Обитель Солнца (СИ) - Московских Наталия (книги серия книги читать бесплатно полностью txt) 📗
— Милости прошу, — улыбнулся торговец, протягивая покупателям напитки и монеты.
— А потом стребуешь за бой посуды? — усмехнулся Мальстен. — Эти стаканы ведь развалятся, стоит неосторожно ко рту поднести. — Данталли, хмурясь, рассматривал диковинную посуду.
— О, это ведь новая мода! — просиял малагорец. — Стаканы ваши. Оттого и цена такая высокая. И, прошу прощения, что долго: в эту прорезь нужно наливать напиток только через специальную воронку. Мы продаем на вынос! Одни из первых в Грате. Моя личная разработка. Тонкие стаканы, мало глины, зато получить можно в три раза больше, чем в обычной гончарной мастерской. Стоило только руку набить, и вот! Эта гордость моего семейного дела уже охватывает всю Малагорию, — не без самодовольства добавил он.
Мальстен изумленно уставился на стакан в своих руках. Посуда? На вынос из трактира? И без возврата? Это что-то новенькое.
— И что с этими стаканами потом делать?
— Выкидывать, — развел руками торговец. — В урны. Наши мусорщики их сортируют, а потом их можно перерабатывать. Тоже мой план. Между прочим, царь лично — хвала Великому Мала! — одобрил мое изобретение. Предвижу: это будет модным веянием многих лет. А там, глядишь, и материк завоюем.
Мальстен одобрительно кивнул.
— Хитрое изобретение. Ты умелец. — Он сунул торговцу еще пару медяков. — Вот. Это тебе за сообразительность.
— Покорнейше благодарю. И все же где я мог вас видеть? Вы впервые в Грате?
Мальстен предпочел проигнорировать вопрос.
— Светлого дня! — пожелал он, и они со спутницей удалились от трактира.
Аэлин не спешила попробовать напиток. Она несколько раз тронула тонкую стенку стакана и изучающе рассматривала потом свою руку.
— Горячий, — сказала она. — И как глина держится? Она же необработанная…
— Внутри — точно обработанная. По-видимому, этот умелец на всем сэкономил, никого не обделив. — Он хмыкнул и кивнул. — Кстати, этот напиток горький. Но и вправду бодрит. Торговец не обманул.
Мальстен сделал глоток, Аэлин тоже. Горячий напиток поначалу чуть не обжег горло, однако температура оставалась на грани комфортной. Аэлин распробовала терпкий, горьковатый вкус с едва уловимыми нотками специй.
— Интересно… — выдохнула она. Сказать, что бобовый напиток пришелся ей по нраву, было нельзя. Однако определенная необычность все же манила допить порцию до конца. Возможно, это странное горячее пойло и впрямь принесет бодрость.
— Надо привыкнуть, — снисходительно сказал Мальстен.
— И местные его любят? Он ведь горячим пьется, а здесь довольно жарко.
— Как ни странно, горячие напитки в жару спасают лучше холодной воды. Малагорцы давно это знают. — Он улыбнулся. — Пей. Бодрость нам обоим не помешает.
Они позволили себе провести около четверти часа на улице, что располагалась недалеко от гудящей рыночной площади. За это время шум усилился превратился в типичную гратскую суету, не стихавшую почти ни на час. В отличие от любой другой, эта суета казалась Мальстену странно уютной и не вызывала раздражения. Тихие переулки и людные площади, уединенные уголки парков и мощеные дороги, жар солнца и прохлада, тянущаяся с реки Видас… Грат был городом контрастов и противоположностей. Он вмещал в себя все, чего мог захотеть приезжающий сюда. А ведь Бэстифар рассказывал, что когда-то этот город был совсем другим.
— Мальстен? — нахмурилась Аэлин, заметив, как он помрачнел. — Все в порядке?
Данталли вздохнул.
— Жаль, но мы не можем долго здесь оставаться. Город проснулся, и нам следует затеряться в утренней толпе. Надеюсь, больше никто из гратцев меня не узнает или хотя бы не решится заговорить. Как ты уже поняла, малагорцы чрезвычайно общительны.
Аэлин невольно вспомнила Шима. Точнее, Бэстифара — в ту ночь, когда виделась с ним в Сальди. Он удивительно легко нашел с нею общий язык и навязал ей свое общество.
— Да, — мрачно кивнула она. — Пожалуй.
— Надо идти.
Аэлин выразила молчаливое согласие. Выбросив стаканы в мусорную урну, как порекомендовал торговец, они двинулись вдоль улицы, лучом тянущейся к Рыночной площади. Стоило им войти в сердце города, как они едва не обомлели от количества народа. Олсадская ярмарка или даже карнавал во Фрэнлине не шли ни в какое сравнение с обычным гратским днем. В столь ранний утренний час людей на площади было столько, что Аэлин едва не потеряла дар речи. При этом ее искренне удивило, что в Грате это не создавало ощущения давящей толпы, как в Леддере. Все здесь, словно, были на своем месте и деликатно не нарушали жизненное пространство соседей.
— Скоро подойдем ко дворцу, — тихо сказал Мальстен. Он предпочел не говорить, что за этими домами можно будет увидеть шатер знаменитого малагорского цирка, взмывавшего вверх, уподобляясь Храмам Тринадцати.
— И что потом?
— Там нам нужно…
Однако Мальстен не успел договорить. Он осекся на полуслове, коротко ахнув. Что-то толкнуло его в сторону, и он поспешил скрыться за стеной ближайшего дома, придерживая низ живота с правой стороны.
Он успел потянуть за собой Аэлин, и она лишь услышала странный звук. Что-то чиркнуло ее по волосам и пролетело мимо.
— Мальстен, что… — начала она, однако не договорила.
Данталли стоял, прижавшись к стене и чуть согнувшись. Лицо его выражало… не боль, нет. Скорее, досаду. И страх.
— Похоже, нас ждут, — сдавленно произнес он. Аэлин опустила глаза на его руки. Из низа живота торчала короткая арбалетная стрелка, и темно-синяя кровь начинала понемногу сочиться из раны.
***
По вискам Отара Парса стекали капельки пота. Он ждал в своем укрытии на третьем этаже, откуда видел нескольких своих соратников. Верные кхалагари — все, как один, разделявшие его убеждения об опасности анкордского кукловода — караулили в других домах.
Его с детства научили пристальной слежке. Парс легко распознавал каждого человека на площади и уже через миг мог сказать, местный это или приезжий. Он различал движения, методично осматривал площадь, зная одно: направляясь во дворец, Ормонт неминуемо здесь окажется. Строение Грата не позволило бы ему подойти ко дворцу никак иначе, учитывая, что шел он от речного порта. Была бы воля Парса, он уничтожил бы данталли еще в Адесе, однако царь попросил его не уезжать из Грата. Разве мог он пойти наперекор царю из семейства Мала, когда тот в нем нуждался?
Нет.
Кхалагари воспитывались иначе. Вся их жизнь, вся их суть была посвящена служению священному правящему семейству. Ничто не могло этого изменить.
Отар Парс вырос бы уличным оборванцем, если б не малагорский царь. Отец Бэстифара на смотре новичков выразил одобрение Отару. Он с самого начала пророчил ему стать командиром, и — после нескольких лет, проведенных на улицах в голоде, воровстве и страхе — Отар был готов на все, лишь бы соответствовать ожиданием царя.
Нынешний правитель Малагории был взбалмошен и самонадеян, однако в нем неуловимо угадывались черты священного семейства, и Парс не мог противиться воле, что, казалось, перетекла к Бэстифару шиму от его отца. Он верой и правдой служил ему, наблюдал его становление, как верный наставник. Он не пожалел ни дня, что принесла ему служба, и сегодня готов был это доказать.
Пара путников вышла с улицы Синтария, что тянулась западнее Рыночной площади и, соединяясь с другими, вела к реке Видас и порту. Парс подивился тому, что увидел: Ормонт даже не пытался замаскироваться.
Каков наглец!
Парс предполагал, что анкордский кукловод оденется, как местные жители, но это предпочла сделать только его попутчица, которую Его Величество приказал не трогать. Темный плащ, растрепанные каштановые волосы, одежда по моде материка. Ормонт толком не изменил своим консервативным привычкам. Парс хмыкнул. Пожалуй, в этом Ормонт был похож на Его Величество. Такой же самонадеянный, считающий себя безнаказанным и неуязвимым.
Парс приготовился выстрелить. Короткая арбалетная стрелка, смазанная ядом пустынного цветка, собиралась поразить свою цель.
