Наследие Темного Меча - Хикмэн Трэйси (читаемые книги читать .TXT) 📗
Джорам скривил губы.
— И если у вас будет Тёмный Меч…
Сарьон покачал головой.
Джорам внёс поправку в своё утверждение, хотя его рот скривился ещё сильнее, а в голосе звучал едкий сарказм:
— Если у кого-нибудь будет Тёмный Меч, то этот кто-нибудь сможет воспользоваться им и остановить жестоких захватчиков и спасти мир. Вы по-прежнему пытаетесь искупить свои грехи, отец?
Сарьон смотрел на него с печалью.
— Ты мне не веришь. Ты думаешь, я тебя обманываю. Мне жаль, сын мой. Очень жаль.
— Джорам, — прошептала Гвендолин и положила руку на плечо мужа.
Джорам вздохнул. Он взял ладонь Гвендолин, прижался к ней щекой и сказал:
— Я не говорил, что вы лжёте, отец. Я думаю, что вас обхитрили. Вы всегда были легковерным, — добавил он с горькой усмешкой, которая потеплела и превратилась в мягкую улыбку. — Вы слишком хороший человек для этого мира, отец. Слишком добрый. Люди используют вас.
— Не знаю, действительно ли я такой уж хороший, — Сарьон говорил медленно, и его слова звучали все более искренне и с большей силой убеждения. — Но я всегда старался делать то, что считал правильным. Это не значит, что я слаб или глуп, Джорам, хотя ты никогда не видел разницы между добротой и слабостью. Ты думаешь, что этих инопланетян на самом деле не существует. Но я видел сводки новостей, Джорам! Я видел изображения кораблей, которые напали на наши колонии и уничтожили их! Я читал списки жертв этой ужасной бойни. Нет, я не видел инопланетян своими глазами; вообще немногие из тех, кто их видел, остались в живых. Они-то и рассказали нам об этих ужасных созданиях. Но я видел тревогу и беспокойство в глазах генерала Боуриса и короля Гаральда. Они боятся, Джорам. Они боятся за тебя, боятся за всех нас. Что это было, по-твоему, — искусная ложь? Но ради чего? Только для того, чтобы обманом забрать у тебя Тёмный Меч? Да и как такое возможно, если ты сам сказал, что меч уничтожен?
Джорам не ответил.
Сарьон снова вздохнул.
— Сын мой, я буду честным с тобой и ничего от тебя не скрою, хотя то, что я скажу, разгневает тебя, и это будет праведный гнев. Они знают, что ты выковал другой Тёмный Меч. Дуук-тсарит следили за тобой — только ради того, чтобы защитить тебя, Джорам! Только чтобы защитить тебя от Смайса и его сподвижников! Дуук-тсарит так сказали, и я… я поверил им.
Джорам действительно разъярился до такой степени, что задохнулся от гнева и не сразу смог заговорить. Поэтому мой господин продолжил:
— Я знаю, почему ты сделал второй меч, Джорам, — чтобы защитить себя и своих любимых от магии. Именно поэтому ты так за него цепляешься. Да, я признаю — их очень интересует Тёмный Меч и его секреты. Епископ Радисовик — ты помнишь его? Ты знаешь, что он добрый и мудрый человек. Он получил послание — как он думает, от самого Олмина, — которое касается Тёмного Меча и того, как можно с помощью меча спасти наш народ. Решай сам, возьмёшь ты с собой на Землю Тёмный Меч или нет. Я не буду даже пытаться как-то повлиять на твоё решение. Меня заботит лишь одно — чтобы ты и твоя семья были в безопасности. Настолько ли важен для тебя Тёмный Меч, сын мой, чтобы ради него ты пожертвовал своей семьёй?
Джорам встал. Он отпустил руку Гвендолин и шагнул в сторону, чтобы жена не успокаивала его. Его голос зазвенел от гнева.
— Как я могу им доверять? Что я знал от этих людей в прошлом? Предательство, обман, убийства…
— Уважение, любовь, сочувствие, — продолжил за него Сарьон.
Лицо Джорама помрачнело. Он не привык, чтобы его перебивали. Не знаю, что бы он сейчас сказал, но вмешалась Гвендолин.
— Отец, расскажите, что предлагает нам король Гаральд, — попросила она.
Сарьон так и сделал. Он сказал, что на форпосте их ожидает корабль, который отвезёт Джорама с семьёй на Землю, где для них приготовлено жильё. Он с сожалением добавил, что многие вещи придётся оставить здесь, потому что на корабле не хватит места для большого количества личного багажа.
— Зато для Тёмного Меча место всегда найдётся! — рявкнул Джорам и презрительно усмехнулся.
— К черту Тёмный Меч! — разозлился Сарьон, потеряв наконец терпение. — Пусть он сгинет! Я не желаю больше о нем слышать! Оставь его здесь! Зарой в землю! Уничтожь его! Мне всё равно, что ты с ним сделаешь! Ты, Джорам! Ты, твоя жена и твоё дитя. Это всё, что имеет для меня значение.
— Для вас, отец! — возразил Джорам. — Поэтому они и подослали вас! Чтобы вы сказали именно это, именно с такой мольбой в голосе! Чтобы мы испугались и бросились бежать. А когда мы уйдём отсюда, ничто не помешает им прийти и обыскать тут все, найти и забрать то, что я отдам, только если меня раньше убьют, — и они прекрасно это знают!
— Что ты такое говоришь, отец? — впервые подала голос Элиза. Она встала и посмотрела Джораму в глаза. — А вдруг это правда? Что, если сила Тёмного Меча может спасти человеческие жизни? Миллионы жизней! Ты не имеешь права прятать его. Ты должен отдать им меч!
— Дочь, придержи язык! — резко бросила Гвендолин. — Ты не понимаешь, о чём говоришь.
— Я понимаю, что мой отец — упрямый эгоист, — парировала Элиза. — И что он не заботится о нас! Он ни о ком из нас не думает — только о себе!
Джорам мрачно посмотрел на Сарьона.
— Вы выполнили свою задачу, отец. Вы настроили против меня мою дочь. Несомненно, это тоже входило в ваши планы. Она может уйти вместе с вами на Землю, если захочет. Я не буду её останавливать. Вы можете остаться здесь на ночь, вы и ваш сообщник. Но утром вы уйдёте.
Он повернулся и пошёл прочь из комнаты.
— Отец! — взмолилась Элиза. Сердце её было разбито. — Я не хочу уходить! Отец, я не имела в виду… — Она протянула к нему руки, но Джорам прошёл мимо, даже не взглянув на дочь, и исчез в темноте. — Отец!
Он не вернулся.
Элиза зарыдала и выбежала из комнаты, в другую часть дома. Я слышал топот её шагов, а потом вдалеке хлопнула дверь.
Гвендолин осталась одна, бледная и поникшая, как увядший цветок.
Сарьон, запинаясь, начал бормотать извинения, хотя Олмин знает — ему не за что было извиняться.
Гвендолин подняла голову и посмотрела каталисту в глаза.
— Они так похожи, — сказала она. — Кремень столкнулся с кремнём, и посыпались искры. И они так любят друг друга… — Она подняла руку к губам, потом прикрыла ладонью глаза. — Он передумает. Он будет думать об этом всю ночь. И утром ответит не так, как сейчас. Он сделает все правильно. Вы же знаете его, отец.
— Да, — мягко произнёс Сарьон. — Я его знаю.
«Возможно», — подумал я. Однако нам предстояла долгая ночь.
Гвендолин поцеловала отца Сарьона в щеку. Мне она пожелала спокойной ночи. Я тихо поклонился, и женщина оставила нас.
Поленья в очаге прогорели до углей. В комнате стало темно и холодно. Я тревожился за Сарьона, который выглядел очень больным. Я знал, он сильно устал за этот утомительный день. После неприятной, скандальной вечерней сцены Сарьон был выжат как лимон.
— Господин, идите спать, — знаками сказал я. — Сегодня вы больше ничего не сможете сделать.
Он не пошевелился, даже как будто не заметил моих жестов. Сидел и смотрел на тлеющие угли, а потом сказал тихо, словно сам себе:
— Я дал жизнь, первому Тёмному Мечу, и он вытянул свет из этого мира и превратил его во тьму. Джорам прав. Я действительно до сих пор пытаюсь искупить свой грех.
Старик дрожал. Я осмотрел комнату и заметил на стуле возле очага шерстяной плед. Когда я потянулся за пледом, мне на глаза попался крошечный оранжевый огонёк в углу между очагом и стеной. Я подумал, что это непотухший уголёк, и попытался смахнуть и затоптать его.
Когда я прикоснулся к нему, меня пробрала дрожь. Гладкий пластик, явно не из этого мира. Его не должно было быть здесь. Я вспомнил светящиеся зелёным подслушивающие устройства, которые Мосия обнаружил у нас в доме. Но почему это светится оранжевым?..
— Нипочему, — раздался голос Симкина где-то возле моего локтя. — Просто мне нравится оранжевый цвет.
