен. Как всегда, когда нужно было идти в бой, что-то казалось не так. С другой стороны, Лотар, бывший Учитель Белого Ордена, всегда говорил, что кажущаяся неготовность бойцов есть признак неготовности его самого — Стака. Так что чрезмерно напирать на идеальное состояние перед схваткой не стоило.
Идеальным Стак считал, как и во многом другом, состояние Учителя. Тот был холодноват, расслаблен, остроумен и эмоционально пригашен, как сырая лучина. Эта эмоциональная невыражённость позволяла ему действовать совершенно так, как Стаку, наверное, не удастся никогда в жизни.
Хотя, с другой стороны… Стаку не нравилось и чрезмерное, ледяное равнодушие. Взять, к примеру, Мало. Она нет просто была какой-то одеревеневшей, когда стало известно, какой у них будет бой, она принялась тренироваться как заведённая, так что со стадиона её приходилось буквально выносить на руках, а потом вдруг сделалась заторможенной. Никто из её друзей так и не узнал, что с ней происходит.
— Итак, все готовы? — спросил Стак.
Никто ему не ответил, он прочитал состояние готовности по внутренним, самым искренним ответам. Конечно, эта было далеко до чёткой ментальной речи, какой обменивались Сухмет с Учителем, но и это было вполне понятно. А иногда и незаменимо, вот как теперь.
— Хорошо. — Стак повернулся к Ди.
За последние годы фой стал другим. Более эмоциональным, более похожим на западника. У него даже глаза стали чуть круглее. Может быть, причиной тому было то, что он женился на одной из слушательниц академии, подающей немалые надежды и со временем, безусловно, способной одолеть вступительный орденский экзамен. Он только косичку не хотел отрезать и даже каким-то почти мистическим образом добился того, чтобы многие из орденцев стали носить длинные волосы, заплетая их перед боем в небольшой хвостик.
Сам Стак полагал это баловством. Он считал, что волосы нужно стричь коротко, как это всегда делал Учитель.
— Где мы находимся? — спросил он Ди.
Фой медленно повернул к нему голову:
— Вообще-то мы в десяти минутах бега от зала, куда они направляются. Вот только перед нами армия горного народца, а потом три дракона. Интересно, как быстро орденцы сумеют одолеть эти препятствия?
