Пастыри. Последнее желание - Волков Сергей Юрьевич (книги онлайн полностью .txt) 📗
– Ноги надо делать, братья! – оборвал их Робин Гуд и повернулся к парнишке: – Эй, пацан! Как тут к трамваю быстрее пройти?
– Это не пацан, – улыбнулся Коловрат, – это Костя Вий! Будешь с нами ходить, Вий?
– Буду, – спокойно кивнул Костя и добавил: – Я давно хотел. Только случая не было...
В пионерский лагерь «Юный геолог» четверо друзей попали, закончив шестой класс. Достать путевки помогла Ольга Валентиновна, мама Игоря, работавшая председателем профкома в Иркутском геологическом управлении. Поначалу путевка была всего одна и предназначалась она любимому чаду, но чадо твердо заявило:
– Я без пацанов никуда не поеду!
Ольга Валентиновна вздохнула, но, зная непреклонный характер сына, «выбила» еще три места.
Первую смену «историки» откровенно балдели. Для двенадцатилетних пацанов лагерь был сущим раем: кругом тайга, горы, рядом речка Иркут. Пионерские дела и заботы друзья сразу пустили побоку, а чтобы лагерное начальство особо их не доставало, добровольно приняли на себя общественную нагрузку – создали кружок юных историков, время от времени проводя шумные сборища, именуемые научным словом «семинары».
Старший методист Алла Эдуардовна Горошко попыталась было проконтролировать деятельность КЮИ, но на первом же заседании кружка ее вмиг уличили в незнании таких элементарных вещей, как национальный состав Первого крестового похода и доводы противников Норманнской теории, и методистке пришлось ретироваться с позором.
Впрочем, зла на ребят Алла Эдуардовна не затаила. Ее в тот момент волновали более важные вещи, – например, понравилась ли ее новая прическа физруку и не приревнует ли его вожатая первого отряда Райка Кузнецова...
Но Алла Эдуардовна не была бы старшим методистом, если бы не устроила «историкам» мелкую пакость – объявила, что в начале второй смены КЮИвцы должны прочитать всему лагерю лекцию по истории родного края.
На этой лекции, где с докладами о первопроходцах, об основании города Иркутска, о декабристах и об обычаях и верованиях аборигенного населения Восточной Сибири выступили Коловрат, Субудай, Робин Гуд и Вий, ребята впервые увидели новеньких девчонок из своего третьего отряда. Те сидели в самом первом ряду, все время хихикали, шушукались и откровенно скучали.
После лекции угрюмые «историки» отловили возмутительниц спокойствия и в лоб спросили – чего такого веселого они говорили?
– Да ваша эта история – тоска смертная! – смело заявила в ответ симпатичная Наташа Севостьянова.
– У тех, кто ковыряется в прошлом, будущего не будет, – нагло поддержала подружку смешливая Римма Глазко.
– И вообще: мы историей не интересуемся! – решительно тряхнула косами Аня Ефимцева.
– Чем же вы интересуетесь? Журналом «Бурда» и тем, сколько мужей было у Аллы Пугачевой? – ехидно спросил Коловрат.
– Фантастикой, – хором ответили девочки.
– Ну и дуры! – грозно выпалил Робин Гуд, сжимая кулаки. – Что фантастика, что сказки – чепухня это все на растительном масле.
– Это вы – дураки! – упрямо топнула ногой светленькая Наташа. – Без фантастики человечество вообще бы не развивалось! Научно-технический прогресс писатели-фантасты придумали. Все-все – от радио и паровой машины до подводных лодок и полетов в космос! Эх вы, историки, э-ле-мен-тар-ных вещей не знаете.
– Знаем мы, – не отступил Коловрат. – Только и без знания истории человечество обречено вновь повторять свои ошибки. Это, между прочим, всем известно!
– Ладно-ладно, – Римма Глазко стрельнула шальными глазками в сторону топчущегося Субудая, отчего тот вдруг зарделся как маков цвет. – А вот докажите, что знание истории помогло людям продвинуться вперед... Ну? Чего вы молчите?
– Ага! – торжествующе засмеялась Аня и повернулась на одной ножке. – То-то! И впредь просим звать нас не по именам...
– А как? – вытаращились пацаны.
– Меня зовут Ния... – томно произнесла Римма.
– Я – Алиса! – отчеканила Наташа.
– А я – Аэлита, – улыбнулась Аня. – Ну все, чао, мальчики!
И довольные собой, подружки убежали на ужин. «Историки» нога за ногу двинулись следом.
– Д-а-а-а... Сделали они нас! – грустно пробормотал Субудай и пнул ногой сосновую шишку.
– Ния! Иди на Астру! Алиса! Миелофон! Аэлита! Не приставай к мужчинам! – козлиным голосом проорал вслед девчонкам Робин Гуд и смущенно повернулся к друзьям: – Дуры они! Не понимают...
– А давайте им устроим... – заговорил молчавший все это время Вий.
– Чего ты им устроишь? – буркнул Коловрат.
– Посвящение устроим! Есть у меня одна идея. Пошли в беседку, расскажу! – и Вий потащил товарищей прочь от столовой, на ходу быстро что-то говоря вполголоса...
Гнилушки, два дня впитывавшие солнечный свет на плоской крыше пионерской бани, полыхали в темноте мертвенным, тревожным, пугающим бледно-зеленым светом. Ребята закрепили их вокруг огромного вытянутого дупла таким образом, что получилась жуткая светящаяся личина то ли лешего, то ли древнего тунгусского бога.
– Зеркала не потопчите! – больше для порядку, чем по делу, проворчал с кедра Субудай, привязывая последнюю гнилушку.
– Не боись! – успокоил его Вий. – Целы твои стекляшки.
Марат переживал за зеркала не только по причине ответственного характера, но еще и потому, что это была его придумка. Восемь больших осколков от длинного старого зеркала, что многие годы пылилось в прихожей штаба дружины и «нечаянно» разбилось накануне, образовывали на земле полумесяц, а множество мелких кусочков, приклеенные эпоксидкой внутри дупла, создавали вогнутую зеркальную поверхность.
В момент, когда строптивые девчонки уже отойдут от гнилушечной морды, сидящий в засаде Вий дернет за капроновый шнур, и в дупле вспыхнет красный фальшфейер, стыренный историками еще в самом начале первой смены у физрука.
Отброшенный вогнутым дупляным зеркалом яркий свет отразится в зеркальном полумесяце и осветит прибитый на самом верху обожженного кедра пустоглазый череп изюбря с длинными желтыми зубами.
– ...И полная луна заглянет в их остекленелые от ужаса глаза. Тут они и уделаются! – радостно потирая руки, фантазировал Коловрат, – завизжат на всю тайгу – и рванут куда глаза глядят! А мы будем их потом спасать по всей округе. Четко, братья?
И братья весело кивали:
– Четко!
Ленька-Робин Гуд все сделал, как в аптеке – точно по плану. Пробравшись в девчачью палату, он умудрился и переполох не вызвать, и на вожаток не напороться.
До полуночи оставалось три минуты, когда сквозь шум деревьев послышались приближающиеся к полянке голоса.
– Атас, пацаны! Ведет! – прошипел Вий и бесплотной тенью скользнул в заросли – к заветному шнуру.
Коловрат и Субудай перемигнулись, погасили фонарики и разбежались в разные стороны, скрывшись за деревьями. Когда вспыхнет фальшфейер, они должны будут заорать порезче да погромче – «для усиления эффекта», как мудрено выразился Вий.
– Ну и где этот ваш сюрприз? – прорезался сквозь таежный гул голосок Наташи-Алисы.
– Еще десяток шагов, – без эмоций, сухо, чтобы не отвлекать, ответил Ленька и, не удержавшись, все же добавил: – Трепещите, дурочки! Сейчас вы познаете всю силу богов и духов этой вечной земли...
– Ой, господи! – ахнула Аня-Аэлита, различив среди ветвей зеленоватое свечение гнилушек. – Это что, мозаика? Фосфор?
– Сама ты... – возмущенно завелся Робин Гуд, но его перебила Римма-Ния:
– Ка-а-ак ми-и-ило! Это ж портрет нашего баяниста!
Девчонки прыснули – лагерный баянист Петр Васильевич Попов был бурятом, и узкоглазая светящаяся рожа действительно здорово на него походила.
Вообще-то слово «Полночь!», служащее сигналом для Вия, должен был демоническим голосом крикнуть Робин Гуд, но он совершенно растерялся и бестолково топтался между хохочущими подружками, мыча что-то неразборчивое.
В критический момент, как известно, ответственность на себя берет не тот, кто сильнее, главнее или старше. Нет, это делает тот, кто соображает лучше. Ну, и еще тот, кто думает, что лучше соображает...
