Вигил (СИ) - Кошкина Катерина (книги читать бесплатно без регистрации .txt) 📗
Путешествие прошло на удивление спокойно. За смешную плату ей даже удалось получить в свое пользование каюту боцмана. Парменион предпочитал сокращенное именование Парм и своими воплями мог вернуть с того света мертвых, а уж как они действовали на матросов! Плохое настроение стало возвращаться, когда они пристали в Кастеллуме. Дыра дырой. От рыбного рынка по соседству распространялась жуткая вонь, квесторы целый час что-то проверяли и оформляли, и Марии пришлось все это время мариноваться в каюте, слушая плеск волн и стараясь дышать ртом, чтобы не расстаться со скудным завтраком. Её будущий наставник явно не торопился. Прошло еще три часа, когда он соизволил притащиться на пирс и требовать парня эфириуса.
Разглядывая одного с ней роста мужчину Мария прикидывала, насколько он похож на заносчивого Домиция, который превратил её выпускную практику в кошмар. Несчастный мизогинист считал, что женщине не место в вигилах и не стеснялся делиться этим мнением с окружающими и самой девушкой. Внешне они с Росцием кардинально отличались. Домиций был невысоким и уже немного обросшим жирком с жидкими волосами пепельно-русого цвета и гладко бритым бледным рыхлым лицом. Клавдий высокий, крепкий, плечистый, из-под закатанных рукавов грязно-серой рубахи видны загорелые до черноты мускулистые руки, на обветренном лице выделяются водянисто-серые глаза. Русые волосы, борода практически соломенная, выгоревшая на солнце, движения скупые и четкие. На поясе кобура с оружием и длинным ножом, практически мечом. Сразу видно, этот не в кабинетах сидит перебирая бумажки. О том, что перед ней вигил, а не бандит напоминал только серебристый значок в виде вписанной в круг буквы V на левой стороне груди.
До прорыва они добирались почти час, плутая по следу инфицированных койтов. Купленная в Кастеллуме шляпа пришлась как никогда вовремя, без неё Марию бы уже давно хватил солнечный удар. Она и самой себе с трудом призналась бы в этом, но в серо-коричневом произведении местных шляпников чувствовала себя героем вестерна, кобуры с армэфами только усиливали эти ощущения. Не хватало только, наверное, индейцев, с которыми ей пока не хотелось встречаться и Клавдий разделял это желание. Они ехали по территориям, куда иногда заезжали людоеды Тиккануа-Тик, считающие беложопых отменным деликатесом.
Черная язва на теле реальности зияла между кустов, источая зловоние и что-то еще, от чего у обычных людей кровь стыла в жилах. Чахлая листва вокруг провала почернела и съежилась, по изломанным стволам тек гной, песчаная почва превратилась в темно-серую жижу, булькающую и воняющую испражнениями и железом. Мария осмотрела место через эфир, машинально отсекла протянувшиеся к провалу ленты мрака и щелкнула по носу мелких тварей, готовых заразить кого-нибудь снаружи. Прорыв всего третьего уровня, для такого будет достаточно простой формулы с небольшими дополнениями. Повезло, что, по всей видимости, кроме койотов по соседству никого не было, иначе пришлось бы искать остальных инфицированных по отпечаткам и отсекать их от источника. Управилась за пару минут.
— Простая формула, — задумчиво протянул Клавдий, осматривая закрывшийся прорыв. — Откуда у тебя столько энергии?… — он осекся и пристально взглянул на девушку.
Та ничего не ответила и разговор возобновился, когда они уже сидели в седле и удалялись от места прорыва.
— Ничего не хочешь рассказать? — наконец спросил мужчина.
— А что рассказывать? Вы и так все видели, — спокойно ответила она.
— Ты поэтому пошла на вигила? Из-за насильственной инициации? — этот вопрос он задал, когда Мария уже не рассчитывала на продолжение беседы и вот уже минут двадцать созерцала унылый пейзаж.
— Можно сказать и так.
Клавдия разбирало любопытство, однако он счел за лучшее не расспрашивать девушку, у них впереди еще как минимум год совместной жизни, время поговорить по душам еще найдется. А узнать, каким образом она умудрилась получить насильственную инициацию, ему очень хотелось. Ей подвергали только будущих армейских эфириусов, которых набирали из семей, не сумевших постоять за своих отпрысков или отдавших их по другим соображениям. Брали всегда только мальчиков. По оговоркам тех армейских, что бывали в их поселении, удалось выведать о специальных закрытых интернатах, где их учили, а, точнее, истязали несколько лет перед инициацией. Все особенности процесса были засекречены и Клавдий наверняка знал только о впечатляющей смертности в ходе инициации. Поэтому, собственно, от неё и отказались, перейдя на гораздо более щадящую договорную, которой в своей время воспользовался и он. Видя в деле армейских и Марию он прекрасно понимал все прелести их инициации, но сам бы ни за что не отдал своего ребенка на такое.
На ночь расположились в лощине. Его желание сократить путь, оставив в стороне два поселения, вышло им боком, из-за койотов и прорыва они сделали крюк и теперь в любом случае доберутся не раньше завтрашнего полудня. Клавдий надеялся, что за это время ни один из якорей не слетел. Мария собрала хворост, пока он обхаживал лошадей, и вскоре в небольшой низине загорелся приветливый костер. Стемнело быстро. Прикрывшись одеялом и уже засыпая под звуки ночных животных и насекомых Клавдий подумал, что девчонка молодец, за день она ни разу ни на что не пожаловалась и действовала так, словно и не приехала из сытой и безопасной метрополии.
Под палящими полуденными лучами поселение, в котором Марии предстояло отработать по крайней мере один год, выглядело донельзя жалко. Всего три короткие улицы, две пересекались под прямым углом, а третья шла вдоль озера. Никакой стены вокруг села не было, просто посреди равнины, заросшей разномастным кустарником и пожелтевшей травой, ютилась пара десятков домов. На главный перекресток заменявший собой и площадь выходили фасадами самые приличные строения — префектура, которой даже умудрились пристроить деревянный портик, две лавки, одна продуктовая, а другая со всеми остальными товарами, и затмевавшая их всех трехэтажная таверна, хотя третий этаж был скорее мансардой. Вместо крыльца вдоль каждого дома шла широкая терраса с основательным навесом от солнца. Картинка оказалась настолько сильно похожа на фильмы о диком западе, что Мария уже готовилась увидеть знакомые маленькие распашные дверцы на входе в трактир и удивилась увидев самую обычную двустворчатую дверь с круглыми ручками.
Клавдий подвел лошадь к зданию префектуры. Девушка слезла и принялась разминать ноги, уставшие от долгой езды в седле.
— Что значит это сокращение? — она показала на выцветшую облупившуюся аббревиатуру CAL, нарисованную красной краской на фронтоне.
— Название поселения, Colonia a Lacus, — пояснил Клавдий, привязывая лошадь сбоку под навесом, где была кормушка с сеном и корыто с мутной водой.
Колония на озере, значит. Мария повернулась и увидела сам водоем, в который упирался коротенький проулок. Больше рассмотреть не удалось, потому что мужчина позвал её с собой внутрь. В приемной их встретил сам префект, невысокий жилистый старик с цепкими карими глазами и ежиком седых волос.
— Клавдий, где тебя носило? — он отложил книгу, которую читал и поставил локти на стол рассматривая девушку. — О! Притащил интерна, — старик хмыкнул.
— И тебе доброго дня, Авл, — устало протянул вигил и устроился на стуле напротив префекта. — Закрывали прорыв и нарвались на двух зараженных койотов, еле отбились.
— Знаю я твое еле отбились, — проскрипел Авл, скептически оглядывая его и Марию. — Ни одной царапины не вижу, а ты еще и девчонку прикрывал.
— Никого я не прикрывал, она нормально справилась, — мужчина снял пропыленную шляпу с головы и хмуро посмотрел на префекта. — Давай уже отметь её и мы пойдем, мне якоря проверять надо. Судя по тому, что ты сидишь тут, а не бегаешь с воплями по улицам, они еще держатся.
Префект встал и пошел к сейфу. Мария с удивлением заметила у него на поясе кобуру, да и в остальном он мало походил на префектов Старого света. Те на службе ходили в тогах и выглядели не в пример импозантнее, Авла же можно было принять за обычного жителя поселка. Он дошел до сейфа в глубине помещения и закрыл спиной дверцу, поэтому увидеть его манипуляции не представлялось возможным. Спустя пару минут от опустил на стол большую книгу в грубом кожаной переплете.
