Холод твоего сердца (СИ) - Спящий Сергей Николаевич (книги полностью бесплатно .TXT) 📗
Чёртов южанин.
Подняв глаза Горазд снова взглянул на занявшее весь экран лицо приёмщика. Тот вертел головой, беспокоясь затянувшейся паузой в прохождении пилотом малого тестового комплекса. Так, надо взять себя в руки. Надо успокоиться.
— Ты завтра отправишься обратно на завод, за очередной партией мизгирей. А я со дня на день пойду в бой и буду громить демонов и инфералов на передовой пока ты, тыловая крыса, прячешься в Салехарде. Сам ты «чёртов южанин», — высказал Горазд приёмщику зная, что тот не услышит. Отменил ведение со стороны системы сопровождения цели. Прыщавое лицо в крупном приближении исчезло с экрана. Теперь основной экран снова привычно демонстрировал тактическую сетку показывая происходящее вокруг его мизгиря сразу со всех сторон.
Приподнятое настроение с каким младший лейтенант, буквально вчерашний выпускник танкового училища, шёл принимать свою первую машину, было непоправимо испорчено.
Он представлял пришедшую прямо с завода, только пройдя приёмо-сдаточные испытания, боевую машину таким же новичком, как и он сам. Почти родственной душой.
Сам Горазд родился в Новосибирске, хотя плохо помнил его, а салехардский танкостроительный завод, построивший этого красавца, вроде бы был когда-то эвакуирован из Красноярска, тоже крупного сибирского города. Значит они с танком были почти земляками. Можно сказать, были земляками.
Продолжая действовать машинально, без ощущения внутреннего подъёма и какой-то лихой весёлости, с которой он устраивался в кабине десять минут назад, Горазд довёл до конца малый тестовый комплекс. Высунулись из-под защитных колпаков хищные жала электромагнитных пулемётов. Высунулись и тут же спрятались. Боезапас для них ещё не получен, хотя электромагнитное оружие очень непривередливо к боеприпасам и может стрелять чуть ли не любым осколком металла и прочим техногенным мусором, подобранным на развалинах. Правда энергию требует, как рыба воду. Но безопасный миниатюрный ядерный реактор одиннадцатого поколения, занимающий заднюю часть яйцевидного тела мизгиря выдаёт потребляемую мощность с солидным запасом.
Мизгирь, под управлением Горазда, шевельнул главным калибром. Мощная электромагнитная пушка пошла вверх, потом вниз, затем из стороны в стороны, проверяя способна ли отклоняться на требуемые углы. Как и следовало ожидать, всё было в полном порядке. Работоспособность приписанных к шагающему танку пары лёгких дронов поддержки младший лейтенант проверять не стал, удовлетворившись фактом их наличия и простым визуальным осмотром. Мизгирь шёл с завода в стандартной комплектации, без дополнительного, специализированного вооружения и больше проверять было нечего.
Заставив танк присесть, упираясь четырьмя опорными и четырьмя дополнительными, рабочими, конечностями в землю, Горазд заглушил системы, перевёл реактор в полуспящий режим и открыв колпак выбрался наружу.
— Ну, убедился?! — с вызовом поинтересовался приёмщик: — Всё в полном порядке, машина — огонь. Как с самого начала я и говорил?
— Убедился, — кинул Горазд, — давайте подпишем акт приёма.
Приёмщик нарочито медленно, похоже отыгрываясь, расстегнул портфель, достал планшет и повернул экраном к Горазду. Тот приложил палец и, дождавшись короткого подтверждающего писка, наклонился над планшетом приёмщика проходя дополнительную идентификацию по радужке глаза. Дождавшись от планшета повторного писка, приёмщик поторопился убрать его обратно в портфель.
Он хлопнул танк по ближайшему манипулятору: — Всё, теперь это твой малыш, забирай.
После чего случись странное, приёмщик улыбнулся Горазду. Улыбнулся не насмешливо, не пренебрежительно и не покровительственно. Как будто даже по-дружески.
Удивлённый этой внезапной улыбкой, младший лейтенант почувствовал необходимым что-то сказать в ответ, но не представлял, что именно и только кивнул.
— Комплект боеприпасов получишь по предписанию, в комендатуре, — объяснил приёмщик. — Но не сегодня. Сегодня уже поздно. Завтра получишь.
Горазд поинтересовался: — А дополнительное вооружение какое?
— Остальное уже после прибытия в Ноябрьск. Там и дополнительное вооружение, и расширенный комплект боеприпасов, возможно даже специализированных. Там же познакомишься со своим первым номером. Поступишь в распоряжение первого пилота.
— Кто он? — жадно спросил Горазд. Насколько он знал, экипажи из курсантов обычно полностью формировались перед отправкой, а для него почему-то сделали исключение. Почему?
— А я знаю? — вопросом на вопрос ответил приёмщик. — По прибытию в Ноябрьск скажут. Наверное, кто-то из старой гвардии.
Горазд не удержался от вопроса: — Правда?
Приёмщик посмотрел на младшего лейтенанта как на несмышлёного ребёнка. Что тем более обидно, учитывая, что приёмщику со всей определённостью не больше двадцать. Впрочем, Горазду было и того меньше. Длившаяся двенадцатый год война требовала всё новых и новых жертв.
— Если приписанный к машине пилот-командир присоединиться в ноябрьском укрепрайоне, значит он либо из госпиталя, либо недавно потерял свой танк, причём вместе со вторым номером. И в том и другом случае он явно тёртый калач. Других свободных пилотов бронетехники сейчас в прифронтовом городе нет.
День уже клонился к вечеру, но воздух оставался относительно тёплым. Необычно для октября месяца в Новом Уренгое. Городе, расположенном недалеко от границы полярного круга.
Эта неожиданная оттепель путала планы и смущала жителей. Вот и военный приёмщик, по привычке, оделся слишком тепло и был вынужден снять шапку, расстегнуть воротник, а затем застегнуть обратно так как октябрь, пусть даже аномально тёплый, всё же далеко не июль и ветер не шутит.
— Отгоняй своего малыша, — попросил приёмщик, — мне следующего надо передавать. Твои товарищи небось заждались своей очереди…
Горазд пожал плечами. Не то, чтобы он извинялся или, наоборот, стремился усугубить конфликт. Всего лишь пожал плечами. Так получилось. Не мог он принять машину, не проверив её самостоятельно. Да и не по инструкции это было бы.
Легко поднявшись по скобам, имеющимся на опорных конечностях, Горазд забрался в кабину и пару минут спустя могучая боевая машина уже двигалась в направлении ангара откуда её вывели совсем недавно. На полигоне оставались ещё семь мизгирей ожидающих своих пилотов и трое работающих приёмщиков торопились передать вверенную им технику вчерашним курсантам до конца дня.
Семь мизгирей в базовой комплектации. Таких же как тот, что вёл сейчас к ангару Горазд. Выпущенные на одном заводе, примерно в одно время, может быть с разбросом в несколько недель или месяцев, но не больше. Собранные одними и теми же рабочими, может быть из разных смен, но и только. По одним и тем же чертежам, утверждённым военным конструкторским институтом Нового Уренгоя в начале года, с внесёнными изменениями и дополнениями по итогам и результатам битв и сражений с самого начала войны и, особенно, за предшествующий год. Танки были похожи как братья.
Но всё-таки тот мизгирь, что вёл сейчас Горазд, являлся особенным. Его первая боевая машина. Новая машина для вчерашнего курсанта со дня на день отправляющегося на фронт. Пусть пока в качестве второго номера, пилота-водителя, но всё-таки.
Шагающий танк проекта «мизгирь», особенно оснащённый грамотно подобранным дополнительным вооружениям, являлся реальной силой с которой приходилось считаться не только инфералам и ордам низших демонов, но даже самим высшим. И вся эта сила сейчас была в его, Горазда, руках.
Он наконец-то получил свой давно ожидаемый шанс на месть.
…октябрь в этом году выдался тёплым. Он даже как будто пах весной, но отношение к этому несвоевременному потеплению далеко неоднозначное. С одной стороны, нежно греющее щёки тёплое солнце приятно. С другой, все давно привыкли, что лето и тепло означает опасность. Короткое северное лето — пора, когда с не такого уж далёкого фронта пачками приходят похоронки и тающая в жестоких боях, словно лёд на солнцепеке, армия, как губка, втягивает в себя всё новые и новые жизни. Лето — это время, когда приходится, сцепив зубы, сидеть в глухой обороне. Когда трещит сжатая со всех сторон линия фронта, а солдаты проклинают предательское тепло и каверзное светило, что сейчас так приятно и нежно согревает щёки днями аномально тёплого, для крайнего севера, месяца октября.
