Мироходец - Абби Линн (мир книг .txt) 📗
За следующим поворотом на Ксанчу чуть не налетел жрец-учитель. Мельком взглянув из-под бронзовой маски на крюк в ее руках и на броню, он спросил:
– Ты тритон? – в голосе его слышалось сомнение.
Ксанча взяла крюк наперевес, в то время как фирексиец продолжал изучать ее. Металлическое оружие и кожаные предметы одежды привели его к выводу, что она является тритоном, уже прошедшим посвящение маслом. Видя, что жрец не собирается нападать, Ксанча набралась смелости и произнесла как можно уверенней:
– Сердца. Где они?
Жрец растерянно заморгал.
– Сердца? При чем здесь сердца?
– На нас напали, они – наше будущее. Меня послали защищать их.
– Кто тебя послал? – засомневался Учитель.
– Демон, – сказала Ксанча первое, что пришло ей в голову.
Фирексиец молчал, а она испугалась, что Учитель не знает, где хранятся сердца: таким невежеством жрецы не любили хвастаться, особенно когда дело касалось приказов демонов.
– Какой демон? – наконец спросил он.
В это время грянул взрыв, и с потолка полились потоки грязной воды.
Единственного демона, которого в своей жизни знала Ксанча, звали Джикс. И хотя он был мертв уже несколько столетий, в данных обстоятельствах это было лучше, чем ничего.
– Великий Джикс послал меня, – выпалила Ксанча и сама поразилась своей смелости.
Ее блеф сработал. Жрецу было нужно только имя. Он подробно объяснил ей путь, заканчивавшийся так глубоко в Четвертой Сфере, что там уже, наверное, начиналась Пятая. Храм сотрясали взрывы. Лестница, по которой пробиралась Ксанча, оказалась заваленной обломками стен.
«Нет, Урза не прав! – думала девушка. – Я не стояла бы здесь, на грани гибели, если бы у меня не было этого проклятого воображения!»
Настало время уносить ноги. Коридор был достаточно широк, чтобы разместить в нем переноску. Она вернется в Доминарию. Но если она раскроет портал здесь, а Храм рухнет, обломки полетят прямо за ней и неизвестно, чем это кончится… «Вся Фирексия может переместиться в Доминарию. Об этом-то я и не подумала! Придется отправиться к пещере, закрепить там внешний портал, затем вернуться и закрыть переноску в Фирексии, а потом назад… Итого: три перемещения. На это понадобится слишком много времени!»
Ксанча огляделась и заметила узкий проход сквозь завал. Отбросив пару камней, она пробралась дальше и нашла наконец то, что искала. По меркам Доминарии, она потратила полдня на розыски этого места, но, взглянув вниз, на гору мягко мерцающих сердец, поняла: потребуется целая жизнь, чтобы найти среди них свое.
Большинство маленьких круглых камешков светились янтарем и слегка подрагивали, издавая вздохи и стоны. Но среди них попадались и потемневшие, словно обугленные сердца. Ксанча опустилась на колени, и в этот момент один из камешков вспыхнул ярче других, завибрировал, затем послышался негромкий хлопок и свет его погас.
«Что это? Смерть?» Как будто в подтверждение ее мыслей стены Храма потряс сильный взрыв и несколько камней разом потемнели. Сам того не зная, Урза гасил сердца в хранилище Храма Плоти. Ксанча подобрала потемневший камень. Крошечные царапины пересекали его поверхность: то ли следы ударов о другие сердца, то ли записи Всевышнего об ошибках хозяина.
Светящийся камень оказался теплым, почти горячим. Изо всей лжи, которую Ксанча слышала от жрецов, правдой оказалось только одно: между фирексийцем и его сердцем существует связь. Теперь, когда она поняла это, нужно было во что бы то ни стало найти свое. Но как?! Их так много! Слезы отчаяния скатывались со щек девушки и закипали, падая на пылающие сердца жителей ее родины. Новый взрыв унес еще несколько жизней. Ксанча представила, что случится, если Урза на своем драконе попадет в хранилище сердец, и содрогнулась от ужаса.
Вдруг до ее слуха долетел тихий радостный смех. Это казалось так необычно для Фирексии. Ксанча обернулась, но за ее спиной никого не было. Смех доносился не из коридора, он шел из… ее души и из ее сердца, соединяясь где-то посередине и подсказывая отчаявшемуся тритону путь к спасению. Отшвырнув крюк, Ксанча поползла на коленях вперед, вытянула руки и стала перебирать горячие камни, вслушиваясь в звуки, идущие от них. Ее сердце лежало неподалеку. На нем виднелось не больше царапин, чем на остальных, но она уже точно знала, что принадлежит оно именно ей. Броня Урзы обволокла сердце, как только Ксанча взяла его в ладонь.
Сотни фирексийцев погибли с тех пор, как она попала сюда, но темнее не сделалось. Перед ней лежал весь ее мир, вся Фирексия, и Ксанча подумала, что Урзе придется воевать еще очень долго, если она не скажет ему об этом хранилище.
Ее сердце оказалось слишком большим, чтобы его проглотить, но и нести его в руках было бы рискованно, поэтому Ксанча осторожно спрятала его за голенище высокого ботинка и, в последний раз взглянув на пульсирующую янтарным светом гору, двинулась к выходу.
Найти дорогу из полуразрушенного Храма Плоти оказалось сложнее, чем встретить Урзу. Но, выбравшись наконец наружу, Ксанча поняла, что ситуация в корне изменилась. Пока она искала свое сердце, фирексийцы успели оправиться от внезапного нападения и даже предприняли контратаку.
Дракон был повержен. Его крылья и несколько лап вышли из строя. Из трех трубок, торчащих в пасти гиганта, извергала огненные потоки только одна. Жрецы, демоны, воины и даже гремлины нападали и гибли сотнями. Каждый из них ничего не значил для Фирексии, но все вместе они были огромной силой.
– Ты погибнешь, – беззвучно шептала Ксанча. – Есть другой способ! Нужно уходить!
Урза умел проникать в ее мысли, а она, к сожалению, нет. Ксанче ничего не оставалось, как пробиться к дракону сквозь толпу атакующих. Рассчитывая, что броня защитит ее от любых неприятностей, кроме собственной глупости, девушка ринулась на поле боя. Внезапно перед ней выросла фигура демона. Одну его руку венчали длинные когти, другая заканчивалась тяжелыми клещами. Множество глаз светилось красным светом, оглядывая Ксанчу с ног до головы. Казалось, он понял, что этот тритон выдает себя за другого. Острые когти зашевелились, но вдруг позади него вскрикнул жрец, и демон обернулся.
В этот момент между Ксанчей и красноглазым монстром из земли вырвался фонтан острых желтых кристаллов, которые, приближаясь к дракону, стремительно разрастались в огромную стену. Девушку отбросило в сторону, а раненный осколками демон стал извиваться, словно змея.
Размахивая руками, Ксанча побежала к Урзе, но его внимание было приковано к новой опасности. Схватившись за поручни, опоясывающие ноги дракона, девушка подтянулась, но, не рассчитав силы, сорвалась вниз. Увидев кровь на своих руках, она почувствовала неладное: либо ее броня ослабла, либо Урза был ранен. Вторая попытка взобраться на спину механического гиганта оказалась более успешной, и Ксанча поспешила к седлу.
Урза сидел, откинувшись на спинку, глаза его были закрыты, кровавые рубцы покрывали руки и лицо Мироходца. Раны, наносимые дракону, отражались на его теле. Ксанча никогда не видела Урзу таким беспомощным. Некоторое время она стояла рядом и набиралась смелости, чтобы дотронуться до его плеча.
– Урза, – наконец позвала она, – ты меня слышишь? Это я, Ксанча.
Но ответа не последовало. Вокруг кипел бой. Все новые и новые толпы фирексийцев атаковали дракона, а его создатель отражал нападения, полностью слившись со своим орудием.
– Урза, очнись, пора уходить.
Внезапно глаза его распахнулись, а губы попытались выговорить самое ужасное слово, какое только могло быть:
– Явг… – Но он не смог закончить.
Всевышний – его имя нельзя произносить вслух, все фирексийцы появлялись на свет с этим знанием. Но Урза мог и не знать: он никогда не вытаскивал из сознания Ксанчи того, чем она не хотела с ним делиться.
Разум твердил ей: беги, но девушка не могла оставить своего спасителя. Она взяла Мироходца за запястья, так же, как обычно делал он, и произнесла спокойно и уверенно, глядя в его глаза:
