Болотница (СИ) - Завгородняя Анна (читать книги полные txt) 📗

Время текло, мои припасы стали подходить к концу, и я поняла, что мне снова придется идти в поселение, что лежало за болотом в северной части леса. Собираясь в дорогу, я посмотрела на волка и зачем-то сказала ему, что приду только к вечеру. Собрала шкуры убитых мной зверей, в основном это были белки и зайцы, да еще несколько лис, я сбросила их в свой заплечный мешок, надеясь выменять свой товар на продукты. Оделась потеплее — несмотря на светившее солнце и ясный день, воздух был необычайно холоден и будто звенел, натянутой тетивой.

К моему удивлению, волк провел меня до дверей и сел на пороге, глядя мне в глаза. Я остановилась, занеся ногу и повернувшись к нему, нерешительно протянула к волку руку. Зверь посмотрел на мои пальцы, и впервые за все время, что жил у меня, не зарычал, как делал это раньше. Я мгновение медлила, не решаясь прикоснуться к хищнику, затем решительно погладила его по голове и улыбнулась. Наверное, я зря сделала это, ведь таким образом я приняла его дружбу, или это он принял мою, не знаю. Затворив за собой двери, я поспешила в путь, надеясь вернуться, домой дотемна.

Дорога моя пролегла через болотистую местность. На смену высоким раскидистым соснам и елям пришли низкорослые голые деревца, росшие на кочках вдоль тропинки, петлявшей меж стоячей воды. Сквозь голые стволы тропа проглядывала далеко вперед. Шагала я уверено, хотя в поселение ходила не часто. Во-первых, это было далеко, а во-вторых, нас там с бабушкой никогда не жаловали, хотя жители иногда и обращались к нам за помощью. Совета просили только когда уже не могли справиться своими силами, или их знахарь просто не знал, что делать. К слову сказать, знахарь в поселении был слабый. Силы почти не имел, но лечить некоторые болезни или живность всякую домашнюю был горазд. Отношения у меня со стариком были не самые лучшие. При встрече, хотя они и были редки, он всегда делал презрительный вид и едва смотрел в мою сторону. Жители тоже меня не жаловали, но я особо не обращала на них внимания. Но когда им действительно нужна была моя помощь, они приходили. Чаще всего тайком, чтобы никто не знал о том, что кто-то из поселения прибегнул к помощи болотницы — так называли меня его жители за глаза.

Я шагала быстро, отчего совсем скоро согрелась, и солнце уже казалось не таким холодным. Поросшие осокой кочки, окруженные стоячей водой, манили обманчивой твердостью. Я бросала редкие взгляды по сторонам, вспоминая, где таится трясина. Прикрытая коркой льда, она обманчиво манила меня свернуть с проторенной дорожки, но я только усмехалась и шагала вперед.

Когда солнце встало над моей головой, я, наконец, вышла на твердую землю. Снова впереди появились темные ели. Тощая береза зашелестела последними, чудом уцелевшими на ветвях, ржавыми листьями. Над верхушками высокого леса я заметила тонкий дым, поднимающийся из очага. Деревушка была уже совсем рядом. Еще пара поворотов, и я вышла на широкую вырубку, за которой показался первый дом, обнесенный деревянным забором с мой рост высотой.

Деревенька была небольшая, всего несколько дворов, да на окраине пару заброшенных, покосившихся домов, хозяева которых или умерли, или покинули поселение в поисках лучшей жизни.

Я прошла мимо и направилась прямиком к дому старосты. Прошла мимо покошенных домиков и, миновав пару огородов, наконец, вышла к владениям старосты, к своему удивлению, не встретив никого по пути. Только собака, что сидела на цепи, охраняя дом, залаяла мне на встречу. Наверное, жители сидели в своих теплых натопленных домах, подумалось мне с какой-то непонятной тоской.

Я поднялась на крыльцо, постучала в тяжелую дубовую дверь и, не дожидаясь ответа хозяев, толкнула двери вперед и прошла в теплую, пахнущую пирогами горницу. Одна из дочерей старосты, рослая девушка по имени Леля, накрывавшая на стол, встрепенулась и устремила на меня гневный взгляд карих глаз.

— А! Болотница! — произнесла она с насмешкой, — Явилась-таки! А мы все с батюшкой гадали, когда у тебя закончатся припасы, и ты придешь к нам! — она уперла руки в покатые бока и посмотрела на меня, а затем зычным голосом позвала отца.

Староста вышел из другой комнаты — в его доме их было несколько. Зажиточный, однако, подумалось мне.

— Лада? — почесывая толстый живот, Боян медленно приближался ко мне, покачиваясь и зевая. Наверняка только с печи слез, решила я, глядя на сонного старосту, — Давненько ты к нам не заходила! — он сел на скамью у стола и махнул рукой дочери, чтобы та продолжила его накрывать. Леля расставляла деревянные миски и изредка косилась в мою сторону, а я рассматривала сидящего передо мной толстого мужчину, еще молодого, но обрюзгшего, с взлохмаченной после сна бородой и густыми усами, спадавшими ему на грудь, где они в итоге сливались с основной массой, разросшейся на его лице.

— С чем пожаловала? — спросил Боян и, вытянув перед собой ноги в потертых штанах, вперил в меня взгляд маленьких черных глазок, которые я мысленно прозвала буравчиками.

— Шкуры принесла на обмен, — сказала я в ответ.

— Шкуры? — переспросил он, — Ну, показывай, раз принесла!

Я сбросила со спины котомку, достала свои трофеи и положила рядом с мужчиной на скамью. Тот словно нехотя поковырялся в них, перебирал, рассматривал. Сонливость при этом словно рукой сняло.

— Что хочешь за все? — спросил спустя какое-то время.

— Да как обычно! — отозвалась я.

Он кивнул.

— Ягода! — на зов явилась его младшая дочь, точная копия своего отца. Девушка была круглой, как луна. Темные волосы заплетены в косы, глаза, такие же маленькие и хитрые, как у Бояна, метнулись в мою сторону.

— Дочка, — староста указал девушке на меня рукой, — Поди-ка, принеси нашей гостье муки и соли. И что там ты ей еще обычно кладешь!

Ягода кивнула мне и прошла мимо, прихватив висевший у дверей полушубок — не иначе как в погреб пошла. Ждала я ее возвращения не долго.

— Все у дверей стоит, — сказала она, скидывая верхнюю одежду, — Только сани не забудь вернуть.

— Спасибо, — ответила я и повернулась, чтобы уходить, как меня остановил голос Лели.

— Ты хоть поклонилась бы батюшке, девка, — сказала она несколько резко, — За то, что помогает тебе, не дает с голоду помереть!

Я замерла. Обернулась назад, перекрестив взгляд с дочерью старосты. Боян рассмеялся, а Ягода закусила нижнюю губу и посмотрела на меня с насмешкой.

— А я не за спасибо у вас муку беру, — ответила я.

Леля рассмеялась.

— Ой, смотри-ка! — она сверкнула белыми зубами, — Да очень нам нужны твои шкуры! Отец еле сбыл прошлые на рынке, да и то, пришлось ехать к черту на околицу, чтобы их продать. Тут-то людей таким богатством не удивишь. Это он тебя из-за бабки твоей жалеет. Обещал той, что будет тебе помогать, вот и слово свое держит, а ты, гордячка, могла бы и проявить уважение!

— Леля! — прикрикнул Боян на свою старшую, но как-то не сильно строго. Я видела, что речи дочери ему пришлись по душе. Он и сам думал так же, нахлебницей меня считал, как раньше мою бабушку, свою старшую сестру. А ведь этот дом когда-то ей принадлежал, да вот оставила она все своему любимому младшенькому братцу, а сама ушла…

— Бывайте! — коротко попрощалась я и вывалилась прочь из дома, зло сжав зубы. Увидев стоявшие на снегу сани, с мешками наполненными припасами, едва сдержалась, чтобы не раскидать все это добро, но вовремя опомнилась и, подхватив веревку, поспешно потянула свою ношу, отправляясь в обратный путь. Мысленно ругая Бояна и Лелю, я шагала по той же тропинке, окруженная болотом и кочками. От длительной ходьбы мне стало немного легче. Гнев поутих и, когда я оказалась рядом со своей землянкой, я была уже почти спокойна, как и тогда, когда выходила из нее утром.

Когда я остановилась у дверей и взглянула на небо, то увидела, что солнце медленно клонится к закату. Обратная дорога с тяжелыми санями, заняла у меня намного больше времени, чем путь в поселение налегке. Я замерла на пороге, думая о том, что завтра мне придется снова возвращаться туда, чтобы вернуть сани. Перевела дыхание и внезапно замерла.