Арсенал эволюции - Морголь Андрей Сергеевич (книги онлайн полностью .txt) 📗
Вяло отвечая на вопросы медиков, я отчего-то задумался о слабости человеческого разума. Ведь непонятно, почему некоторые люди вдруг спонтанно и начисто забывают свои личные данные, имена, родственников и время, в котором живут, а другие бродят непроглядными вечерами по темным подворотням, потому что неодолимое осеннее обострение гонит их искать очередную невинную жертву. Кто-то не выдерживает и секунды в закрытом лифте, а кто-то, непонятно по какой причине, ловит кураж белой горячки и крушит все вокруг. Хотя нет, сорокаградусная причина последнего как раз таки ясна.
Но вот Палыч: откуда в его несчастной лысой башке вылезли эти воспоминания о другой галактике, погребе, фашистах, доспехах? Какая к черту коробка с двойным дном в подвале? «Ключ на рогах» – что он этим хотел сказать? Бред!
Занятый этими размышлениями, я начал плавно погружаться в то состояние, из которого недавно меня так бесцеремонно выдернула Мария Федоровна. Врачи допрос уже закончили, теперь деловито заполняли какие-то свои писульки. Разгоняя сон, я встряхнул головой, кое-как выразил соболезнования своей новой, почти полноправной соседке и, сославшись на усталость, направился домой. Мария Федоровна поблагодарила за помощь и задерживать больше не стала. Провожать тоже, но ее можно понять – такая сложная задача сейчас перед ней стояла: плакать или радоваться?
А в коридоре я наткнулся на неожиданность: слева от входных дверей висели рога! Обычные рога, по форме смахивающие на оленьи, наличием которых так хвастаются подвыпившие хозяева своим гостям, рассказывая, как сами подстрелили их первичного носителя. Традиционно на этих боевых трофеях висят шапки, шарфы, зонты или обанкротившиеся неудачники. Я даже удивился, что не заметил этого элемента декора с самого порога. Не эти ли рога имел в виду сбрендивший Палыч? Ну-ка, ну-ка… Воровато осмотревшись, я запустил руку наверх и действительно что-то нашарил. В ложбинке, на основании, от которого выходили ответвления, лежала связка из двух ключей – один был стандартным, от персонального подвального помещения, как и у всех жильцов, а вот второй представлял собой странноватый металлический огрызок явно кустарного производства. Сонливость внезапно куда-то улетучилась. В голове неоновым свечением настойчиво запульсировала шальная мысль: «А вдруг?!»
Я втихаря выскочил из квартиры соседей, кубарем ломанулся вниз по лестнице, остановился на полпути и рванул обратно – к себе домой, за фонариком. Насколько я знал, в подвале испокон веков лампочки вкручивали по большим праздникам, а выкручивали на следующий же день, окна конструкцией не предусматривались, поэтому темень царила там круглосуточно.
Перелопатив полквартиры, в туалетном шкафчике я все-таки нашел то, что искал. Фонарик у меня был козырный: с помощью специальной резинки крепился на лбу, работал в нескольких режимах и светил довольно мощно. Сейчас уже не помню, у кого спер эту замечательную штучку.
Вход в подвал находился рядом со входом в подъезд, возле которого на лавочке дежурили три бабушки-трещалки. Только я вышел на крыльцо – сразу пять глаз (у одной старухи был стеклянный) начали сканировать пространство вокруг моей скромной персоны, а чрезмерное внимание на данный момент вовсе не приветствовалось.
Дело в том, что, по идее, делать мне в подвале было абсолютно нечего, потому что хозяйка квартиры, которую я снимал, своим подвальным отсеком пользоваться запретила и ключ от него забрала.
Избавиться от бабушек получилось просто и с изяществом. Я глянул на них и скорчил недоумевающую гримасу:
– Что же это вы, кумушки? Палыч-то помер, а вы тут сидите! – Получилось взволнованно и укоризненно.
– Да ты что?! – Водрузив от удивления брови повыше, вся тройка с оханьями да причитаниями покинула место базирования и устремилась в подъезд.
Сработало, как я и рассчитывал: больше мне никто не мешал. Дверь открылась бесшумно, и передо мной распахнулся черный зев подвала, обдав запахом сырости и человеческих выделений – опять где-то прорвало трубу.
Поминая наших доблестных сантехников добрым словом, я водрузил фонарик на лоб, включил самый мощный режим и прикрыл за собой дверь. Стены и лестница, ведущая вниз, в так называемый вестибюль, озарились голубоватым свечением. Я спустился, внимательно всматриваясь в пол, но вокруг было сухо – видимо, трубу прорвало незначительно.
Один раз я все-таки здесь бывал, когда помогал Вадику вытащить мотоцикл, поэтому более-менее ориентировался в пространстве. Прямо передо мной в вестибюле на стене висел бесполезный выключатель (хоть бы и его кто-нибудь свинтил вместе с лампочками – только глаза мозолит), а в стороны отходили два коридора, вдоль которых располагались двери в отсеки. Через пару метров оба коридора поворачивали вперед, а затем шли навстречу друг другу, образуя замкнутый квадрат. Осталось найти отсек соседа: всего их было пятнадцать – по одному на каждую квартиру в подъезде.
Я двинулся по левому крылу, запихивая одолженный ключ во все замки подряд. Лишь когда я обошел все по кругу и почти вернулся обратно к бессмысленному выключателю, нашлась нужная дверь. Щелкнул замок, скрипнули завесы, и луч фонарика выхватил деревянные стеллажи вдоль стен, уставленные разнокалиберными банками с соленьями. Посредине валялся всякий хлам, состоящий из мешков с картошкой и прочими корнеплодами, деревянных ящиков, картонных коробок и пустых жестяных банок из-под краски. Венчали сию пирамиду наиболее необходимой в хозяйстве утвари, естественно, поломанные лыжи и ржавый велосипед.
Я с энтузиазмом принялся разгребать накопившийся с момента заселения мусор. Самым обидным в этой ситуации было насмешливое осознание того, что если долбаный меч Палыча существовал только на просторах его шизоидного сознания, то в качестве компенсации за моральные и физические усилия отсюда можно будет стырить разве что банку с помидорами.
Вскоре из-под груды пустых мешков показалась узкая длинная коробка, сколоченная из обшарпанных трухлявых досок, закрытая такой же «надежной» крышкой с замком. Неужели в подобном сейфе можно хранить что-то действительно ценное? Но раз уж добрался, почему бы не попробовать. Минут пять я ковырялся самопальным ключом в не менее самопальном замке и уже совсем собрался отчаяться, когда коварный механизм наконец поддался. Коробка меня обрадовала грудой тряпья и рамкой с портретом великого вождя мирового пролетариата. Однако не зря же Палыч говорил про двойное дно! Без зазрения совести я вытряхнул все добро на пол (все равно Мария Федоровна уберет, если доберется, конечно) и продуманно взвесил на руках то, что осталось. К моему сожалению, коробка весила немного – примерно столько, сколько и должна весить куча ссохшегося дерева. С последней надеждой я встряхнул этот кусок антиквариата, как дети трясут яйцо киндер-сюрприза, но проклятый деревянный монстр отозвался лишь тишиной!
Смачно выругавшись, я все-таки полез ковырять дно злосчастной коробки. После пары неудачных скребков мой ноготь зацепился за маленькую выемку, и деревяшки слегка сместились. Теперь под них свободно могли залезть пальцы. Я схватился за освободившийся край и выдрал доски к чертовой матери. Под ними плотным слоем лежали опилки, в которые я нетерпеливо, как под блузку грудастой красавицы, запустил свои руки, но в тот же миг с воплем выдернул. На большом пальце правой руки красовался неглубокий порез, но кровь сочиться еще не начала – признак чрезвычайно острой заточки.
Сердце радостно загрохотало в груди, передавая вибрации в мозг и руки. Затаив дыхание, очень аккуратно и осторожно я освободил меч и вытащил его из коробки. Клинок своей длинной рукояткой и узким, чуть изогнутым лезвием, как и говорил Палыч, напоминал японскую катану, только гарда была не в виде квадратной или круглой пластинки, а полусферическая, как на саблях или рапирах. И цвет стали казался каким-то странноватым… правда, в свете электрического фонарика глаза могли нагло врать. А еще меч оказался на удивление легким как перышко. Но разбираться с этими особенностями, равно как и танцевать от радости, не было ни желания, ни времени. К тому же отнюдь не помешало бы срочно замаскировать приобретение от посторонних глаз: лишние вопросы могли навести на правильные ответы, а отдавать реликвию законной хозяйке ох как не хотелось. Ей и так целая квартира досталась, да и вообще не заслужила Мария Федоровна бонусов!
