Сбежавшая игрушка - Алферьева Татьяна (серия книг .TXT) 📗
— Почему так холодно? — спросила я, кутаясь в одеяло.
— Ночью подул северный ветер, а окна были открыты, — объяснил двуликий, вытягиваясь на кровати.
Я почувствовала голод. За обедом я так толком ничего и не съела, а ужин пропустила. Прислушавшись к равномерному дыханию наследника, я тихо встала и на ощупь двинулась в сторону стола. Шаг, еще шаг, столбик кровати…
— Ы-ы-ы!
Как же я забыла про осколки бокала! Само собой никто их с ковра не убрал. Правая ступня первой встала на острые стекла. Кажется, Дэй выругался на незнакомом мне языке.
— Оставайся на месте!
Я замерла, закусив губу и поставив раненую ногу на кончики пальцев. Двуликий подхватил меня на руки и усадил обратно на кровать. Затем он зажег свечи, принес воду и кусок белой ткани.
— Ты все-таки выполнила свою угрозу, — хмыкнул он, внимательно осматривая раненую ступню.
Судорожно вцепившись пальцами в простыню, я терпеливо переносила боль. Меня больше волновало то, что сижу перед двуликим в одной нижней рубашке из тонкого полупрозрачного батиста. Дотянуться до одеяла никак не получалось. Внезапно ступню ожгло резкой болью. Я со стоном сквозь сжатые зубы упала на спину.
— Вытащил стекло, — прокомментировал свои действия Дэй.
Я почувствовала, как он промывает рану водой, промокает тканью, а затем прикасается к ней чем-то теплым, чуть влажным и мягким.
— Что вы делаете? — я снова села и дернула ногой.
— Лечу твою рану, — невозмутимо ответил Дэй, поднимая на меня желтые глаза.
— Чем?
— А чем звери лечат раны?
Чем, чем… Неужели? Это же не?..
— Не дергайся и не мешай, — Дэй чуть подтянул меня к себе за ногу.
— Но вы же не зверь? — продолжала я сопротивляться.
— А так?
Миг — и у кровати сидит большая черная рысь и щурится на свечное пламя. Завороженная величественным видом огромного кошака, я забыла о боли и соскользнула на ковер. Никак не привыкну к подобным метаморфозам. Только что передо мной был человек, а теперь сидит зверь. Человеку я не доверяла, а к кошаку самопроизвольно тянулись руки.
Рысь наклонила голову и щекотнула усами больную ногу.
— Дай сначала сама посмотрю, что там.
Рана выглядела ужасно — глубокая, с рваными краями, однако крови было немного. Видимо, Дэй успел «подлечить». Я протянула ступню зверю. Он осторожно провел по ней теплым, шершавым языком.
— Щекотно, — не удержалась я от смешка, хотя к ощущению щекотки примешивалась боль.
Рысь только фыркнула в ответ. Пришлось терпеть, покусывая основание большого пальца левой руки. Правой я прикрывала грудь от любопытных желтых глаз. Зверь старательно делал свое дело, слегка прижав уши к круглой голове и постукивая коротким хвостом по полу. Забавно. Вот только… был бы это Лэнс, а не Дэй. Я вспомнила, какой мягкий и бархатистый на ощупь был мех рыжей рыси, успокаивающим — мурчание, и теплым — большое тело.
Кажется, зверь закончил. Он поднял голову и посмотрел на меня.
— Спасибо.
Боль отступила, осталось лишь легкое пощипывание.
Дэй не спешил перевоплощаться. Сидел неподвижно, словно для того, чтобы я его как следует рассмотрела. Я тоже оставалась на месте, подтянув колени к груди. Спустя какое-то время зверь поднялся, медленно подошел и сел рядом. Я чувствовала исходящее от мощного тела густое тепло. Мы смотрели друг другу в глаза. В образе рыси взгляд наследника не казался жестоким и колючим. Золотисто-медовый цвет затягивал в свою глубину, подчинял волю и разум, и подчинил настолько, что, забывшись, я все-таки протянула руку и коснулась шелковистого меха, медленно провела вдоль плеча. Этого показалось мало. Я пододвинулась вплотную, погладила кошака между ушей, тронула холку, спустилась на спину. И тут рысь резко отпрянула, сбив стоящий на полу подсвечник. Комната погрузилась в темноту. А когда снова зажглись свечи, я увидела перед собой человека.
— Почему ты не боишься? — пробормотал он, растерянно глядя на меня.
Непривычное для лица наследника выражение через мгновение пропало, сменившись обычным — холодным и высокомерным. Дэй отнес светильник к столу.
— Вставай и поешь, — скомандовал он, а сам начал собирать с пола осколки хрусталя.
Сдернув с кровати одеяло и закутавшись в него, я похромала к столу, с ногами забралась в стоящее рядом кресло и принялась за еду. Даже немного вина выпила, чтобы унять волнение и согреться. Двуликий бросил осколки бокала в камин и вышел из спальни. Интересно, куда он?
В одиночестве даже дышать стало легче. Сухое терпкое вино с насыщенным фруктовым ароматом приятно прокатилось по языку, теплом отозвалось внутри. Я съела несколько мини-булочек и кусочков белого, мягкого сыра, напоминающего по вкусу «Адыгейский». Дэй не возвращался. Я была этому только рада. Небо на горизонте начало светлеть, приближался рассвет нового дня. От еды и вина потянуло в сон. Задув свечи, я легла на кровать.
«От твоей настойчивости у меня разболелась голова!» — рявкнул Дэй, врываясь в свой кабинет.
«Я просил не трогать ее! Что ты с ней делаешь?!»
«Трогаю! Я трогаю свою жену! Завтра от нее должен исходить мой запах. Волосы, тело — все должно кричать о ее владельце. Я не собираюсь предъявлять двору и Волку другие доказательства, кроме этих. Сам понимаешь почему».
Дэй прошелся по комнате, сжимая руками виски. Лэнс «молчал».
«Она не боится моего зверя», — чуть помедлив, признался брату наследник.
«Ну и что?»
«Как ну и что? Все люди боятся, а она нет!»
«Не забывай, она — иномирянка», — напомнил Лэнс.
«Она всего лишь человек. Если бы люди Третьего мира не боялись, мы бы знали об этом».
Дэй остановился у окна, заложил руки за спину и наконец решился высказать мучившую его догадку: «Она неосознанно пыталась его приручить».
«Получилось?»
«Не шути так».
«Дэй, давай прогуляемся», — с настойчивостью в голосе предложил Лэнс.
«А если нас кто-нибудь увидит?»
«Мы постараемся незаметно».
«Это обязательно?»
«Да!» — рявкнул брат, предупреждая, что отказ не обсуждается.
«Уже светает».
«Тогда давай быстрее».
Через несколько минут с разных сторон территорию дворца покинули два зверя — рыжий и черный. Они встретились и бок о бок понеслись в сторону гор. Однако не добежали, остановились напротив друг друга посреди поляны внутри большой кустистой рощи. В свете луны мех двух огромных кошаков искрился серебром. Вздыбив загривки и прижав уши, они сцепились в клубок рвущих друг друга тел. Безмолвно катаясь по траве, сминали траву и мелкий кустарник, попадающийся на пути. После получаса возни взъерошенные звери, тяжело дыша, разошлись в стороны.
«Нарви цветов».
«Зачем?»
«Подаришь жене букет. Хорошее оправдание ранней прогулки, если нас заметят на обратном пути».
«А ты?»
«А я охранял…»
Девчонка лежала на краю кровати, свернувшись в клубочек. Дэй подошел и сел на корточки напротив ее лица.
«Смотри».
Он разрешил Лэнсу видеть то, что видел сам: спутанные рыжие волосы, ладошку, по-детски подложенную под щеку, чуть приоткрытые губы и неожиданно скользнувшую по ним улыбку.
«Скоро сможешь выполнить свое обещание».
На обратном пути Дэй рассказал брату о сновидении Арины.
«Я рад».
«Ты прав, ее лучше вернуть обратно. От нее одни проблемы».
«Интересно, чему она улыбается?»
«Какая разница? Не сходи с ума. Чем меньше ты будешь думать о ней, тем лучше».
«Девчонка и так натерпелась в своем мире. А тут еще мы…»
«Тебе ее жалко?»
«Да. Будь к ней снисходительнее».
«Постараюсь».
«Увидимся за завтраком».
Дэй остался сидеть на ковре рядом с женой, держа в руках охапку цветов.
Он — наследник не потому, что родился первым, а потому, что получил дар. Все князья даже не императорской крови могли общаться между собой мысленно. И мысленно отдавать приказы ловцам. У ловцов был врожденный дар — ловить зов своих князей, только своих, а также императора и его наследника. Как и отец, Дэй обладал способностью управлять сознанием целой армии двуликих, благодаря чему та действовала бы слаженно и молниеносно.
