Лиса в курятнике (СИ) - Демина Карина (книги бесплатно без txt) 📗
...о ветрах, которые осенью поют, и многим в песне их слышатся голоса ушедших. Осенью патрули удваивают, а колокола махоньких церквушек звонят, почти не смолкая. Но и это не помогает, каждый раз кто-то да уходит.
Куда?
А разве ж она знает?
Авдотья и сама слышала, что материн ласковый шепот, уговаривающий открыть окошко, а после выйти в сад, что звонкий голосок единственной своей подруги, которая однажды поддалась на уговоры ветров. Она звала поиграть, просто поиграть...
Авдотья сумела.
Устояла.
А когда рассказала батюшке, тот в пансион и сослал, благо, ненадолго, поскольку уж очень душили Авдотью каменные стены пансиона. Там, на границе, все иначе.
Свободней.
И никто не глянет косо на девку, коль у нее на платье два ряда пуговиц вместо одного. Моды? Да, журналы папенька выписывал, для порядку и еще потому, что у офицеров тоже жены имеются... свое общество. И разговоры свои.
И умение держаться верхом там важнее, чем знание ста двадцати семи правил этикета. Вон, было время, когда офицерские жены сами садились в седла и дрались не хуже мужей. Даром, что магички через одну. А кто не умел огня родить или водяную плеть выплести, тем хватало работы за городом досмотреть.
Авдотья тоже умеет.
Ей четырнадцать было, когда татарва в набег пошла, и хитро так, дождались, когда полки на учения отойдут. Ночью перешли Салабынь-реку и марш-бросок устроили к самым стенам Адавынской крепости. В ней же комендант старенький и офицерского составу лишь треть. Эта треть на стены и пошла, а вот город за Авдотьей остался.
Почему?
Так дочка генеральская... ей положено... командовала. Папенька после хвалил, конечно, только вновь отослать попытался, на сей раз к тетке. Авдотья не поехала. Город? Что город? Ничего-то особенного она не сделала... небось, там каждый свое место знает, а кто не знает, тому живо местные укорот дадут... тетка же со своими этикетами куда как страшней...
...написать бы про это.
Правда, писать с чужих слов Лизавета не привыкла. И опять же, набросай историйку, получится, несомненно, презанятно, да и публика, сколь она успела разобраться в симпатиях общества, проникнется к Авдотье любовью, только... вновь же, рассказывали не для публики, а для Лизаветы.
Говорили, прикрыв веки, поглаживая янтарную змею, что устроилась на груди Авдотьиной...
...а вот про шутку она написать вполне может.
Осторожно если...
Ибо мало ли кто про эту забаву знал... а вот на границу съездить бы... конечно, Соломон Вихстахович подобного не одобрит, не говоря уже о тетушке. Она вовсе в ужас придет, узнай о подобном. Как же... отправиться на край мира, да без компаньонки...
...Лизавете случалось расти на другой границе. Там тоже все было... иначе. И пусть те воспоминания были детскими, а потому вызывали некоторые сомнения своей правдоподобностью, но все же... она помнила голос старой шаманки, чье лицо было расписано белой и алой краской. Пальцы ее, казалось, едва касавшиеся кожи и песню бубна.
То, как оживали рисунки на нем, и катилось по-над горами квадратное солнце, гнало перед собой тучные оленьи стада. И вспыхивало под горами пламя древней кузни, грело склоны...
...помнила сосны, что упирались в небо.
И гортанные песни охотников... огромного быка, которого привезли в город на трех телегах... церквушку, куда и местные заглядывали, приносили к алтарю нехитрые свои дары, выражая уважение чужому богу... следы на снегу.
Отцовская наука.
...про это тоже написать бы...
- Ай, куда это такая красавица спешит... - путь Лизавете заступил странного вида молодчик. И главное, странным было то, что он делает во дворце. На улице ни шелковая рубаха его, ни сам вид, в равной степени лихой и слегка придурковатый, не показались бы неуместными, особенно близ рынка если, но тут...
- Туда, - Лизавета моргнула, избавляясь от воспоминаний.
И от злости.
Зачем уехали? Ведь хорошо жили же... дом был, свой дом, в два этажа с печкою, изразцами выложенной. Их отец по журналу заказывал...
И двор.
Кони.
Выезд. И в городе его уважали, знали, как охотника преотличного... и Лизавета росла... матушка говорила, что дичкой, но это ведь неправда!
- Ай, красавица, - типчик подмигнул и сделал попытку приобнять. - Зачем тебе туда... пойдем лучше со мной.
- Зачем? - руку Лизавета стряхнула. А заодно уж сплела на пальцах простенькое заклятьице, аккурат сотворенное для защиты от таких вот... чрезмерно внимательных кавалеров.
Этот же провел пятерней по черным волосам.
Дыхнул перегаром.
И зло спросил:
- Чего кочевряжишься?
- Того, - дальше Лизавета ждать не стала, добавила силы да и впечатал заклятьем аккурат в лоб.
Смуглявый и рухнул.
Надо же... на рынке люд покрепче.
- Что здесь... - говоривший запнулся и тише спросил. - Происходит?
- Не знаю, - Лизавета вытерла руку о платье. - Подошел... верно, спросить хотел чего-то... а потом вот чувств лишился...
...Стрежицкий разглядывал девицу, которая в свою очередь разглядывала Стрежицкого и тот готов был поклясться, что прикидывала она, уложить его подле Михасика, или дать шанс. Михасик же лежал тихонечко, спокойненько... вот же...
Произвел впечатление.
- Может, целителя позвать? - девица вытерла ладошку о несколько измятое платье. - Как думаете?
- Думаю... не стоит.
- Тогда охрану?
Михасик встрече с охраной обрадуется еще меньше, чем свиданию с целителем, который давече обещал лично Михасика мужской силы лишить, если тот на глаза попадется. И главное, из-за сущего пустяка... подумаешь, девчонка забрюхатела.
Так не насильничал он ее.
Точно не насильничал.
У Михасика на этом пунктик особый имеется... а что они на него сами вешаются, так то исключительно в силу подловатой женской натуры.
- Пусть лежит, стало быть? - девица тронула Михасикову ногу туфелькой.
- Пол теплый...
- А вы заботливый, как посмотрю... к слову, если я все же охрану позову, не скажут ли они, что вы с ним знакомы...
Это смотря кто в охране попадется. Нет, патрули с дороги Стражицкий убрал, само собою - ему сюрпризы не нужны, но вот... если она обратиться к сторожевому контуру, то... в охране Стрежницкого не больно-то любят.
Его в принципе нигде особо не любят, и на то свои причины имеются.
- Не понимаю, о чем вы, - сухо произнес он. - Мне показалось, я слышу крик о помощи...
...кричали девицы как-правило душевно, а уж помощь встречали с великой благодарностью. В отличие от некоторых. Как правило, Михасик отделывался парой затрещин, которые после щедро вознаграждались. И потому нехитрой работенки этой он не чурался.
До сегодняшнего дня.
Чем это она его?
Руки чистые... амулет какой? Или сама... да, по профилю магичка, хотя и недоучившаяся. С другой стороны, с магичками Михасику случалось дело иметь, да и амулетики у него имелись, целая связка.
- Показалось, - девица отступила от тела.
- В таком случае... вы не будете возражать, если я вас провожу?
- Куда?
- Туда, куда вы направляетесь... коридоры дворца небезопасны...
- Ах, бросьте... - отмахнулась девица. - Могли бы и поинтересней что придумать... а то право слово, рыночные уловки сюда тащить. И не смотрите... там, правда, двоих-троих нанимают, чтобы уж точно впечатление произвести. А вам денег не хватило?
И голову этак набок склонила.
Смотрит с насмешечкой.
И от насмешечки этой зубы сводит куда сильнее, чем ото всех оскорблений, которые ныне младшенький Боровецкий вылил. С убогого что взять, а девица...
- Мне кажется, у вас нервы разыгрались. Или фантазия.
- У меня? - она приподняла бровку. - А давайте и вправду охрану вызовем... я заявленьице подам... о нападении и попытке изнасилования.
...вот заявления были ни к чему.
От заявления Михасику отбрехаться будет куда как непросто, тем паче, что врагов у него во дворце хватает, в том числе и охране... особенно в охране... кого-то он там то ли соблазнил, то ли не соблазнил, то ли в жены взять отказался. В общем, затаили на него...
