Честь чародея - Сигел Ян (читать книги бесплатно полностью без регистрации .txt) 📗
— Банковский магнат, — вставил Уилл. — Очень богатый и очень могущественный. Это невольно наводит на мысль: богатыми и могущественными не становятся люди заботливые и отзывчивые.
— Точно. Есть еще его сын, Лукас.
— Люк, — подсказала Ферн. — Я говорила, у него есть Дар, уверена в этом. Я свяжусь с ним. — Эта мысль обрадовала ее, хотя ей хотелось бы скрыть свою радость. Впрочем, радость быстро испарилась, когда она подумала, что ей надо встретиться еще кое с кем. Это было уже чувство долга, а не насущная необходимость — забытая дружба, неоплаченный долг. Она имела в виду Кэла, сына Моргас. Если кто и знал слабое место Моргас, так это он.
В ту ночь она легла очень поздно и думала не столько о Люке, сколько о двурогом полумонстре с львиными когтями, который однажды служил ей проводником во мраке.
ГЛАВА ШЕСТАЯ
Ранним субботним утром первые лучи солнца проникли в вечно запертый магазин. Этого скудного света не хватало для того, чтобы полностью выхватить из тьмы обстановку помещения; но день разгорался, и чуть позже несколько шальных лучей все же пробились сквозь решетки и мутное стекло. Рэггинбоун проснулся и теперь лежал на диване, неспешно размышляя о своей жизни. Диван был жесткий и маленький, но годы лишений закалили старого волшебника, и единственное, что сейчас причиняло ему неудобство, это отсутствие теплой сопящей Лугэрри, которая любила, свернувшись калачиком, примоститься у него под боком. Он оставил собаку в Йоркшире, потому что она плохо переносила город, но ему так не хватало ее компании и их мысленного общения. Умная Лугэрри могла сообщать ему, о чем думает, но для этого ей нужно было находиться рядом. Вскоре его отвлек шелест газеты, которую почтальон сунул в почтовый ящик. Рэггинбоун, кряхтя, поднялся, чтобы забрать газету, удивляясь тому, что Муунспиттл поддерживает связь с внешним миром. Правда, это оказалась не серьезная ежедневная газета, а всего–навсего местный листок новостей, который приносят бесплатно всем подряд. Он уселся поудобнее и принялся было за чтение, но тут его внимание привлек луч света, пробившийся сквозь закрытые ставни. Солнце осветило расставленные тут и там старинные безделушки, груду старинной ветхой мебели, какой–то ветвистый предмет–то ли канделябр, то ли оленьи рога, которые так часто украшают гостиные в богатых домах. Все вокруг было тусклым и пыльным, и только кое–где еще проглядывал первоначальный цвет. Рэггинбоун лениво подумал, что под пылью и грязью могут таиться давно похороненные тайны. Когда солнце скрылось, он вновь вернулся к газете. Читать было темно, и Рэггинбоун включил настольную лампу, но лампочка давным–давно перегорела. Впрочем, это не мешало ему — благодаря Дару зрение его стало очень острым; и хотя Дар давно исчез, кое–какие навыки еще остались. Он как раз просматривал статью об археологических раскопках на стройке на Кинг–Кросс, когда пришла Ферн.
Рэггинбоун впустил ее, хотя у нее пока не получался тот замысловатый условный стук, который придумал Муунспиттл.
— Я принесла копченого лосося, — сказала она приветливо.
Откуда–то прибежал Моугвит, особым кошачьим чутьем почуяв приход Ферн, и, мурлыча, принялся ласкаться к ней. Он путался в ногах и упорно выражал радость по поводу ее прихода, пока она чуть не упала на лестнице, споткнувшись о него. Муунспиттл молча взял рыбу у Ферн и отдал ее коту. Моугвит понюхал ее, разочарованно тронул лапой и отошел с видом оскорбленного достоинства.
— Несвежий, может? — предположил Муунспиттл.
— Он и не может быть свежим, — возразила Ферн. — Он же копченый!
Они оставили Моугвита наедине с рыбой. Муунспиттл приготовил зловонный напиток, являвшийся, по его уверению, чаем. Рэггинбоун пил эту бурду, потому что в шестнадцатом веке угощался, бывало, и худшими вещами, а Ферн — просто из вежливости.
— Вот интересно, — осторожно начала она, — у меня осталось совсем немного огненных кристаллов и магического порошка. Где бы мне раздобыть еще?
— Это одно и то же, — ответил Муунспиттл. — Магический порошок сделан из тех же кристаллов. Их просто размалывают и смешивают… с чем–то. Есть у меня один знакомый, кто поставляет все это. Если он, конечно, еще жив. Я давненько его не видел.
— Ты уже много кого давно не видел, — сказал Рэггинбоун. — Насколько давно?
— Ох, в последний раз я видел его году в тысяча восемьсот пятидесятом. Но очень хорошо помню. Он следил за течением времени, и у него даже был календарь. — Судя по тону, Муунспиттл считал это редким чудачеством.
— Как его зовут? — спросила Ферн.
— Неб Готлес, — ответил Рэггинбоун вместо Му–унспиттла. — Он гном, настоящий гном, а не просто низкорослый человек. Раньше гномов можно было встретить часто, но они были вояками и любили сражаться, поэтому теперь их почти не осталось. Неб ведает обработкой и продажей кристаллов, но в двадцатом веке спрос на подобные вещи невелик. Чародеи и теперь редкость. Не представляю, кто бы мог с ним общаться в последнее время. Вполне вероятно, что его действительно нет в живых.
— А откуда берутся кристаллы? — спросила Ферн. — Их делают или…
— Кристаллы добывают в шахтах, — пояснил Рэггинбоун, — в шахтах Гола. Это место в другом мире. До Преисподней и то легче добраться, чем туда! В эти шахты вело множество ходов через пещеры и подземные тоннели, но все они теперь наглухо завалены камнями. Сейчас туда ведет лишь один тоннель, но он охраняется демонами. Я был в шахтах Гола один–единственный раз. Туда редко кого пускают, слишком уж там опасно.
— В шахтах всегда опасно, — вздохнула Ферн. — Думаю, мне нужно будет разыскать этого Неба Готлеса. Дорогу вы мне укажете?
— Может быть, — сказал Рэггинбоун.
— Обычно он сам привозил эти кристаллы, — встрял Муунспиттл. — Специальным клиентам. Он знал, что я никуда не выхожу.
— В любом случае, — решил Рэггинбоун, — у тебя пока достаточно кристаллов. Сейчас слишком опасно снова читать заклинания. В воздухе все еще носятся духи, и, уж конечно, они почуют магию. Займемся пока обычными исследованиями!
Разговаривая, он думал о статье в газете, которая теперь лежала у него в кармане. Видимо, поэтому он не обратил внимания, что Ферн согласилась, но с каким–то отсутствующим видом.
— Что ж, — сказала она, поднимаясь, — мне пора. Спасибо за чай.
Выйдя из комнаты, она наткнулась на Моугвита. Он уже покончил с лососем, и теперь сыто развалился в кресле, мохнатый, пестрый и самодовольный, являя собой верх кошачьей наглости. На свою благодетельницу он даже не взглянул.
В тот вечер Ферн опустила шторы, не дожидаясь наступления темноты. Она отказалась идти с друзьями в кино, сославшись на недомогание. Собиралась позвонить Гэйнор и даже набрала номер, однако в последний момент передумала. Присутствие подруги было бы сейчас очень кстати — Ферн научилась ценить поддержку друзей в трудных ситуациях, хотя это и шло вразрез с ее представлениями, но в тот вечер у нее было много причин действовать в одиночку. Памятуя о предостережении Рэггинбоуна, Ферн тщательно подготовилась. Она прочитала в комнате несколько заклинаний сокрытия и защиты, создав таким образом невидимую волшебную сеть, сквозь которую не смогли бы проникнуть даже самые ловкие призраки. Закрыв дымоход, чтобы дым не уходил в трубу, она бросила на каминную решетку горстку кристаллов — они тут же вспыхнули, повинуясь витавшему в воздухе волшебству. Ферн вылила в голубоватое пламя несколько капель зелья, и из камина повалил плотный белый дым, от которого заслезились глаза и защипало в носу. Ферн шептала заклинание, ему она выучилась у Моргас в дни своего вынужденного пребывания в пещерах под корнями Вечного Древа. Дым начал уплотняться, превращаясь в водоворот, непрозрачный и вязкий, и закружился над пламенем.
Долго ничего не было видно в клубящемся дыме, затем место действия озарилось светом, пробивающимся сквозь зеленые листья. Они напоминали листья дуба, но были крупнее и мягко шелестели, будто что–то нашептывая. Глубоко в кроне, куда не проникал свет, зрел жирный желтый плод. Казалось, под взглядом Ферн процесс созревания неимоверно ускорился: плод вздулся неровностями, прорезались похожие на молодые листочки уши, синеватые веки набухли, и под ними четко обозначились глазные яблоки. Последними появились волосы, они начали расти из темени и длинными прядями свесились почти до самой земли. Крошечный белый паучок цеплялся за темно–золотой локон. Кожура плода порозовела, глаза открылись. «Какая красивая», — пронеслось в голове Ферн. А через мгновение ее осенила догадка: «Я же знаю ее!» Женщина, которую она узнала, была стара, жадна и полна скрытой злобы, то была ведьма с острова Аээа. И хотя сейчас она лучилась молодостью и красотой, ее взгляд остался прежним. «Сисселоур, — подумала Ферн, — это ее голова». Откуда–то появившаяся темная рука перерезала стебель охотничьим ножом, и голова исчезла.
