Слезы дракона - Дэвис Брайан (читать хорошую книгу txt) 📗
— Бонни, я люблю тебя, с крыльями и без крыльев. Ты так важна для меня, что совершенно не имеет значения, есть они у тебя или нет.
Бонни вскинула голову и просияла радостной улыбкой.
— Спасибо тебе, — прошептала она. — Знаешь, я в самом деле чувствую себя как-то странно, словно потеряла равновесие. Мне придется быть очень осторожной, чтобы не клюнуть носом, потому что я привыкла таскать за спиной груз.
— Я тоже изменился. — Билли положил руку на живот. — У меня там больше не печет, огонь в желудке прекратился.
— Значит, у нас больше нет свойств драконов?
— Сдается, что так.
Билли окинул взглядом магазины и вывески над ними. Из-за крыш пробивалось солнце, повисшее над розоватым горизонтом. В их лагере уже был поздний вечер, а здесь только начинали сгущаться сумерки. В окнах зажигались одинокие свечи и канделябры, люди расходились по домам и закрывали за собой двери, щелкая замками. Закрывались и магазины.
Прохожий приподнял черный котелок.
— Добрый вечер, мисс, — сказал он Бонни.
— Бат? — тихо спросила она.
Но мужчина не отозвался, он пристроил на голову котелок и двинулся дальше.
— Бат? — переспросил Билли. — Что за Бат?
— Бат Мастерсон.
Широко раскрыв глаза, Бонни раскинула руки. Лицо ее смертельно побледнело, и Билли вспомнил, как нес ее, мертвую, через мост в седьмом круге, сейчас она выглядела точно так же, как тогда. Она впилась ногтями ему в руку.
— Я вернулась!
— Вернулась? Куда?
— В шестой круг. Но сейчас… сейчас здесь все как-то по-другому. — Она показала на Бата. — Мы с Шайло были в этой деревне и видели именно этого человека. — Она, согнувшись, перешла улицу и упала на скамейку у внешней стены магазина. — Здесь мы сидели, когда он шел мимо. — Бонни провела пальцами по спинке скамейки. — Но отметок Шайло здесь нет.
Билли сел рядом.
— Каких отметок?
— Тех, которыми Шайло отмечала годы. — Бонни погладила темное от времени дерево сиденья. — Скамейка та же. Я в этом уверена.
Билли завел руки за голову, переплетя пальцы, и откинулся назад.
— Догадываюсь, кое-что изменилось. Ты рассказывала, люди вели себя так, словно вас тут нет… — Он кивнул на человека в котелке, который как раз поворачивал за угол. — Но этот-то обратился к тебе.
— Верно. Когда я раньше была здесь, Шайло дергала Бата за рукав и просила еды, но он даже не посмотрел на нее.
Билли резко подался вперед и подпер подбородок руками.
— Хм-м-м…
— Что ты мычишь?
Билли машинально пнул камешек.
— Этот город… Судя по истории в Fama Regis, он был гораздо старше, что-то вроде средневекового. Может быть, он как-то осовременился.
— И стал выглядеть, как дом для новых постояльцев?
— Можно и так сказать. Что бы ни значило слово «дом». — Билли помолчал.
Женщина в цветастом платье, колышущемся у нее на бедрах, бросила на них беглый взгляд и быстро отвернулась. Билли расстегнул куртку и вытянул рубашку — грязную, мятую и промокшую. Одежда Бонни выглядела немногим лучше. На спине ее растеклось черное вертикальное пятно, как раз в том месте, где прежде размещались крылья. О джинсах не стоило и говорить, такими они были грязными.
Когда женщина завернула за угол, Билли продолжил:
— Я знаю только то, что в этом месте полно драконов в человеческом облике. И здесь же находится жена Мерлина.
— Жена Мерлина? — На лбу Бонни пролегла глубокая морщина. — Я должна была бы знать о ней, потому что профессор — его потомок. — Она потянулась и зевнула. — Но раньше я об этом никогда не думала.
Билли встал, стянул куртку и, сложив, стал пристраивать на спинку скамейки под голову Бонни.
— У тебя очень усталый вид.
— Я и в самом деле ужасно устала. — Она опустилась на скамейку и легла на спину, положив куртку на подлокотник скамейки. Опустив веки, она подтянула колени, чтобы дать место Билли. — В последнее время я почти не спала.
— Чуть меньше, чем я, это точно.
Бонни тихонько хмыкнула.
— Что в этом смешного? — спросил Билли.
Она поерзала на скамейке.
— Какое-то странное чувство, крылья все время напоминают о себе.
Билли сел и положил руку на спинку скамейки:
— Устраивайся поудобнее, а я расскажу тебе целую историю.
Пока Билли рассказывал Бонни, что он прочел в Famа Regis, она с трудом сдерживала зевоту и моргала, изо всех сил стараясь не уснуть. Когда над ними сгустились сумерки, Билли приступил к той части, в которой Мерлин видит свою жену со свитком.
Бонни прервала его чтение зевком:
— То есть ты собираешься найти ее и своего отца и вывести их?
— Именно так. — Он тоже зевнул и прилег на скамейку. — Я думаю, что найти ее будет нетрудно. В этом городе человек со свитком бросится в глаза. Но теперь, когда городок так изменился, я не уверен, что знаю, где искать.
— А как насчет других? — спросила Бонни. — Их ты можешь вывести?
— Думаю, что попробую. После двух молитв в Fama Regis говорится: «Хотя ты вождь, не все последуют за тобой, потому что много званых, но немного призванных». Когда мы пойдем, я все учту, но вот одного я не знаю. Когда мы оказались здесь, я услышал голос, тот же голос, что слышал в кэндлстоне, когда Мерлин извлек меня. Он сказал, что я должен идти в театр.
Бонни снова зевнула и сказала умирающим голосом:
— Я помню театр… Это там… где я нашла Палина… — Ее бормотание перешло в ровное глубокое дыхание.
— Ну и ладно, — сказал он, расшнуровывая ботинок Бонни. — Утром мы первым делом и займемся поисками.
Он стащил и второй ботинок. Носки ее совершенно промокли. Вечерний воздух был сухим и теплым — как раз годился для просушки носков. Он стащил свою обувь и, устроившись на скамейке, закрыл глаза. На улице стояла тишина.
В воздухе висел приятный аромат древесного дыма. Легкий порыв ветерка принес нежные звуки скрипки, полные печали и одиночества.
Он позволил голове упасть на грудь и погрузился в приятное забытье сна. Далекий колокол ударил восемь раз, и с каждым ударом голова Билли чуть откидывалась назад, и с последним звуком он окончательно погрузился в сон. В нем он стоял перед алтарем, и рядом с ним была Бонни. Пока пастор произносил слова свадебного обряда, он краем глаза поглядывал на Бонни. Он отчетливо видел ее лицо, но почему-то ему хотелось заглянуть ей за спину, посмотреть, есть ли у нее крылья. Он должен был знать, остались ли у нее крылья. Что в этом такого? Он женится на ней, не так ли? Неужели у него нет права узнать, есть у нее крылья или нет? Но он никак не мог заглянуть ей за спину.
Пастор продолжал:
— В болезни и здравии, в богатстве и бедности, в бедах и радости…
Билли никак не мог сосредоточиться. Он все время думал: «С крыльями или без?»
Пастор, который внезапно обрел облик профессора Гамильтона, сказал:
— Уильям!
Билли внезапно очнулся. Пришло время сказать «Обещаю!». Он попытался вернуться к прежним мыслям, но спина Бонни оставалась вне поля его зрения. Он откашлялся и открыл рот.
Часы пробили снова, и Билли рывком вынырнул из сновидения. Все еще в полусне, он считал удары колокола, пока они не пробили двенадцать раз. Когда улетел отзвук последнего, направление ветра изменилось. Через несколько секунд колокола зазвучали снова, но теперь они отмеряли время в обратной последовательности. Одиннадцать ударов. Еще несколько секунд, и прозвучали десять ударов, а потом девять. На восьмом ударе сумрак стал рассеиваться, и город мгновенно залило светом восходящего дня.
Билли не мог понять, спит он или уже проснулся. Для сна все было слишком реально, но и слишком странно, чтобы быть реальностью. Через минуту-другую свет снова померк, быстро уступив место темноте. Часы продолжали отбивать время: четыре часа… три… два… один, а затем после долгой паузы ветер снова сменил направление и принес эхо одинокого колокола… Билли окончательно перестал что-либо понимать.
До него донеслись женские голоса:
— Бездомные бродяги?
