Джинн из подземки - Горбенко Людмила (читать книги онлайн без регистрации .txt) 📗
– Допустим, слышал! И что? – запальчиво согласился Нилс, все еще не догадываясь, к чему клонит настоятель.
– Не все знают, что наравне с ценными металлами они чувствуют магию. Нюхач, боец или врачеватель – для ворот едино. Владеющий силой, кем бы он ни был, легко сможет войти в подземку – и остаться в ней навечно. Гномы всегда больше доверяли всяким разумным устройствам, чем живым охранникам, и не ошиблись – клейменным тавром нет ходу под землю.
– Стальная гильотина? – со знанием дела и неприкрытым злорадством уточнил монах, в данный момент полностью одобряя гномов.
– Если бы только она. Еще и удушающий газ. Теперь понимаешь, насколько мне важна твоя помощь?
Нилс набычился:
– Пан приор! Еще неизвестно, существует ли на самом деле эта станция! А если даже и существует, то сколько дней, недель или месяцев мне придется ее искать! Не губите, отпустите на волю! Домой хочу!
– Да иди! – разозлился настоятель.– Кто тебя держит? Я все понимаю, Верхние Кожемяки такое чудесное место, что даже две сотни паундов, пачка отпущений грехов с подписью кардинала и конь-трехлеток не сравнятся со счастьем вернуться туда на несколько дней раньше! Подумаешь – ерунда! И вправду иди!
Повисла тишина, во время которой стук собственного сердца показался монаху оглушительным. Приор ждал, нетерпеливо ковыряя изголовье Михайловой кровати. Светлый паучок несмело спустился из угла и, раскачиваясь на паутине, повис над его плечом.
– Ну да,– наконец недоверчиво буркнул Нилс, рассеянно отщелкивая паучка в сторону.– Пообещать-то легко! А потом, как станцию найду, окружите меня вашей бандитской командой и отберете все! Или просто сердце взглядом остановите. Я слышал, врачеватели это могут.
– А я слышал, что одна баба медведя родила,– ядовито сказал настоятель.
– Значит, ноги в бетон,– обреченно кивнул монах.– И концы в воду…
– Нет, надо же! – вскипел настоятель.– Дались всем эти ноги в бетон! Какой-то идиот глупость придумал, а остальные за ним, как попугаи, повторяют! К чему с бетоном возиться, сын мой наивный, не проще ли «каменный кулон» на шею? Эффект тот же!
– Пан приор!
– Ладно, Нилс,– вздохнул настоятель.– Уговорил, тебя не переупрямишь. Последняя уступка с моей стороны: перед ликами Господа и святого Паллы даю тебе свое самое крепкое и надежное слово, что не обману с наградой. И удерживать в приюте против воли не стану. Пошли-ка в мою комнату. До рассвета еще два часа, а у нас осталось еще одно немаловажное дело.
Оказавшись в келье настоятеля, Нилс впервые отметил мелочи, на которые совершенно не обращал внимания раньше. Скромные хоромы приора таили в себе отчетливое несоответствие формы и содержания, словно драгоценный заморский плод манго, крашенный под обычную картошку.
Изысканная резьба вьется по фасаду шкафа; скромное на вид, но поразительно мягкое и нежное на ощупь покрывало небрежно свисает с кровати; на полке стоят книги, обернутые в стандартные приютские бланки, сквозь прорехи которых блестит золотое тиснение; забытая на столе у окна чашка прозрачно светится тончайшим восточным фарфором.
– И что мне теперь… – осторожно начал Нилс, стараясь не слишком пялиться по сторонам.
– Держи.
– Что это? – Бумага с сургучной печатью, протянутая настоятелем, казалась такой хрупкой, что Нилс поторопился переложить ее на колени.
– Да ты раскрой.
– «В связи с тем, что податель сего владеет силой врачевать, оказывать ему всяческое содействие оружием, имуществом, а при особой необходимости и…»
– Теперь ты врачеватель! – торжественно заявил старик и хмыкнул.– Да не пучь глаза, всего лишь по документу! Сам понимаешь, монаху, собирающему пожертвования, не каждый отворит дверь. Особенно такому настырному, как ты. Углядишь богатую обстановку и, чего доброго, выклянчишь дополнительный сентаво.
– Я никого не неволю! – обиженно выпятил грудь Нилс.
– Наслышан, наслышан. Говорят, тебе легче дать лишнюю монету, чем отделаться. Документ зря не трепи и абы кому под нос не суй. Только если хозяин дома засомневается. Стучись во все двери подряд. Предлог придумай сам, врачевателю охотно дозволят войти. Осматривая дом, особый упор делай на подвалы, вряд ли ход на станцию будет располагаться выше.
События приобретали такой оборот, к которому Нилс явно не был готов. Ни морально, ни физически. Стоило представить, как он, вчерашний сборщик, обивает пороги домов и предлагает… а что он, кстати, может предложить?
«Здравствуйте. Я владеющий силой, врачеватель. Не хотите ли вы…» Бог мой, какой еще врачеватель?! Да в Старом гроде каждая собака знает его по запаху!
– Нет! – запротестовал Нилс, отпихивая от себя настоятельский документ.– Ничего не получится! Я уже год стою на площади каждый день, и под дождем, и под солнцем. Я так же привычен для горожан, как Главный собор! Меня все знают в лицо!
– Ты переоцениваешь людскую внимательность. Попроси рядового торца описать собор, и он затруднится даже с цветом черепицы на куполе. Вот ты, например, помнишь?
– Кажется, зеленая,– напрягся Нилс.– Нет, морской волны!
– А еще точнее, синяя,– с язвительным смешком сообщил настоятель.– С описанием монаха, стоящего под собором, будет еще хуже, поверь. Максимум, что помнит большинство: ряса до земли, требовательные голубые глаза и ящик. Убираем ящик, убираем…
– Глаза? – с тихим ужасом пискнул Нилс.
– Глаза пока оставим. Отправлять на поиски слепого слишком эксцентрично даже для настоятеля приюта душевнобольных,– рассмеялся старик.– Надевай рясу покороче и смотри в оба!
– А клеймо? – взвыл новоявленный врачеватель.– У меня же нет клейма!
– Нарисуем! – пожал плечами старик.– Тащи пробку…
Рассвет Нилс встретил уже в новой ипостаси. Критически оглядев свою работу, настоятель удовлетворенно кивнул.
– Из меня мог получиться неплохой иконописец, как думаешь?
Нилс счел за лучшее промолчать. По его мнению, из настоятеля и так получилось слишком много: и святой отец, и крестный отец мафиозной восьмерки, и владеющий силой, и авантюрист.
– Надеюсь, мы поладим,– подвел итог старик.– Очень надеюсь также, что ты не сбежишь с секретом. В противном случае, сам понимаешь…
– Понимаю,– каменным тоном согласился Нилс, мучительно стараясь нашарить в собственных мыслях что-то нейтральное, чтобы сменить скользкую тему.– Э-э-э… чуть не забыл: а если меня попросят кого-нибудь полечить?
– Лечи,– с явным облегчением откликнулся настоятель.– Врачеватели тоже не всесильны. По счастью, половина болезней проходит сама собой, что значительно упрочает нашу шаткую репутацию. Ладно, иди к себе. Хоть часок поспишь. Рожу особо подушкой не три, а то клеймо размажется. Постарайся к ночи вернуться – не дай бог, разденут или побьют в темноте. Ты ведь драться не умеешь?
– Нет,– сказал Нилс, ничуть не покривив душой.
Умением отмахиваться и наносить удары руками и ногами, что в общепринятом деревенском понятии обозначало драку, он действительно не обладал. Оружием владел еще хуже – меч или сабля так и норовили выскочить из рук и самостоятельно покарать неловкого нахала, дерзнувшего их коснуться. Единственный пригодный для самообороны навык, полученный помощником пивоторговца, заключался в легкости ворочания бочек, фляг и других крупных предметов округлой формы, заполненных жидкостью.
Хотя в принципе… что есть человек, как не крупный округлый предмет, наполненный жидкостью?
– Но если нападут – отобьюсь! – твердо закончил Нилс.
– Иди,– вздохнул настоятель.– И не забудь помолиться Палле!
Соорудив на лице нечто вроде скорби и судорожно пытаясь припомнить хоть одну молитву, брат Нилс мелко перекрестился и, пятясь, покинул келью в полном смятении.
Оставшийся в одиночестве настоятель устало зевнул и, подойдя к подвешенному у стены шнуру, резко дернул за него. На звон колокольчика прибежал запыхавшийся дежурный.
– Хаспера ко мне. Срочно.
Явившийся на зов Хаспер был не переодет и держал в руках чернильницу с воткнутым пером и стопку приютских бланков.
