Эльфийский порноспецназ в логове национал-вампиров (СИ) - Лирик Тимоти (читаем книги онлайн без регистрации .TXT) 📗
«Расправился с ребятами и роется в бумагах», — решил Востроухов, и мысль его была безучастна, но несла она в себе не обычное эльфийское высокомерие по отношению к людям, а тупое равнодушие.
Поняв это, Марлен попробовал разозлиться. Не получилось.
Он старался не шевелиться, чтобы не скрипеть скотчем. Да и неприятно было: перед связыванием враг закатал ему штанины и рукава, липкая лента тянула кожу и волоски.
Еще саднила шея. Справа. Востроухов сначала вспомнил звук — хищный всхлип с отголоском рыка, совпавший с прокалыванием кожи… Потом секунда боли и — апатия. Плюс сладковатый запах с едва уловимым намеком на вонь разложения.
Да-да, это вампир, кто же еще.
«Что я о них знаю? Почти ничего, не наша сфера интересов… А им-то что? И…» — Марлен Амандилович растерянно открыл рот. Лжестудент Вова Путин не может быть вампиром, ведь он пришел днем. Еще он живой. И не врал, когда рассказывал о себе. А если и врал, то это была очень искусная ложь… Неужели в офис пробрались как-то еще?
— Это невозможно, — прошептал Востроухов. — Вход один…
Надо поднять тревогу. Кнопка висела в считанных сантиметрах — под столешницей, к которой враг примотал главу представительства.
Марлен стиснул зубы и попробовал высвободить левую руку.
Дохлый номер — вампирское отродье не пожалело скотча.
Востроухов стал дергаться, невзирая на боль.
Он привлек внимание врага — в коридоре послышались торопливые шаги.
Скосив взгляд, Марлен увидел, как в проеме появился лжестудент. Вова имел вид хозяина положения, двигался по хищному скупо, в глазах горел новый огонь. Востроухов облился холодным потом: сейчас Вова был явной нежитью. Чувства эльфа врать не будут.
— Как же так?! — выдавил он.
Вова приблизился к столу, по-деловому осмотрел Востроухова. Подмигнул:
— Секретные технологии. И суть тебе не понравится, Автандилыч.
— Амандилович, — исправил Марлен, все-таки породу не перешибешь.
— А Мандилович, так Мандилович, — озорно рассмеялся лжестудент, показывая клыки, но потом вдруг осекся, будто кто-то выключил функцию смеха.
От мгновенной перемены настроения вампира Востроухову стало особенно жутко. А Вова продолжил, неожиданно перейдя на вы:
— Я, конечно, зря так с вами, Марлен Амандилович. Но войдите в мое положение, задание есть задание. Захват эльфийского представительства, сами знаете, сродни святотатству. Поэтому действовать пришлось максимально жестко. За выпитых людей, — лжестудент мотнул головой в сторону архива, — также приношу искренние извинения. Свидетели же.
Марлен давно разменял второе столетие, он понимал, что его ускоренно ломают, то «тыкая», то чуть ли не облизывая, и приготовился сопротивляться.
Вова помолчал, затем усмехнулся:
— Конечно, вам, если не ошибается наша разведка, сто двадцать три года, вы не пацан, все отлично понимаете. Но корежить вашу психику я не собираюсь. — Вампир удовлетворенно кивнул, прочитав на лице пленника страх. — Вы нам нужны здоровым и деятельным.
— Вы ж меня укусили.
— А тут, простите за банальность, один раз не Леголас. — Вова опять рассмеялся, и это раздражало. — Вы полуэльф, у вас сильный иммунитет, а я не усердствовал. Так, надкусил для анестезии. Вы меня поймите, Марлен Амандилович: вы дважды за пушку хватались, да еще эта кнопка у вас под столом… И боец вы, по нашим данным, на зависть. Другого выхода у меня не было. Чуть-чуть газа и укус.
— А, все-таки газ… — У Востроухова отчаянно зачесался нос, но он велел себе не гримасничать, чтобы не выказывать слабость.
— Я бы почесал вам нос, — участливо сказал вампир, присаживаясь на край стола. — Только это было бы оскорбительно и бесполезно. Так вот, газа была лошадиная доза, но эльфийская кровь… Удивительные все-таки существа эльфы.
— Ну, хорошо. А зачем скотч? Зачем вы превратили меня в липкую мумию?
— Во-первых, чтобы предотвратить матч-реванш. Я хотел бы договориться, а не драться. А, во-вторых, отходняк.
— Отходняк? — Марлен переспросил почти автоматически, потому что сейчас ему страсть как хотелось почесать не только нос, но и уши, лицо и руки.
— Да. Все кровь, все она, голубушка. — Вова облизнулся. — У лесного народа удивительная аллергическая реакция на наши укусы. Бурная, но непродолжительная.
Востроухов почти не слушал объяснения вампира — сейчас он неистово желал расчесать каждый миллиметр кожи. Каждый!
Он застонал, и Вова повысил голос:
— Вы бы себя видели, Марлен Амандилович! Вы сколько эля выпили? Это осложняет… Весь в пятнах! Краше в гроб кладут! Но, надеюсь, это ненадолго. Правда, самое страшное впереди. Не рисуйтесь, кричите!
И Марлен закричал. Пальцы царапали столешницу, по телу пошли судороги, казалось, кожа загорелась, во все органы впились иглы, а в глаза рубанули самым ярким прожектором во вселенной. И глаза — сгорели, лопнули, мгновенно вскипев.
Марлена закрутило, словно космонавта в центрифуге. Это сошел с ума вестибулярный аппарат. Сына женщины и эльфа крутило и сжимало туже и туже, уминая его тело сначала в шар, затем в шарик, затем в точку… Он превращался в черную дыру.
Одновременно в уши ворвался гул бесконечного удара колокола, причем звук нарастал, а не затухал. Он становился мощнее и мощнее, он, казалось, разорвал барабанные перепонки, затем передающие нервы, а потом ворвался в мозг и сокрушил его, как кувалда хрустальную вазу. Мозг осыпался осколками, и только тогда наступила спасительная тишина.
В этот раз Востроухов пришел в себя, лежа в комнате отдыха, на диване.
Скотча уже не было, зато тело ощущалось большой отбивной. Все, что теоретически могло болеть, болело. Все остальное, оказалось, тоже может.
— О… — выдавил из себя Марлен и открыл глаза.
Вампир сидел в кресле и рассеянно смотрел новости. На экране показывали Красную площадь — тревожную толпу, милицейское оцепление, а затем дали вид на брусчатку сверху. Толстая косая линия белой краски. Поливальная машина. Огромная клякса на брусчатке. Ничего не понятно.
А еще Востроухов почему-то не слышал, что лопочет корреспондент.
«Я что, оглох?» — спросил он себя.
Лжестудент Вова повернул голову и ответил:
— Нет, что вы, Марлен Амандилович. Я просто убрал звук, чтобы вам не мешать. А картинка — так, вроде огня в камине. Мне их новости неинтересны.
— Их? Кого — их? — сипло спросил Востроухов.
— Кого, кого. Пищи. Вы же не станете слушать новости своего обеда.
Вампир встал, подошел к бару, плеснул в стакан воды и принес ее Марлену.
— Выпейте, полегчает.
Марлен послушался и выяснил, что Вова не соврал.
— Меня, кстати, и правда Владимиром зовут, — отрекомендовался вампир. — Только, конечно, не Путиным. А еще мы не любим слова «вампир». Мы — упыри. Наши, исконные!
— Святоотеческие, — добавил Марлен.
— Ха, а вам действительно лучше. — Владимир вернулся к креслу, повернул его так, чтобы сидеть лицом к собеседнику и устроился. Сцепил пальцы, помолчал, потом перехватил взгляд Востроухова, вперенный в немой экран, где теперь фонтанировала красками реклама, и выключил телевизор.
— Дьявольская штука, да? А эта их реклама форменный цыганский гипноз. Я изложу предложение и уйду. А завтра звякну. К вечеру, договорились?
— Были бы варианты… — горько усмехнулся глава представительства.
— Ну и чудненько. — Вампир, то есть, упырь Вова потер себя по коленям. — Вы эльфов, мягко говоря, не любите. И мы знаем, что это взаимно. Мы предлагаем вам сделку, которая содержит признаки предательства и венчается немалой золотой мздой. Я буду говорить честно. Верю, что вы даже в случае отказа не станете делиться с лесным народом моими откровениями. Ведь так?
— Да. — Востроухов с трудом сел, поставил ноги на пол.
Так он добился хотя бы формально равного положения с упырем.
— Да вам, кстати, и не поверят. А предмет сделки — эльфийская кровь, — заявил тот. — Вас ведь удивило, Марлен Амандилович, что я действовал днем? Удивило. Вы собственными глазами видели, что я просто живой паренек. Догадались? Да, вчера я напился крови одного из эльфов.
