Дом глав родов: Дюна - Герберт Фрэнк Патрик (читать полную версию книги .TXT) 📗
Сверкающая сеть, перекатывающаяся волнами как бесконечное северное сияние.
Потом сеть расступится, и он увидит двоих – мужчину и женщину. Какими обычными они кажутся и какими необычными вместе с тем. Бабушка и дедушка в древнем платье: комбинезон на лямках на мужчине и длинное платье и повязанный на голове шарф на женщине. Работают в полном цветов саду! Ему казалось, что это должно быть чем-то большим, чем просто иллюзия. Я это вижу, но на самом деле они нечто иное, чем видится мне.
Через какое-то время они всегда замечали его. До него донесутся голоса.
– Он снова здесь, Марти, – говорил тогда мужчина, предлагая женщине обернуться на Айдахо.
– Интересно, как ему удается заглянуть сюда? – спросила однажды Марти. – Кажется, это невозможно.
– Похоже, он истончается, пытаясь проникнуть повсюду. А знает ли он опасность этого.
Опасность. Это слово всегда вырывало его из видения.
– Не за консолью сегодня?
Какое-то мгновение Айдахо думал, что это голос из видения, голос той странной женщины, а потом сообразил, что это произнесла Одрейд. Ее вопрос прозвучал прямо у него за спиной. Круто обернувшись, он увидел, что забыл заложить затвор. Она прошла за ним в Зал, подкравшись к нему сзади, избегая озерков песка, которые могли бы заскрипеть под ногами и тем самым выдать ее приближение.
Выглядела она усталой и нетерпеливой. Почему она думала, что я буду подле консоли?
– Я в последнее время так часто застаю тебя там, – сказала она, словно отвечая на его невысказанный вопрос. – Что ты ищешь, Дункан?
Не говоря ни слова, он потряс головой. Почему я вдруг почувствовал, что попал в беду?
В обществе Одрейд такое случалось редко. Хотя впрочем он мог припомнить подробные ситуации. Однажды она с подозрением уставилась на его руки на поле консоли. Страх, связанный с моей консолью. Меня выдал информационный голод Ментата? Она гадает, не спрятал ли я там свое тайное я?
– Мне никогда не дадут побыть в одиночестве? – гнев и контр-нападение.
Она медленно из стороны в сторону качнула головой, как бы говоря: «Мог бы придумать что-нибудь получше».
– Это уже второй ваш визит сегодня, – обвинил он.
– Должна сказать, ты неплохо выглядишь, Дункан, – снова уклоняется от прямого ответа.
– Это говорят ваши надзиратели?
– Не будь мелочным. Я пришла поболтать с Мурбеллой. Она сказала, что ты здесь внизу.
– Я думаю, вы знаете, что Мурбелла снова беременна.
Не попытаться ли умиротворить ее?
– За что мы благодарны. Я пришла сказать, что Шиана вновь хочет тебя посетить.
К чему Одрейд объявлять об этом?
Ее заставили вспомнить эльфа с Дюны, который превратился в Преподобную Мать (как они говорят, самую молодую за всю историю). Шиана, его доверенная собеседница, где-то там в пустыне, наблюдает за последним великим песчаным червем. Он наконец возрожден навсегда? С чего Одрейд интересоваться визитом Шианы?
– Шиана хочет поговорить с тобой о Тиране.
Одрейд ясно было видно, насколько эти слова удивили Айдахо.
– Что я могу добавить к тому, что Шиана уже знает о Лито II? – потребовал он ответа. – Она – Преподобная Мать.
– Ты коротко знал Атридесов.
Ага, она снова охотится за Ментатом.
– Но вы говорили, она хочет обсудить Лито, небезопасно думать о нем как об Атридесе.
– Но он же был им, растворившийся в нечто более изначальное, чем кто-либо до него, но тем не менее он был одним из нас.
Одним из нас. Так она напоминает, что и она тоже из Дома Атридес. Обращается к его нескончаемому долгу этой семье!
– Так вы говорите.
– Не прекратить ли нам играть в эти глупые игры?
Привычная осторожность сжала его, как железный кулак. Он знал, ей это заметно. Преподобные Матери чертовски чувствительны. Айдахо смотрел ей в лицо, не осмеливаясь говорить, но зная, что даже такое молчание говорит слишком о многом.
– Мы полагаем, что ты помнишь больше, чем выпадает на долю простому голе за его одну жизнь, – начала Одрейд и, когда Дункан ничего не ответил, продолжила: – Признайся, Дункан! Ты Ментат?
По тому, как были сказаны эти слова, в которых было столько же вопроса, сколько и обвинения, он понял, его маскировке пришел конец. Мысль эта принесла почти облегчение.
– Что если так?
– Выращивая тебя, Тлейлаксу смешали клетки больше чем одной голы Айдахо.
Гола Айдахо. Он отказывался думать о себе настолько абстрактно.
– Почему Лего стал внезапно для вас так важен? – такая реакция неизбежно воспримется как признание.
– Наш червь превратился в песчаную форель.
– Они растут и размножаются?
– Судя по всему, да.
– Если вы не заключите их в контейнеры или не уничтожите их. Дом Ордена вскоре превратится во вторую Дюну.
– Ты вычислил это, не правда ли?
– Лито и я, вместе.
– Так ты помнишь много жизней. Увлекательно. В чем-то это делает тебя похожим на нас.
Какая непоколебимость в ее взгляде!
– Думаю, совершенно другим. Во что бы то ни стало нужно сбить ее со следа!
– К тебе вернулись воспоминания во время первой встречи с Мурбеллой?
Кто додумался до этого? Луцилла? Она была там, могла догадаться, а потом поделиться своими подозрениями с Сестрами. Нет выхода, ему придется поднять смертельно страшный вопрос:
– Я – не второй Квизац Хадерах!
– Нет?
Рассматривает его как объект, причем позволяя этому отразиться на ее лице. Жестокость, подумалось Айдахо.
– Вы же знаете, что это не так! – он боролся за жизнь и знал это. Сражался не столько с Одрейд, сколько с теми, кто следит, а потом пересматривает отчеты ком-камер.
– Расскажи мне о твоих воспоминаниях.
Никуда не денешься – это уже приказ Великой Матери.
– Я знаю… те жизни. Это, как одна непрерывная жизнь.
– Накопленной тобой могло бы быть очень ценным для нас, Дункан. Ты помнишь и акслотль-автоклавы?
Ее вопрос превратил его разум в подобие зонда, заставил появиться странные образы Тлейлаксу – гигантские курганы человеческой плоти расплываются перед еще несфокусированными глазами новорожденного, расплывчатые изображения, полувоспоминания о том, как его вытолкнуло из каналов рождения. Как это соотносится с автоклавами?
