Забавы агрессоров - Юрин Денис Юрьевич (читать книги без сокращений txt) 📗
Ждать Клотильде пришлось недолго, она едва успела проплыть три раза вдоль бассейна, как на ее столике уже появились книги. Она начала с той, что была поменьше, с «Истории Легиона», о котором шаконьесы знали много, но далеко не все. К тому же ее интересовал лишь общий обзор и те страницы, на которых упоминались имена загадочных противников. Тем не менее на беглое изучение материала ушло более часа. В хаотичном потоке несистематизированных, нехронологизированных, а порой и непроверенных сведений все-таки имелось рациональное зерно; встречались отрывки, к которым Клотильда возвращалась по нескольку раз, чтобы лучше понять, с кем и с чем они имеют дело:
«...В настоящее время о существовании клана морронов, или братства вечных воинов, известно всем, кроме людей. Однако в истории Одиннадцатого Легиона много белых пятен и необъяснимых, противоречащих друг другу фактов. Никто, даже самые старейшие члены клана, не знают, из какого древнего языка пришло слово «моррон» и что оно изначально обозначало. Чаще всего «моррон» переводится как «легионер падших» или «рыцарь смерти», хотя и то и другое понятие не отражает истинной сущности воскрешенного...
...Дата появления первого моррона по-прежнему остается загадкой и, наверное, уже никогда не будет установлена. Однако мы знаем, когда появилось название Одиннадцатый Легион. Произошло это в эпоху последних эльфийско-людских войн, одна тысяча четыреста лет назад, то есть примерно за триста лет до появления первого шаконьеса. Во время решающего сражения под Дуэнабью в армии людей было всего десять легионов (есть версия, что остальные двенадцать разбежались еще задолго до начала военных действий). В момент, когда битва была уже почти проиграна людьми, одному некроманту (имя неизвестно) удалось оживить павших воинов, которые тут же вступили в бой и повергли противника в паническое бегство. Участники тех канувших в Лету событий назвали воскрешенных мертвецов Одиннадцатым Легионом. Немного позднее морроны, которые, собственно, и приложили к этому деянию руку, стали употреблять этот узко контекстуальный термин в более широком смысле, то есть для наименования своего клана...»
Дальше шли легенды и небылицы о морронах дошаконьесского периода. Ничего интересного, хотя бы потому, что упомянутые автором воскрешенные воины покинули этот мир и отправились в великое небытие лет эдак за сто-двести до появления на свет родоначальника семейства Дебарн. Клотильда быстро перелистнула около десятка страниц, злясь на глупого составителя, не умевшего выделить главное и утомляющего читателей всякой незначительной ерундой, а затем радостно улыбнулась, когда ее взор снова обнаружил интересные сведения.
«...Человек – весьма ущербное существо с неполноценной, неустойчивой психикой. Ученые называют людей не только разумными, но и коллективными созданиями, то есть неспособными долго прожить в изоляции от особей своего вида. Морроны считают, что у человечества даже имеется Коллективный Разум... – Клотильда подавила ехидный смешок. Составитель «Истории» явно был не в курсе работы по «Проекту 107», иначе бы не относился к точке зрения бессмертных так скептически. Именно на Коллективный Разум и пытался воздействовать Сбор шаконьесских племен, чтобы управлять человечеством. – Незадолго до возникновения реальной угрозы уничтожения человечества Коллективный Разум, то есть, согласно гипотезе морронов, некая нематериальная субстанция, объединяющая мысли всех людей, создает моррона, воскрешая одного из множества погибших. У Коллективного Разума достаточно сил, чтобы уберечь от разложения материальную оболочку и мысли одного умершего из десятка тысяч павших, а также наделить его энергией мыслей умерших (термин некорректен и не поддается объяснению). Таким образом, морроны верят, что они не просто воскресшие мертвецы, а носители энергии прошлых поколений. Именно этим они и объясняют, что в минуту опасности слышат зов Коллективного Разума...
...Вопреки распространенному заблуждению, морроны смертны, хотя их тела в обычных условиях не подвержены старению и даже способны самостоятельно залечить легкие раны. Они чувствуют боль и страдают, как обычные живые существа, у них нет особых способностей (например, как у вампиров), единственное преимущество моррона – богатый жизненный опыт...
...Старейшие из бессмертных часто рассказывают легенды о зове Коллективного Разума, хотя, скорее всего, это лишь неуклюжая попытка членов Совета поддержать боевой дух в рядах молодых легионеров. Суть поверья в следующем: моррон, к которому напрямую обращается Коллективный Разум, на время превращается в неуязвимого воина, способного мгновенно заживлять даже самые тяжелые раны. После выполнения миссии моррон по-прежнему уязвим, хотя шанс на воскрешение остается. Коллективный Разум обращается к моррону, руководит им, использует, как инструмент, и направляет в самую гущу событий. Если избранник-моррон погибает, то воскресает через несколько сотен лет и должен ликвидировать последствия своего поражения...»
Интересное снова закончилось. Двадцать или тридцать страниц автор посвятил опровержению данной гипотезы, сводя теорию «зова» к обычному религиозному суеверию малой, этнически замкнутой общности умственно ограниченных индивидуумов.
«Ах, если бы это действительно было так!» – подумала Дебарн, хаотично листая исчерпавшую запас полезных сведений книгу. Автор не только не обладал полной информацией о клане бессмертных, но и, что значительно хуже, не воспринимал морронов всерьез, писал о них, как историк, с головой ушедший в мир легенд, сказок и мифов; подавал важный материал не иначе, как любопытные факты из жизни домашних питомцев.
Да, Одиннадцатый Легион разросся и ослабел, морроны погрязли в безделье, словоблудстве, в пустом философствовании и танцах в стиле а-ля декаданс с такой же никчемной Ложей Лордов-вампиров. Но тем не менее бессмертных воинов рано списывать со счетов и причислять к беззубым раритетам прошлого. Внутри Легиона крылась угроза. Наложив прочитанное на события последних месяцев, Клотильда пришла к двум удручающим выводам: среди бесформенной массы недееспособных амеб-долгожителей были индивидуумы, способные творить чудеса, а легенда «О зове» вовсе не сказка, есть неведомая сила, подталкивающая морронов к нужным действиям, иначе бы люди не победили под Дуэнабью, иначе бы им не удалось разрушить Великую Кодвусийскую Стену и сорвать планы Шермдарнской Эльфийской Общины, грозившие полным порабощением человечества около тысячи лет назад.
«Как звали некроманта, изменившего ход сражения под Дуэнабью? Почему история не сохранила его имени? Да потому, что он сам этого не захотел. Великим не нужна дешевая слава, ни к чему признание в глазах черни. Они выше толпы. Их разум работает, как точный часовой механизм, просчитывая комбинации и отбрасывая все лишнее, побочное...» – сама ответила на свой вопрос Клотильда и невзначай, повинуясь не логике, а шальной мысли, открыла книгу с конца, там, где приводились интересные, но малозначительные факты из жизни морронов.
Женская интуиция не подвела, из умещавшегося всего на одной страничке раздела «Рекорды» предводительница племени Одчаро почерпнула больше, чем из всего талмуда в целом:
«...Старейшим из морронов является Корбис Огарон. В этом году ему исполнилось одна тысяча восемьсот лет. Некоторые легионеры продолжают считать самым старым морроном легендарного безумца Конта, но никому не известно, существовал ли он в действительности и жив ли теперь. К тому же Конт никогда не значился в списке Легиона...»
«...Больше всего научных открытий было сделано морроном по имени Мартин Гентар (возраст около 1600 лет), однако в последнее столетие на научном поприще его уверенно опережают...»
Клотильда громко рассмеялась. Вот так бывает всегда: копаешься, копаешься в серьезных книгах, находишь лишь шиш, а ответы спокойно поджидают тебя в разделе «Забавные небылицы». Теперь она представляла, какая банда «случайно» учинила погром в Полесье, и на девяносто процентов была уверена, что под маской шефа старгородского филиала полесского политического сыска и скрывался тот самый тихоня-некромант, преподнесший под Дуэнабью эльфам весьма неприятный сюрприз.
