Женька и миллион забот (СИ) - Ворошилова Лариса Александровна (читать книги полностью без сокращений txt) 📗
— Между прочим, — вставил со знанием дела Жорик, на минуту оторвавшись от игры, — в Европе уже в модели только фитнесисток берут. У них бампера знаете какие! — в его голосе слышалось неподдельное восхищение. — Моника Брандт да Сюзи Карри круче всех. Я вот в интернете один сайтик наковырял…
— Слушай, ты, специалист по ковыряниям, не нарывайся, а то останешься без сладкого, — тут же остудила его пыл Татьянка, которой очень не понравилось, что какой-то там Жорик вот так, за здорово живешь, перебивает ее умные мысли. К тому же она терпеть не могла женщин, которые занимались каким-либо видом спорта. Она считала это занятие глупым, бессмысленным и… как бы это получше выразиться — попахивающим мужским шовинизмом. А мужской шовинизм Татьянка не переносила ни в каком виде, даже если это было простое замечание в маршрутке: «Девушка, закройте за собой дверь!» — Так вот… я чо хотела сказать-то? А! О! Вон, Сущевская, подала объявление в газету, мол, хочу познакомиться и всякое такое. Ну, встретились, ну, поговорили. Так ты представь, он ей заявляет: мол, тебе, барышня, не то, что на такси, на трамвае ездить нельзя. А еще лучше за этим трамваем бегать туда-обратно по всему городу, пока весь жир не стрясешь.
Женька замахала рукой: не до того, мол. Но Татьянка не отставала:
— Допохудалась у меня одна. Помнишь Шурку? Ну, маленькая такая… страшненькая… ой! Да знакомила я тебя с ней! На новый год… крашеная брюнетка… да платье на ней еще было такое, голубое, в искру, — Татьянку передернуло, — жуть! Так вот, ейный жених прямо в день свадьбы сбежал и даже записки не оставил.
— Платье подбери, до колен подбери, — тем временем командовала Женька, деловито слушая подругу и кивая в такт словам: да, мол, жалко бабу, столько стараний, и все коту под хвост. — Та-ак! Мне кажется, нормально. Бери, — Женька снова зажала микрофон ладонью. — У Ниночки жених — что надо, не чета другим, такой не бросит, — со знанием дела заверила Женька. — Он ее любит. Хороший парень.
— Все они хороши, пока спят носом к стенке, — констатировала Татьяна. Она считалась крупным специалистом по мужчинам вообще, и по свадьбам в частности. Успешно разведясь четыре раза за последние шесть лет, Татьяна выдала замуж уже не один десяток подруг, и в ее планах Женька давно фигурировала на первом месте, но пока безуспешно. — Сейчас мужика содержать вообще нерентабельно, — хмыкнула она презрительно. — Одни убытки, — она принялась загибать пальцы: — Вот смотри: жрет, как мастодонт. Храпит, как старый мерин. Налево гуляет, как заправский кобель. Да еще и воняет от него, как от козла.
По всем описаниям получался настоящий зверинец. Любой зоопарк обзавидовался бы! Женька продолжала кивать. Ну да, Татьянка искренне считала себя передовой женщиной — ни один мужчина не задерживался в ее квартире дольше полугода, да и то, если бедолаге сильно повезет.
— Это точно, — вставила Валентина, на секунду оторвавшись от сыра, который тонкими ломтиками раскладывала на тарелке. — Я вот что тебе скажу, Татьяна, не торопись опять замуж. Ты их четыре поменяла, и что? Хоть какой-то толк в этом есть? Все, как один — бестолковые! Вот мой, вроде как начальник цеха, ответственный человек, образование высшее, инженер, а ровно дите малое… нет, ты вот представь. Им на завод из техникума…
— Из колледжа, — перебила ее со знанием дела Татьянка. — Это теперь так называется.
— Ну да… из колледжа прислали группу студентов, это вот, перед новым годом случилось, сама помнишь, снегу тогда навалило — жуть… ну, на крыше цеха целый сугроб. Мой пошел к главному инженеру, говорит: мол, выдели человека снег убрать с крыши. Неделю надоедал. Ну, тот не поскупился, выделил студента, а какой он там, к черту, студент, пацану лет пятнадцать. Ну, представь, дали ему лопату в руки и загнали на крышу. А там ограждения нет, да еще крыша покатая, скользко. Мой проходит мимо и видит, как пацан лопатой на крыше машет. А внизу главный инженер стоит и за ним наблюдает — чисто кино. Ну, мой не удержался и говорит: мол, чего ты пацана на крышу загнал, а если он оттуда вниз головой тяпнется… у него же нет допуска к высотным работам. Так главный его чуть не прибил. Разорался: иди тогда и сам убирай. Так мой ему — должность не позволяет авторитет ронять. Ну не дурак? — апеллировала она к Татьяне, которая, казалось, одна только это излияние и слушала с интересом. — Нашел с кем собачиться, с главным инженером? Надо же хоть какое-то понятие иметь: с кем вась-вась, а с кем — кусь-кусь. Еще бы пошел директору, в морду плюнул. — Валентина покачала головой. Татьянка внимала и беспрестанно кивала, поддерживая разговор. Даже Женька заслушалась, забыв и о Ниночке, и о туфлях. — И вообще, я тебе так скажу: за мужиками глаз да глаз нужен. Они как вместе мужской компанией собираются, ну, веришь ли, чисто малолетки в детском садике. Вот тока еще из песка куличики не лепят разве. А уж какая нынче молодежь… — она разочарованно махнула рукой, едва не запечатав ломтиком ароматного сыра прямо Татьянке по носу, — я и говорить не хочу. Бестолковая, одно слово.
— Не такая уж бестолковая, — снова вставил свое веское слово Жорик. Был он субтилен, низок, с худосочными ляжками и отвислым брюшком, и служил в конторе так называемым системным администратором. Хотя, в сущности, чем он на самом деле занимался — никто представления не имел, поскольку весь женский коллектив видел только его лысеющий затылок, а его очкастые глаза все время таращились в монитор. Если его не донимали вопросами и проблемами, он только и делал, что кого-нибудь мочил, громил и гонял в компьютерных игрушках… — И не вся она такая.
— А ты, халявщик, лучше помолчи, — взвилась Татьянка. — У нас тут женский разговор. Шел бы, погулял…
Неизвестно, чем бы закончилась эта маленькая перебранка, если бы Женька не воззвала к порядку:
— Девчонки, ну имейте совесть! Дайте с человеком поговорить!
Все тут же занялись своими делами, Татьяна бросилась помогать Валентине, на короткое время в офисе наступила относительная тишина. Жорик вернулся к компьютерной игре, но процесс выколачивания мозгов и резание глоток никак не клеился, поскольку парень невольно отвлекался каждый раз, когда мимо его носа проносили какой-нибудь очередной деликатес. Его уже в сотый раз «мочили» не по-детски, и приходилось переигрывать. Женька снова вернулась к разговору с Ниночкой.
— А рюши на платье их закрывать не будут? Как они, в оттенке не расходятся?
— Атас! Геночка говорит...
Но тут дикий, нечеловеческий вопль прорезал тишину. Татьянка подскочила, как сумасшедшая, тарелка с кусочками сыра взметнулась к потолку, а перепуганная сотрудница — ракетой на стул. Женька только успела заметить маленькую серую тень, скользнувшую между ног.
— Бей ее! Бей! — заорала, как ненормальная Раиска, а Верочка тут же, точно старый полковой конь кинулась в атаку, на ходу стаскивая туфлю.
Хлоп! Мимо, пока Верочка замахивалась вторично, серый пушистый комочек успел смыться, едва протиснувшись в щель между плинтусами. Бац! Напоследок гибкая подошва туфли пришлась по плинтусу…
— Упустили, — разочарованно констатировал Жорик, на секунду отрываясь от игры. — Эх вы, мазилы!
— Ну, ты, кавалер, между прочим, обеспечивать безопасность дам — это обязанности сильного пола, — укоризненно заметила Татьянка, опасливо слезая со стула и оглядываясь по сторонам. Сыра на тарелке не было. Отдельные ломтики попали на головы сотрудников, кое-что повисло на шкафу, кое-что долетело до пола.
— А вот с этим я могу поспорить, — заявил Жорик, довольный тем, что затронули его любимую тему. Он развернулся на стуле-вертушке, удобно облокотившись на край стола и приготовившись со вкусом порассуждать. — Доказано, что женщины более выносливые, легче мужчин переносят ранения и потерю крови, они меньше болеют, дольше живут, — старательно загибал он костистые пальцы, — так что еще неизвестно, кто из нас — сильный пол. Может статься, вам нас надо беречь как зеницу ока, холить и лелеять...
