Сколько стоит корона (СИ) - Коновалова Екатерина Сергеевна (читать полностью бесплатно хорошие книги TXT) 📗

-- Мальчишка, хватит уже греметь там! -- рявкнул он, и Джил подпрыгнул на месте, роняя на пол старый шлем. Залепетал:

-- Простите, милорд.

Дойл сел на постели, а потом и поднялся на ноги -- в самом деле, отдых полагается монаршим особам, а у него хватит дел и помимо любования рыцарскими доблестями и женскими прелестями.

-- Подай костюм потемней и плащ, -- велел он и, облачившись в темный наряд, закрыл голову капюшоном и направился на встречу с тем, кому никто из прочих дворян не подал бы даже руки для поцелуя.

Дойл был небрезглив. Он ради дела готов был беседовать с отребьем, бандитами и всевозможным сбродом. А дело того стоило: никто лучше них не знал, чем живет страна, как она дышит, не появилось ли где на ее теле мерзостных нарывов измены или бунта.

-- Высокий лорд, -- поприветствовал его одноглазый мужчина по прозвищу Шило -- бродяга, вор и безжалостный убийца, способный воткнуть шило в сердце хоть вельможе, хоть ребенку, хоть девушке.

Дойл протянул ему руку, которую тот облобызал с величайшей почтительностью, и велел:

-- Говори.

Шило распрямился и сообщил:

-- Вам стоит знать. Колдуны потеряли всякий страх, собираются на свои мерзкие сборища, без стыда творят магию, словно нет никаких запретов и... -- Шило замялся, подбирая слова из своего скудного словарного запаса, и Дойл помог ему:

-- Словно костры для них никогда и не пылали. Благодарю тебя за сведения. Пусть твои люди узнают, где собираются шабаши.

Дойл протянул вору мешочек с монетами и отпустил его, сам же направился обратно во дворец. Король с тех пор, как закончилась война, стал непозволительно мягок -- без колебаний отпускал на свободу осужденных, дарил жизнь приговоренным к смерти. И если обычных преступников пока держал твердой рукой сам Дойл, людям которого были известны их самые тайные укрытия и самые надежные схроны, то колдуны и ведьмы осмелели.

Уже не раз до чуткого слуха Дойла долетали шепотки: тот с помощью ведьмы вылечил жену, этому колдун помог отправить в иной мир старого дядю. Не таясь и не опасаясь преследования, они предлагали свои мерзкие, противные Всевышнему и природе услуги, и Дойл был уверен -- они надеются сжать свои цепкие пальцы на горле королевства, опутать его своими сетями, завладеть душами и умами людей и диктовать свою волю.

Магия была полезна, спору нет. Но маги были слишком сильны. Стоит дать им волю -- и на троне появится новый король, который вместо скипетра будет держать волшебный посох.

Погрузившись в свои мысли, Дойл едва не столкнулся в длинной галерее с той самой прелестной девушкой, которой он любовался во время турнира. Она отпрыгнула в сторону и издала тоненькое: "Ой". Дойл улыбнулся: вблизи девушка была еще милей, у нее на щеках обнаружились дивные ямочки, а глаза оказались насыщенного голубого цвета, сравнимого с цветом неба в летний день.

-- Неожиданно встретить столь юное создание в одиночестве, -- сказал он негромко, отчетливо понимая, что весь последующий разговор может вообразить себе весьма четко.

Девушка порозовела и пролепетала:

-- Простите, милорд, я отстала от своих родных, чтобы увидеть короля, но совсем потерялась в длинных коридорах.

-- Короля, вот как? Это интересно. Вы что же, желаете просить его о чем-то?

-- Верно, милорд.

-- Король щедро дает обещания, и скупо -- милости, но, пожалуй, ваша несравненная красота сослужит вам неплохую службу.

Щеки девушки стали еще розовей от смущения.

-- Милорд, я пришла просить не милости, а справедливости!

Дойл бестрепетной рукой дотронулся до тонких пальчиков девушки и произнес:

-- Что ж, нимфа, -- он покатал на языке это слово из старых легенд, -- справедливость для короля -- это главное, творить ее -- высшая его цель, поэтому я считаю своим долгом проводить вас к нему.

Девушка попыталась отнять руку, но безуспешно -- Дойл держал ее крепко, почти наслаждаясь тем, с каким отвращением этот цветок переносит его даже невинное прикосновение.

-- Благодарю, милорд, -- наконец, сказала она, поняв, что будет вынуждена идти по замку, держась за руку Дойла. Впрочем, он все же пошел ей навстречу и выпустил ее пальцы, взамен предложив опереться на свой локоть.

-- Так как же вас зовут, искательница справедливости? -- спросил он, когда она сумела подстроить свои маленькие шаги к его неровному ходу.

-- Майла Дрог, я дочь лорда Дрога.

Дойл знал его -- один из тех, кто вечно обивал пороги замка, кормился с королевского стола и из всех достоинств обладал только неплохим чувством юмора, достаточным для того, чтобы не раздражать короля. Удивительно, что у эдакого бездельника выросла столь очаровательная дочь.

-- Лорд Дрог -- верный подданный его величества, -- сказал Дойл вслух, -- не думаю, что король откажется выслушать его дочь.

Они подошли к дверям малого тронного зала, где находился сейчас король, и Дойл, чуть наклонив голову, добавил:

-- Вот мы и на месте. Идите, просите справедливости, нимфа, а главное, -- не обращая внимания на охрану у дверей, он взял пальцами девушку за подбородок, невзирая на ее дрожь и жалкие попытки сопротивления, притянул к себе и прошептал: -- Будьте благоразумны и не ходите одна по незнакомым местам, -- после чего коротко властно поцеловал в губы и отпустил.

Майла отпрыгнула от него, словно ужаленная змеей.

-- Милорд! -- воскликнула она в ужасе. -- Милорд, я уж было сочла вас благородным человеком!

Дойл рассмеялся -- пряный вкус ее губ разом привел его в отличное расположение духа:

-- Для меня это было бы тяжким оскорблением. Идите же к королю. Пропустить, -- приказал он, и стражник открыл перед напуганной девушкой тяжелую дверь.

Посмеиваясь, Дойл пошел прочь -- в самом деле, ужас в глазах нежной, милой девушки лучше любого зеркала отражал его уродство и поворачивал нож в слишком старой ране, а потому ему стоило занять себя более подходящими делами, чем светская беседа.

Глава 2

Прошло несколько дней, за время которых настроение Дойла превратилось в отвратительное. Ему удалось вовремя и почти без труда предотвратить весьма бездарно составленный заговор, во главе которого стояла бывшая обиженная любовница короля, вознамерившаяся отравить королеву. Королеву Дойл не любил, но надеялся, что она родит сына и наследника престола, поэтому охранял. Зачинщицу и ее помощников он отправил на плаху, не ставя брата в известность -- он бы только лишний раз расстроился, подивился бы злобе человеческой природы и, возможно, даже захотел бы помиловать "оступившуюся бедняжку". Нет уж, спасибо, практика показывает, что самый безопасный враг -- это обезглавленный враг.

Однако расследование заговора ни на йоту не приблизило его к основной цели -- к поиску способов давления на ведьм. Кроме того, Шило принес ему тревожные известия: в кабаках, притонах и на площадях люди заговорили о том, что в столицу прибыла одна из сильнейших ведьм своего поколения.

Это можно было бы списать на обычные бабьи сплетни и слухи, но Дойл не мог себе этого позволить. Лучше было быть настороже - чем упустить ведьму. Тем более, что было неизвестно, как она выглядит, под какой личиной скрывается и чего хочет. Правда, с последним пунктом было практически однозначно понятно - власти. Во все времена и во всех странах ведьмы желали заполучить власть, чтобы открыто, не таясь творить свою магию. А значит, Эйрих был в опасности - снова.

Если бы речь шла о врагах, подкрадывающихся к королю с мечом, с отравленным вином, со злодейскими планами измены -- Дойл бы не переживал. Он умел справляться с тем, что касалось интриг и войн. Но магия была за пределами его возможностей. Злые языки не раз называли его колдуном, продавшим душу силам зла, но он не владел и искрой магии, и, кроме того, знал, что против волшебства сталь не всегда может помочь.