Битва близнецов - Уэйс Маргарет (читать книги онлайн регистрации TXT) 📗
Некоторое время противники осторожно кружили по поляне — присматривались друг к другу, выискивали слабые места и пытались определить возможную тактику боя. Потом великан, совершенно неожиданно для Карамона, уперся в землю здоровой ногой и, легко удерживая равновесие, лягнул его железякой с такою силой, что гладиатор полетел на землю и выпустил из рук меч.
Проведя столь успешную атаку, Костыль вновь встал на обе ноги и ринулся на Карамона с явным намерением разделаться с ним одним ударом и перейти к иным развлечениям. Но Карамон, хоть выпад вожака и застал его врасплох, был опытным бойцом и не раз оказывался в подобных ситуациях, особенно в начале своей гладиаторской карьеры. Он притворился, будто у него перехватило дыхание (отчасти так оно и было), а сам выжидал удобного момента. Стоило Костылю приблизиться, как Карамон схватил его за здоровую ногу, резко рванул на себя и опрокинул великана на землю.
Стоявшие вокруг зрители завопили и заулюлюкали. Услышав знакомые звуки, разом напомнившие ему Истарские Игры, Карамон почувствовал, как сердце его забилось быстрее. Все тревоги отступили на задний план, сомнения в своих силах исчезли. Карамон теперь был опьянен азартом боя, испытывая воодушевление и едва ли не восторг.
Вскочив на ноги, Карамон бросился за своим мечом, однако великан оказался быстрее. Он первым дотянулся до меча и наподдал его ногой, так что клинок отлетел далеко в сторону. Но на примете у Карамона уже было другое оружие. Все это время он держал в поле зрения увесистое бревно, которое наполовину лежало в костре и то и дело постреливало искрами. Теперь настала пора им воспользоваться.
Костыль, однако, перехватил его взгляд и мигом догадался, в чем дело.
Карамон ринулся к костру, великан бросился наперерез.
Карамон прыгнул. Костыль взмахнул мечом, и сверкающее лезвие черкнуло гладиатора по голени, оставив на ноге кровавый след. Но Карамон, перекатившись по траве, выхватил из костра бревно и был уже на ногах в тот миг, когда острие меча вонзилось в землю в том месте, где только что была его голова.
Огромный меч со свистом описал в воздухе круг, и Карамон с трудом парировал удар своей дубиной. Горящие щепки брызнули во все стороны. Удар был такой силы, что руки Карамона едва не зазвенели, но он все-таки выстоял и со всей силы оттолкнул противника, пока тот не успел восстановить равновесие.
Но вожак уже крепко стоял на ногах. Ему снова удалось оттеснить Карамона, и некоторое время противники просто кружили по поляне, выбирая подходящий момент для атаки. Затем в воздухе снова запела сталь и полетели искры.
Карамон понятия не имел, сколько длится этот бой. Чувство времени исчезло, вытесненное усталостью и болью. Несмотря на все усилия, он так и не сумел нанести решающего удара. Что и говорить — еще ни разу в жизни Карамон не сталкивался с таким грозным противником. Правда, и Костыль, начинавший бой с заносчивым сознанием собственного превосходства, теперь взялся за дело всерьез и сражался с мрачной решимостью. Зрители затихли, увлеченные смертельной борьбой двух исполинов.
Единственными звуками, нарушавшими тишину на поляне, были потрескивание дров в костре и хриплое дыхание бойцов. Иногда раздавался шумный плеск, когда тот или иной из противников оступался и падал в лужу, да время от времени кто-то крякал от боли, пропустив чувствительный удар.
Понемногу огонь костра и лица стоявших вокруг людей стали расплываться у Карамона перед глазами. Обгорелое бревно в его руках казалось ему теперь тяжелее целого дерева, а каждый вздох обжигал легкие и давался с неимоверным трудом. Его противник, правда, был измотан ничуть не меньше — несколько раз Карамон замечал, что великан не наносит удар, когда ему следовало бы это сделать, а пытается перевести дух. На боку Костыля чернела огромная ссадина
— как раз в том месте, куда пришелся удар Карамонова бревна. При этом был ясно слышен хруст ребер великана, а уродливое желтое лицо его исказилось от боли.
Однако Карамон тут же был вынужден отступить, едва успевая подставлять свою дубину под мощные удары меча. После такого обмена любезностями противники ненадолго успокоились и вновь пошли по кругу, не видя и не слыша ничего вокруг и целиком сосредоточившись друг на друге. Оба знали, что любая ошибка может оказаться гибельной.
И тут Костыль поскользнулся. Он вполне мог бы устоять на ногах, но усталость заставила его упасть на здоровое колено и выставить вперед железный протез. В начале боя он поднялся бы во мгновение ока, но теперь его силы были на исходе, и он непозволительно промедлил.
Карамон не стал мешкать. Именно этого мгновения он и дожидался. Из последних сил он бросился вперед, взмахнул бревном и что было мочи опустил его на колено выставленной вперед ноги. Точно так же, как удар молота вгоняет в дерево гвоздь, так и удар Карамона вогнал железный протез вожака в землю.
Великан зарычал от ярости и боли и отчаянным рывком попытался высвободить ногу. Ему едва это не удалось, но тут Карамон вторым ударом выбил из рук Костыля меч.
Видя в глазах Карамона собственную погибель, вожак изо всех сил рванул из земли железную ногу, однако было уже поздно.
Бревно гладиатора с хрустом опустилось на голову великана, и вожак опрокинулся навзничь. Он пару раз судорожно вздрогнул, затем вытянулся и затих.
Костыль лежал в грязи, все еще прикованный к земле железным протезом, а из его разбитого черепа вытекали черная пузырящаяся кровь и мозги.
Карамон обессилено зашатался и, опираясь на свою обугленную, изрубленную дубину, упал на колени. В ушах у него шумело — это разбойники с гневными криками бросились вперед, чтобы расправиться с победителем…
Но никто не осмелился нанести удар.
Карамон недоуменно поднял голову. Перед глазами его все плыло, но он сумел рассмотреть опустившуюся рядом с ним черную фигуру. Рука брата обняла его за плечи — с пальцев второй с грозным шипением срывались маленькие фиолетовые молнии. Закрыв глаза, Карамон привалился головой к груди Рейстлина.
Потом он ощутил прикосновение легких пальцев к своей пылающей коже и услышал мягкий голос, полушепотом читавший молитву к Паладайну. Карамон тут же почувствовал растекающееся по всему телу тепло. На глазах потрясенных разбойников раны на его теле закрылись и зарубцевались, а на смертельно бледное лицо вернулся легкий румянец. Даже огненные фокусы Рейстлина не так поразили грабителей, как это чудесное исцеление.
— Колдовство! Она исцелила его! Сжечь ведьму!
— Сжечь обоих, сжечь ведьму и колдуна!
— Они зачаровали воина! Они держат его в плену! Убьем их и освободим его душу!
Карамон бросил быстрый взгляд на брата и понял, что Рейстлин тоже хорошо помнит историю и понимает, какая опасность им грозит.
— Стойте! — Карамон встал на ноги и повернулся лицом к грозно шумящей толпе. Он видел, что только страх перед магией Рейстлина удерживает разбойников на почтительном расстоянии, но, услышав кашель брата, понял, что магия может его подвести. Нужно было выкручиваться как-то иначе.
Схватив Крисанию за руку, Карамон заслонил ее своей спиной и остался лицом к лицу с толпой.
— Только посмейте тронуть ее, и умрете, как умер ваш вожак! — заявил он громким и ясным голосом.
— Почему это мы не должны трогать ведьму?! — прокричал кто-то в ответ.
— Потому что это моя ведьма! — сказал Карамон и придал своему лицу самое свирепое выражение. За спиной его Крисания возмущенно хмыкнула, но, к счастью, ей хватило ума промолчать. Да и Рейстлин сделал ей соответствующий знак. — Она вовсе не околдовывала меня, — продолжал Карамон. — Это я держу ее в плену — она и черный маг послушны моей воле. Обещаю, что никто из них не причинит вам вреда.
В толпе поднялся недоверчивый ропот, но, приглядевшись к лицам повнимательнее, гладиатор понял, что эти люди больше не представляют угрозы. В их глазах он увидел восхищение и готовность повиноваться.
— Позвольте же нам продолжить наш путь, за это мы… — начал было Рейстлин, но Карамон оборвал брата.
