Схимники. Четвертое поколение - Дорош Сергей Васильевич (полная версия книги txt) 📗
Некоторые мои знакомые считают, что стремление к единству всегда было присуще венедам и в этом их отличие от прочих народов. Потому всегда находилось что-то, вокруг чего они готовы были сплотиться. Может быть, именно потому и удалось создать первую Империю?
Глава 4
Малышка
Человек недалеко ушел от животных. Но иногда он ставит меня в тупик таким явлением, как искусство. Сам я далек от него и всегда относился с уважением к людям, которые способны не только придумывать несуществующие образы, а и выражать их в виде песен, музыки, картин и много чего еще. Как мне кажется, это – единственное, что отличает человека среди прочих живых существ. Власть искусства очень часто недооценивают. Но если вы хотя бы раз видели, как дружная боевая песня сплачивает ряды воинов или как седой, битый жизнью старик льет слезы, услышав балладу о чужой трагедии, то не станете спорить. В этом есть что-то сверхъестественное, что-то трогающее человека за живое, за то, для чего у меня тогда не было названия. В искусстве нет никакой практической пользы, и все-таки оно не умирает, а талантливый певец никогда не останется без миски каши и кружки пива. Да и предания древних дней, о которых молчат летописи, могут пережить много веков, кочуя из песни в песню.
Как я уже не раз говорил, у нас со Жданом сложилась определенная репутация в купеческих кругах. Я теперь не участвовал в стычках. Нанимали меня для другого. Во-первых, мне были известны все торговые маршруты, самые безопасные пути. Ну а во-вторых, кроме роли проводника, я договаривался. Со всеми договаривался. И с другими купцами о выгодных ценах, и с таможенниками, дабы не брали лишних пошлин. Само мое присутствие отпугивало разбойников, хотя они уже успели забыть, каков я в бою. Знали, уговорю, отважу, заставлю отказаться от идеи напасть на караван.
А если стычки все же случались, то боялись Ждана. Большинство разбойников прекрасно знали: бой против него – самый быстрый способ угодить на каторгу или в рабство. Это страшило больше, чем смерть.
В Луге подходящий купеческий обоз мы нашли сразу. Он направлялся на северо-восток, то есть в обход Корчева. Купчишка – щупленький, с бегающими глазками – был мне незнаком, в отличие от капитана его охраны. Последний шепнул торговцу пару слов на ухо, и тот расцвел в улыбке.
– О, многоизвестный Искатель! – воскликнул он, не дав открыть мне рта. – Слышал многое о тебе, но судьба по непонятному упущению не сводила нас прежде. Куда нынче пролегает твой путь? Может быть, мы разделим дорогу?
– Буду рад, – кивнул я. – Обсудим условия…
– О, ты будешь доволен! – перебил он меня. – Мой капитан лестно отзывался и о спутнике твоем. Но жалованье охраны определяет он.
Я знал, чаще всего так и делали – купец нанимал только капитана и выделял ему деньги на жалованье простым охранникам. А тот уже сам формировал отряд. Хотел – брал известных своим умением и знающих себе цену наемников, хотел – много молодежи по дешевке. Хоть зачастую такой капитан имел свой, испытанный отряд. Помните, я рассказывал, как Ждан нанимался в охрану своего первого каравана? Теперь вы можете представить, насколько опасно испытание, которое он прошел. Наемники не склонны делиться с чужаком, ведь общая плата не зависит от численности отряда. Больше стражи – меньше денег каждому. Таких претендентов, каким тогда был Ждан, очень часто калечили, а то и убивали. Три поединка – не шутка. И если сперва капитан выставлял середнячков, то в третьем, если до него, конечно, доходило дело, против наглеца пускался лучший боец отряда.
Сейчас Ждану уже не было нужды что-то доказывать. Его принимали без испытания всегда. И всегда же с радостью. Во-первых, из-за надежности в бою. Ну а во-вторых, он никогда не забирал себе все вознаграждение за пленных, ежели такие случались. Не было случая, чтобы под конец похода Ждан не устроил для соратников хорошей попойки, если, конечно, ему доводилось захватить пленных.
– Здгавствовать тебе долгие лета, Зануда. – Капитан радостно протянул Ждану руку, как только мы с купцом отошли.
– И ты здравствуй, Картавый. – Ждан улыбнулся и пожал протянутую руку.
– Хм, и здесь тебя Занудой кличут, – усмехнулась Борислава.
– Да уж. – Ждан не смутился. – У нас даже шутка была: Зануда не всегда нудный, да и у Стояна не всегда с женщинами получается.
При этих словах Картавый помрачнел.
– Нет больше Стояна, – промолвил он.
– Как так? – удивился Ждан. – Боец-то справный был.
– Стгелу поймал. Пагшивая стгела, зазубгенная. Вытащить не смогли. Жаль, Искателя с нами не было. Пагу дней еще Стоян кговью кашлял, не довезли до лекагя, помег в догоге. Нас в той стычке знатно помяли.
– То-то я смотрю, отряд у тебя на две трети из каких-то голодранцев молодых, – кивнул мой спутник.
– Охотники, – отмахнулся Картавый. – Я пгикинул, в здешних лесах они нужнее губак. А там пгигляжусь, может, кого и оставлю в отгяде. Из Бочажского княжества они. Там нас и пгогедили знатно. Пгишлось из местных набигать новых.
– Бочаг? – удивился Ждан. – С каких это пор туда купцы ходят?
– С тех самых.
– Там же болота!
– Были болота, а нынче – тогговая догога.
– Да чем они торговать-то могут, кикиморы болотные? Окромя грязи – никакого товару. А князь их что, вообще умом тронулся? У Бочага единственная защита – болота.
– Э, не скажи. Тгавка у них нашлась интегесная, газгыв-тгавой обзывают. Златомостские алхимики в погох ее как-то добавляют. Жуткая смесь выходит. Словом, купцы сами все оплатили, болота осушили, кое-где гати намостили. Князь тамошний газбогател. Отггохал себе каменный детинец. Многие купцы на этом стгоительстве нажились. Даже нанял полк замогских мушкетегов для охганы. То бишь люди – замогцы, мелковатые такие, могды смуглые, нелюдимые. А огужие – из того же Золотого Моста.
– Ну и как они в бою, заморцы эти? – задумчиво поинтересовался Ждан.
– А хген его знает, – развел Картавый руками. – Я с ними не дгался. Огужие их поубойнее луков будет, пго то слыхал. А в гукопашной, думаю, наши пагни посильнее. Мы, венеды, кгепче, мощнее. Да егунда все это. Какой дугак с Бочагом свяжется? Там же одни бунтаги. Даже князь их году не княжеского, а пгедшественника своего скинул с пгестола да пегед всем людом и загезал. Замогцев потому и нанял, что боится люда своего служилого. А ну как на копья поднимут? Газбойники там гасплодились! Замогцы ни хгена в наших лесах сделать не могут, а бочажцы служат абы как. Им по дебгям гади княжеской мошны лихих людей выкугивать охоты нет.
– Все как везде, – качнула головой Борислава.
– И не говоги, кгасавица, стгашно жить стало, – рассмеялся Картавый. – Вот давеча в Тихой Замути тоже тгоих загезали. Говогят, уважаемые в своих кгугах люди были. – При этом капитан как-то странно посмотрел на Ждана.
– Не знаю, не слышал, – сохраняя невозмутимое лицо, ответил Ждан.
Капитан провел ладонью по короткостриженым светлым волосам. Его серые глаза словно бы вцепились клещами в моего спутника. Крепкий, широкоплечий, ростом он ненамного превосходил Ждана, отчего казался почти квадратным. На его загорелом лице, исчерченном шрамами, выражение ехидства казалось чужеродным. Мало кто смог бы с первого взгляда заподозрить в Картавом, весьма известном в наемничьих кругах, цепкий ум. Широкий, выдающийся вперед подбородок, покатый лоб и массивные надбровные дуги скорее наводили на мысль о тупом рубаке. Впечатление это конечно же было обманчивым. Тупые вояки не командуют известными отрядами.
– Я слышал, убийца пгямо с ума сошел. Полосовал свою жегтву чуть ли не на мелкие кусочки. Телохганители и сунуться побоялись. Зато нож гассмотгели во всех подгобностях. Оба ножа, – веско добавил он. – Хогошее огужие, славная златомостская ковка. Откуда оно у пгостого бгодяги?
– Картавый… – нахмурился Ждан. – Я давно тебя знаю, и ты меня еще несмышленышем помнишь. К чему все это? Есть что сказать – говори, не ходи вокруг да около.
