Обманный лес - Голден Кристофер (книги онлайн полные версии TXT) 📗

Неисправные «дворники» широкими полотнищами смахивали влагу с лобового стекла, но этого было совершенно недостаточно. Выворачивая на подъездную дорожку к дому Эмили, он заехал на бордюр и врезался бы в зад ее машины, если бы не ударил по тормозам. Томас открыл дверцу, сунул в карман ключи и захлопнул дверцу. Потом сквозь пелену дождя вгляделся в дом. В нескольких окнах еще горел свет.

Некоторое время он не двигался с места, стоя под проливным дождем и чувствуя, как стремительно намокают волосы и одежда. На миг при взгляде на дом его охватила тоска, и он спросил себя, не оставил ли он здесь часть своей души, когда переезжал.

Потом он подбежал к парадному крыльцу; с промокшего пиджака ручьем лила вода. Шум дождя был таким громким, что он не расслышал, прозвонил ли звонок, когда он нажал на кнопку, поэтому он почти сразу же забарабанил в дверь.

Отчаянно.

Послышался скрежет отодвигаемого засова, и дверь раскрылась. Эмили предстала перед ним в одном халате, растрепанная, с размазанной по лицу косметикой, и Томас понял, что вытащил ее из постели. При виде спутанных волос, в живописном беспорядке рассыпавшихся по плечам, он почувствовал такой острый приступ ностальгии, что с трудом удержался от желания обнять ее.

– Господи, Томас! – лихорадочно проговорила она и потянула его в дом, от дождя. – В чем дело? Что-то с Натаном?

Комната завертелась вокруг него: восточные гравюры, которые он купил ей в Лос-Анджелесе, здоровенный цветок в кадке – он появился в доме за неделю до того, как они разошлись, вешалка, которая была у него со времен учебы в колледже и которую ему даже в голову не пришло забрать с собой, диван, обитый плюшем с розочками, на котором он лежал с Натаном на груди, смотря по телевизору старые записи «Эббота и Костелло» [8] и одновременно укачивая сына…

– Нет, – сказал он, и это короткое слово прозвучало в его устах, как скорбный стон. Он не мог винить ее за такую реакцию. Понимал, как он должен выглядеть, что покорность и горе на его лице должны были заставить ее подумать.

– Прости, Эмили, – сказал он, пытаясь сосредоточиться. – Это не… То есть с Натаном все в порядке.

В ее глазах загорелась надежда, и Томас тут же добавил:

– Все без изменений.

Эмили поджала губы, так что по краям образовались морщинки, глаза ее оледенели. Она стояла, теребя туго затянутый пояс халатика, и смотрела, как с его одежды на ковер течет вода. Томас заговорил было, попытался объяснить, но внезапно краем глаза уловил какое-то движение.

– Э-э?

Он стремительно обернулся, гадая, что это окажется. Еще какая-нибудь галлюцинация или преследователь во плоти за окном.

Но мужчина с копной рыжеватых волос стоял не за окном. Он не был преследователем. Судя по всему, он был преподавателем английского по имени Джо Хэйес, тем самым, который в настоящее время спал с бывшей женой Томаса.

– Черт побери, что ты здесь делаешь? – осведомилась Эмили. – Ты должен быть рядом с Натаном.

Томас изо всех сил попытался сохранить достоинство. Он распрямился и чуть повернул шею, чтобы изменить позу. Он с большим тщанием пробежал пальцами по мокрым волосам, стремясь привести их в приличный вид. Прежде чем снова обернуться к Эмили, он бросил быстрый взгляд на Джо.

– Понятно, почему ты так спешила начать ночевать дома, – бросил Томас.

Едва он произнес эти слова, как его замутило. Это было не только жестоко и по-детски, это было несправедливо. Ночевать в больнице попеременно было идеей Гершманна, и они вместе решили, что первой домой отправится она. Но не это главное. Иногда слова – это оружие, не больше и не меньше. Учитывая род его занятий, он понимал это лучше, чем кто бы то ни было.

– Томас… – начала Эмили.

Джо перебил ее.

– Не надо, – сказал преподаватель и, сделав шаг вперед, протянул Томасу руку. – Джо Хэйес.

Какое-то время Томас тупо смотрел на эту руку, совершенно ошарашенный. У Эмили вид был точно такой же. Хэйес никого из себя не строил. Томас внимательно пригляделся к нему и вдруг почувствовал себя скорее идиотом, чем праведным блюстителем нравственности.

– Томас Рэнделл, – произнес он едва ли не раньше, чем сообразил, что пожимает протянутую ему руку.

Хэйес не улыбнулся. Это понравилось Томасу. Никаких глупостей.

– Мне жаль, что вам пришлось познакомиться вот так, – сказала Эмили. – Но уже поздно, Томас. Я никогда бы…

– Проехали, – сказал Томас, отмахнувшись от ее извинений. – Ты права.

Он ощущал на себе взгляд Хэйеса, но не мог заставить себя еще раз посмотреть на него. Не сейчас. Томаса окружали смеющиеся призраки этого дома. Конечно, здесь обитали и призраки боли и грусти тоже, но те, которых он видел сейчас, пришли из счастливых времен. Он знал этот дом как свои пять пальцев, знал каждую половицу в коридоре, расстановку мебели, число ступенек, ведущих на чердак. Он помнил, как гремит вешалка для полотенец в главной ванной и насколько нужно повернуть краны, чтобы добиться идеальной температуры воды для купания Натана.

Томас тяжело опустился в ротанговое кресло-качалку, которую он купил Эмили в «Пиер», когда они только что въехали в этот дом. Он снова пробежал пальцами по волосам, потом по лицу и наконец выдавил из себя слабую задумчивую, улыбку.

– Прости, – сказал он снова, потом поднял глаза на Эмили и увидел, что ее гнев сменился тревогой. Она, конечно, очень красивая. И всегда будет красивой. Но сейчас ему больше всего нужно было поговорить с кем-нибудь, кто знал его по-настоящему.

– Думаю, я не в себе, Эм, – признался Томас. – Боюсь, что все это сводит меня с ума.

Эмили бросила взгляд на своего нового любовника. Томас отвел глаза и принялся разглядывать композицию из сухих цветов у противоположной стены. Она красовалась на антикварном буфете, рядом с которым стояло старое, но крепкое кресло-качалка и большущий цветок, который он заметил от входа. На стене над буфетом висело богато украшенное старинное зеркало. В нем отражалась вся комната. Ну почти вся. Он видел себя в ротанговом кресле-качалке и Хэйеса на другом краю отражения. Между ними стояла Эмили.

– Джо, можешь поставить чайник? – мягко попросила Эмили.

По ее тону Томас заключил, что она не знает точно, какой ответ может получить. Он знал ее достаточно долго, чтобы различать даже тончайшие оттенки интонации. Когда обращал на это внимание. В этом-то и была проблема, так ведь? Слишком часто он не обращал на нее внимания.

Хэйес сделал глубокий вдох и кивнул – еле заметно, Томас даже не был уверен, что сам он это заметил. Глаза у него были странного тусклого цвета, и это придавало ему мудрое выражение. Он был всего на пять лет младше, чем сам Томас, но в эту минуту, глядя на него, Томасу казалось, будто эта разница была куда более существенной. Бремя страха и тревоги заставляло его чувствовать себя ужасно старым Хэйес же до сих пор вел себя с юношеской и дурашливой беспечностью.

Томас уже составил о нем мнение. Хэйес не производил впечатление дурака. Совсем не производил.

– Почему бы вам не поговорить наедине? – после секундной заминки предложил Джо. – А я пока приготовлю чай.

Эмили улыбнулась. Томас захлопал глазами.

На него что-то нашло. Он был не в себе. Осознание того, что только что произошло, запоздало, но теперь, когда оно наступило, он едва поверил этому. Не хочет он, чтобы любовник Эмили готовил ему чай. И Джо Хэйеса в своем доме не хочет, какого бы мнения он о нем ни был.

– Нет, я… – начал он, и Эмили нахмурилась, обернувшись к нему. Томас не договорил и закрыл рот.

Теперь это не его дом.

– Это было бы очень любезно, – сказал он им обоим, своей бывшей жене и мужчине, который теперь делил с ней то, что некогда было супружеским ложем Рэнделлов.

Джо развернулся и толкнул распашную кухонную дверь. Томас внимательно смотрел, как заработали петли. Он выложил за эту дверь немалые деньги. На ней было темно-зеленое украшение, которое Эмили сделала собственными руками. Еще тогда, когда у нее был досуг, который можно было тратить на подобные вещи.