Ночь оборотней - Тертлдав Гарри Норман (читать книги онлайн полностью TXT) 📗
Третий трокмэ несся на него с топором. Варвар широко размахнулся, но ответный бросок Вэна тоже оказался серьезным. От столкновения противники сшиблись. Лицо в лицо. Вэн выпустил копье, схватил варвара своими громадными ручищами за шею и встряхнул его разок-другой, словно собака крысу. Захрустели кости. Трокмэ обмяк. Вэн отшвырнул его в сторону.
Джерин не разделял неистового веселья своего товарища. Резня есть резня. Главное удовольствие от нее — это сознание, что враг, испускающий дух у ног твоих, никогда больше тебя не потревожит. Насколько это было возможным, он всегда старался держаться в стороне от междоусобиц среди своих собратьев-баронов. И дрался только тогда, когда на него нападали, но при этом достаточно беспощадно, чтобы на него нападали нечасто.
Однако по отношению к трокмуа он испытывал холодную, жестокую ненависть. Поначалу она была вызвана убийством отца и брата, но потом месть стала лишь небольшой ее частью. Лесные разбойники жили лишь для того, чтобы уничтожать. Слишком уж часто его приграничные владения испытывали на себе разрушительную силу их набегов, прикрывая собой более уязвимые цивилизованные южные земли от внезапного роя стрел и дикого завывания среди ночи.
Почти не задумываясь, он нырнул под летящий камень. Упавшие тела исчезали в грязи; их топтали как свои, так и чужие. Трокмуа кружили около вооруженных воинов Джерина, словно стая рычащих волков, однако понемногу пятились к мосту. Их предводители сражались прямо посреди плодородных полей пшеницы, жестоко калеча людей Лиса крепкими копытами своих лесных пони, пробивая стрелами длиной в целый ярд их кирасы, рассекая плоть, снося головы и отрубая руки громадными мечами.
Теперь к ним на помощь мчался сам Эйнгус. Он возглавлял вражеский клан столько, сколько Джерин себя помнил, но его роскошные рыжие усы не седели и не редели. Ростом почти с Вэна, хотя немного уже в плечах, Эйнгус великолепно смотрелся в своих позолоченных доспехах и бронзовом шлеме с колесиком на гребне. Золотая свастика и уши поверженных врагов украшали его колесницу. В правой руке он держал окровавленный меч, а в левой — голову элабонца, осмелившегося встать на его пути.
Его вытянутое, скуластое лицо исказилось в ухмылке, когда он заметил Джерина.
— А, вот и сам, вот и сам! — рявкнул он. — Пожаловал, чтобы пойти на корм воронам, как и его папаша. Эй, миленок, думаешь, ты похож на мужчину рядом со своим разряженным, как обезьяна, дружком? — Его элабонский был вполне беглым, но имел отчетливый акцент, свойственный северянам.
Вэн что-то крикнул в ответ. Джерин же молча приготовился к битве. Эйнгус занес меч. Тощий, одетый во все черное возница, которого Лис видел впервые, хлестнул лошадей.
Под гром копыт, неотвратимо, как рок, колесница рванулась вперед. Джерин поднял щит, чтобы отразить первый мощный удар, когда копье Вэна пронеслось у него над плечом и вонзилось в грудь одной из мчавшихся на них пони.
С ужасающим воплем, на который способны лишь эти раненые лошадки, лохматое животное попятилось и упало, потащив за собой напарницу по упряжке. Колесница перевернулась и развалилась, одно колесо отлетело в сторону, а оба наездника свалились в грязь.
Джерин бросился вперед, чтобы покончить с Эйнгусом. Но трокмэ уже вскочил на ноги и устремился ему навстречу.
— Твой череп будет отлично смотреться на моих воротах, — крикнул он.
Затем их клинки скрестились, полетели искры и времени на слова не осталось.
Рубя наотмашь и справа, и слева, Эйнгус рвался вперед, пытаясь сокрушить своего менее крупного соперника первым же натиском. Джерин отчаянно отбивался. Если бы хоть один удар трокмэ достиг цели, его развалило бы пополам. Когда меч Эйнгуса воткнулся в край его щита так глубоко, что на какой-то момент застрял там, Лис воспользовался представившейся возможностью и сам сделал выпад. Эйнгус отбил удар кинжалом, зажатым в левой руке. Свой кровавый трофей он потерял, когда колесница перевернулась.
Варвар рубил без устали. Меч в руках Джерина становился все тяжелее, его истерзанный щит превратился в кусок свинца, висящий на руке, а сила Эйнгуса только прибавлялась. Несмотря на кровоточащие раны под подбородком и на руке, его напор не ослабевал.
Бум! Бах! Очередной удар разнес щит Лиса в щепки. Следующий прошел через доспехи и достиг плоти: ребра обожгло. Он застонал и опустился на одно колено.
Думая, что разделался с ним, трокмэ навис над Джерином, мечтая заполучить его голову. Но с Джерином еще покончено не было. Он послал меч вверх, вложив в удар всю свою силу. Острие вонзилось в горло Эйнгуса. Казавшаяся совсем темной в сумерках, из раны фонтаном брызнула кровь. Трокмэ упал, напрасно сжимая шею обеими руками.
Барон с трудом поднялся на ноги. К нему подошел Вэн. На его предплечье зияла свежая рана, но с его булавы тоже капала кровь и мозговая жидкость, а лицо расплывалось в улыбке. Размахивая окровавленным орудием, он закричал:
— Эй, капитан! Мы разделались с ними!
— И ты надеешься уйти от меня целым и невредимым?
Джерин резко поднял голову. Голос трокмэ звучал где-то рядом, но единственным северянином в радиусе пятидесяти ярдов от них был тощий возница Эйнгуса. Без оружия и без каких-либо доспехов под промокшей одеждой, он, однако, направлялся к ним с самоуверенностью полубога.
— Не подходи, глупец, — предупредил его Джерин. — У меня нет ни малейшего желания убивать безоружного.
— Тогда тебе не о чем беспокоиться, дорогой южанин, поскольку это я стану для тебя смертью, а не наоборот.
Ударила молния, и Джерин мельком увидел бледную кожу северянина, туго натянутую на черепе и скулах. Словно на барабане. При вспышке в глазах незнакомца, как у кошки, блеснули зеленые огоньки.
Он поднял руки и заговорил нараспев. Раздался звучный, гортанный призыв, предваряющий заклинание. У Джерина кровь застыла в жилах, когда он узнал волшебный язык сонных речных долин древней Кидзуватны. Он знал этот язык и понимал, что его никак не могли знать самодовольные лесные разбойники.
Трокмэ опустил руки, воззвав:
— Этрог, о, Люузантияс!
И перед ним возникло чудовище из кромешного ада востока. Ноги, торс и голова — человеческие, а лицо даже можно было назвать мрачно-красивым. Смуглое, с орлиным носом, гордое, борода завитками ниспадает на широкую грудь. Но вместо рук у чудовища были жуткие клешни скорпиона, а из основания позвоночника рос длинный хвост, на кончике которого поблескивало ядовитое жало. С ревом, похожим на бычий, демон Люузантияс бросился на Джерина и Вэна.
Схватка была страшной. Двигаясь быстрее, чем человек, демон использовал свой хвост как живое копье. Жало скользнуло мимо лица Джерина настолько близко, что он ощутил его смрад. Оно же оставило сверкающую полосу на доспехах Вэна. Жуткие клешни раздробили щит здоровяка на мелкие кусочки. Лишь вовремя среагировав и отскочив назад, он сумел спасти руку.
Они с Джерином наносили удар за ударом, но демон продолжал стоять, хотя из множества ран сочилась темная сукровица и одной клешни уже не хватало. Лишь когда Вэн, с силой, приумноженной ненавистью, раскроил его череп и превратил лицо в кровавое месиво дикими ударами своей булавы, демон наконец упал. Но даже после этого он продолжал извиваться и метаться в поисках врагов.
Джерин, содрогаясь, сделал глубокий вдох.
— Ну что ж, колдун, — прохрипел он, — возвращайся к своему дьяволу в огненную яму, его породившую.
Трокмэ отошел от Лиса шагов на двадцать. Его отвратительное хихиканье, напоминавшее шкрябанье железа по стеклу, ясно свидетельствовало о полном отсутствии страха.
— Ты сильный человек, лорд Джерин Лис, — с невероятным презрением заявил он, — и сегодня твой день. Но мы встретимся вновь, не сомневайся в этом. Мое имя Баламунг, лорд Джерин. Запомни его хорошенько, поскольку ты уже дважды слышал его и непременно услышишь снова.
— Дважды? — повторил Джерин шепотом, однако Баламунг его услышал.
— Ты даже не помнишь, верно? Три года назад я отправился на юг, собираясь заняться магией. Ты заставил меня ночевать с вонючими лошадьми, заявив, что какой-то толстяк со своими сводниками занял всю твою крепость, сверху донизу. Когда мне в следующий раз придется ночевать в Лисьей крепости, а день этот недалек, я уже не улягусь в конюшне.
