Путеводитель по миру Братства Черного Кинжала (ЛП) - Любительский перевод (читать хорошую книгу .TXT) 📗
В сделке, заключенной между Рейджем и Девой-Летописецей, главный герой справляется и с внешним конфликтом (обстоятельства, вынуждающие его пойти на сделку, и предложение божества), и с внутренним (он хочет избавиться от чудовища, но очень сильно любит Мэри). Он доказывает, что он герой – жертвует собственным счастьем, ради спасения жизни любимой. Это становится кульминацией становления героя как неэгоистичного, сострадающего человека.
Теперь понимаете, почему я полюбила его?
Конфликт – это критическая точка каждой истории. Я представляю себе повествование, как шахматную доску, по которой персонажи двигаются как фигуры: что они делают и куда идут значит так же много, как и обстоятельства, которые поставили их в сложную ситуацию.
Правило: нужен обоснованный, но неожиданный сюжетный ход, который разрешает конфликт.
Для автора подобный обоснованный сюрприз – последний ход в шахматной партии. Сюрпризов может быть много, но без предшествующего контекста, который объяснял бы их, они не «обоснованные». Чтобы принимаемое героем решение было впечатляющим, вы должны взять две половинки: серьезный конфликт и непредсказуемое, но правдоподобное разрешение.
Возьмем, к примеру, концовку «Вечного любовника». Когда Рейдж соглашается на сделку с Девой-Летописецей, чтобы спасти жизнь Мэри, между ним и его шеллан все кончено. Бесповоротно. Но вот, его любимая возвращается к нему (спасибо выдающимся навыкам вождения Фритца! Кто же знал, что наполовину Джефф Гордон?), излечившись от болезни, и помня его и их отношения. Отлично! Замечательно! Но только невозможно, согласно сделке с Девой-Летописецей.Привет, обоснованный сюрприз. Оказывается, что жертва ради спасения Мэри уже была принесена. Когда Дева-Летописеца приходит к Мэри, чтобы спасти ее от рока, она узнает, что женщина бесплодна из-за интенсивного лечения от лейкемии. В сознании божества этого достаточно, чтобы сохранить гармонию сил при даровании вечной жизни. Она говорит:
…Радость, охватывающая меня при виде моих детей, поддерживает во мне силы. Мне очень жаль, что ты никогда не сможешь взять на руки плоть от своей плоти, что ты никогда не увидишь собственные глаза, обращенные на тебя с чужого лица, что ты никогда не соединишь заложенную в тебе природу с мужчиной, которого любишь. То, что ты потеряла, – достаточная жертва…
Кто бы мог подумать, что именно бесплодие Мэри позволит герою и героине быть вместе? Я не думала… Но, сюрприз! И вот, почему он обоснованный. Бесплодие Мэри ранее упоминалось в книге, а гармония всегда была важна для Девы-Летописецы. Ее дар всегда предвещала плата (вспомните ее сделку с Дариусом в конце «Темного любовника»): читатель знает об этом и готов к этому.
Как я уже сказала, такое решение удивило меня, и принесло несказанное облегчение. Когда я прописывала сюжет, дойдя до сцены с Девой-Летописецей: все было кончено и потеряно, – я думала, что начну биться об монитор головой. В смысле, я же пишу РОМАН. А плохой конец приемлем для РОМАНА, только если он состоит в закапывании хладного трупа зловредной свекрови. Я была в панике и не понимала, как же они смогут добраться до своего «жили долго и счастливо».
Но они это сделали, спасибо обоснованному сюрпризу.
Серьезный конфликт и его удовлетворительное, не очевидное разрешение – бoльшая часть победы. Проблема, по крайней мере, для меня, в том, что пока я не выстрою весь сюжет до конца, я не могу понять, органичны ли, достаточны ли эти две половинки одного целого. Скажу честно, я не имею ни малейшего понятия, откуда берутся мои идеи, но концовка всегда дается мне очень тяжело. Я каждый раз не уверена, что нужные образы всплывут в моем сознании. И когда это чудо происходит, я очень благодарна, но все равно сомневаюсь: а случиться ли это снова?
Расскажу еще кое-что о книге. Выстроив сюжет, я начала писать роман, но вдруг поняла, что с ним что-то не так. Он получался не таким, как история Рофа. Ритм был… как у Рейджа, не как у Рофа.
Меня это встревожило. Я думала, что ощущения от написания книг серии будут одинаковыми, и мне понадобилось много времени, чтобы понять, что все романы станут разными. Контекст будет похож, конечно. Персонажи, точно. Но у каждой истории будет свой ритм, свое место и свой дух. Роман о Рофе обладал острыми краями, быстрым шагом и короткими диалогами. История Рейджа была мягче, романтичней, смешнее. В ней было больше секса.
Что привело к новому правилу: слушай свою интуицию.
Не знаю, откуда берутся мои идеи. За все отвечают образы, рожденные моей головой. Я не хотела, чтобы Рейдж был главным героем второй книги, но он им стал. Я хотела, чтобы ритм романа был таким же, как и у предыдущего, но этого не случилось. Я не знала, как все закончится у Мэри с Рейджем, учитывая, что он может жить вечно, а она всего лишь человек. Но они знали.
Все прошло так легко, потому что я просто отпустила на волю то, что было в моей голове. Даже когда я терялась, я просто доверялась самой истории… ну да, собственно, у меня не было другого выхода. То, что получается в конце, всегда оказывается лучше того, что я пыталась умышленно создать в начале.
Вот пример того, как я прислушивалась к интуиции во время написания книги о Рейдже. В самом начале Вишес, хранитель предсказаний, огорошил Рейджа новостью о том, что судьба того – девственница. Увидев это, я подумала… Хм… Это будет проблематично, учитывая, что у Мэри был кое-кто до Голливуда. Но это прошло примерно так: ну, окей, раз Ви так сказал, пусть так и будет, как-нибудь разрешится. Но вскоре Ви упомянул о специфическом значении имени Мэри. Я понятия не имела, о чем вообще идет речь, но продолжала видеть его в своей голове, связанным с этим именем. Я подумала: просто оставь все, как есть. И оставила.
И только в конце книги мне все стало ясно. Мэри и Рейдж наконец-то воссоединились после вынесения страшного приговора:
– Знаешь, мать всегда говорила мне, что Бог спасет меня, буду я в него верить или нет. Она была уверена, что я не смогу избежать его благодати из-за своего имени. Она говорила, что каждый раз, как кто-то зовет меня по имени, или пишет его, или думает о нем, божественная сила защищает меня.
– Твое имя?
– Мэри. Она назвала меня в честь Девы Марии.
Я помню, как печатала это и громко смеялась. Вишес никогда не ошибается!
А теперь, позвольте мне привести пример, доказывающий, что иногда бывает очень тяжело быть верной тому, что рождается в голове.
Когда я прописывала линию Рейджа, которая, кстати, была длинной в пятьдесят восемь страниц, я увидела сцену, которая противоречила основному правилу все любовных романов. Главный герой никогда не изменяет главной героине. Это имеет смысл. Как можно влюбиться в того, кто прыгает из постели в постель?
Но Рейдж был с другой женщиной, после того, как встретил Мэри, после того, как поселил ее в своей комнате. Они еще не занимались любовью, но притяжение между ними было сильным, существовала незримая связь. Чувства. По крайней мере, со стороны Рейджа. Но для того, чтобы держать зверя под контролем, он должен был либо ввязаться в драку, либо заняться сексом, чего не мог сделать с Мэри, потому что был слишком нестабилен. Он ненавидел себя и ненавидел проклятье, и было очевидно, что измена совершается под давлением обстоятельств и никогда бы не стала сознательно сделанным выбором.
Когда я создавала сцену, в которой тем вечером Рейдж возвращается к ним в комнату, мое сердце обливалось кровью. Я до сих пор вижу его, только что принявшего душ, сидящего на краю кровати. На его бедрах полотенце, голова опущена: он загнан в тупик своим проклятьем и любовью к Мэри. Ситуация была очень тяжелой и она создала не менее сложный конфликт. Вместе они могли преодолеть его, но я знала, что именно эта часть истории будет приятной далеко не всем читателям. И я могу понять почему. Работая над книгой, я всегда очень осторожно отношусь к подобным сценам.
