Секретарь писателя - Форд Джеффри (читать хорошую книгу TXT) 📗
— Иди домой, — проговорил он глухо.
— Хорошо, — сказала я. — Я приду завтра.
В ответ он замахал на меня руками, словно мои слова каким-то образом причинили ему боль. Мне хотелось спросить, как мне заплатят за сегодня — как за полный день или как за неполный, но я не посмела.
Путь от особняка Ангуса до дома моих родителей занимал четыре квартала, и его легко можно было пройти пешком. По дороге я сравнивала Ангуса с истощившейся шахтой, пересохшим колодцем, опустевшим пивным бочонком и древним торговым автоматом, который уже давно не значится в маршрутных листах фирмы-поставщика. Все эти годы мой патрон опускался в глубины бессодержательной, скучной писанины и наконец достиг мистического дна — так я решила, подходя к дверям своего дома.
Но ближе к вечеру — сама не знаю почему — я передумала. После ужина, удобно расположившись в кресле с эссе Камю «Миф о Сизифе», я вдруг представила, как Леонард Финч сидит один в своем неприбранном кабинете и, ссутулившись под тяжестью поражения, пристально смотрит в пустой экран компьютера. Не долго думая, я отшвырнула книгу и пошла сказать матери, что хочу немного прокатиться перед сном.
Надо сказать, что я везде ходила пешком, а если идти было далеко или нужно добраться куда-то быстро, ездила на велосипеде (я надеялась, что люди будут принимать меня за помешанную на здоровом образе жизни дурочку и не догадаются, что я до сих пор не получила водительские права). Стояла ранняя осень, и вечер, освещенный вполне кригенвейлской, то есть похожей на кривой ятаган луной, был тих и прохладен. Четыре квартала до дома Ангуса я преодолела за пару минут. Сворачивая на его подъездную дорожку, я заметила, что ни в одном окне нет света.
Несколько минут я стояла на дорожке перед входной дверью и раздумывала, постучать или нет. В конце концов выработанная чтением привычка все всегда доводить до конца заставила меня слезть с велосипеда и подняться по ступенькам крыльца. Несмотря на желание узнать, чем закончилась эта история, я постучала совсем негромко и даже отступила от двери на пару шагов — на случай, если по какой-то причине мне придется бежать.
Ответа не было довольно долго. Я уже собралась уходить, когда за дверным стеклом вспыхнул свет. Щелкнул замок, дверь приоткрылась, из щели показалась голова Ангуса.
— А-а, Мэри, это ты!.. — проговорил он и почти улыбнулся. — Проходи… — И он открыл дверь шире, пропуская меня внутрь.
По-видимому, он был В хорошем настроении, и это застало меня врасплох. Я еще никогда не видела, чтобы Мармадыок Ангус улыбался. За те несколько часов, что мы не виделись, с ним что-то произошло. Сверхъестественная энергия, с которой он истязал клавиатуру компьютера; куда-то пропала, и теперь передо мной оказался бледный призрак бывшего писателя Ангуса. Помимо своей воли я вспомнила его книгу «Пещера Пожирателя Душ» и снова заколебалась.
— Одну минуточку, — сказал Ангус и исчез, оставив меня в прихожей. Насколько я могла судить, свет в комнате он так и не включил, и я задумалась, что он может делать в темноте.
Вскоре Ангус вернулся. В руках у него была толстая папка для рукописей.
— Вот, возьми и прочти. Даю тебе два дня, я их тебе оплачу. На третий день приходи на работу, — сказал он.
Я взяла папку и некоторое время молчала, не зная, прощаться мне или нет. Мне казалось, мистеру Ангусу хочется выговориться, но я ошиблась. Написанная на его лице растерянность, которая так поразила меня пару минут назад, исчезла. Щеки мистера Ангуса налились краской, брови выгнулись дугой и поползли вверх. Шагнув вперед, он бросил со свойственным ему суетливым нетерпением:
— Ступай же!
Я поспешила исполнить то, что мне было велено. К тому моменту, когда я снова села на велосипед, свет в доме снова погас, и особняк Мармадьюка Ангуса погрузился во тьму. Я почти не сомневалась, что мой патрон наконец-то спятил, и это беспокоило меня гораздо больше, чем его ссылки на творческую слепоту. По-видимому, Ангус действительно не мог писать, если у него в мозгу не возникали картины происходящих в Кригенвейле событий. Я знала, что писатели самого разного калибра пользуются этим методом, перенося на бумагу возникающие в их воображении образы, но мне и в голову не приходило, что Мармадьюк Ангус тоже принадлежит к их числу. Его тексты больше напоминали набор банальных фраз и расхожих клише, которые лишь по чистой случайности выстраивались в порядке, позволявшем обнаружить в них крохи смысла.
Но когда поздно вечером я удалилась в свою спальню с «Победителем Мальфезана» под мышкой, мне стало ясно, что Гландар — этот не знающий сомнений громила, великолепный пьяница и записной бабник — мне почти симпатичен.
Все предыдущие романы Ангуса были простыми и незамысловатыми как дверной косяк, и «Победитель Мальфезана» ничем от них не отличался. И все же он был немного другим. Впервые в образе главного героя я подметила несколько намеков на возрастные изменения. Практически в самом начале книги, сразу после ставшей для Ангуса почти ритуальной процедуры обезглавливания особо занудного тролля, Гландар неожиданно пожаловался на боль в пояснице. Позднее, лежа в постели с прекрасной Флоритой Цукинией — зеленой женщиной из Шепчущего леса — он посвятил беседе на отвлеченные темы добрых полчаса, и только потом предался страстной любви с этим экзотическим овощем. Иными словами, совершенный мир Кригенвейла, целиком состоящий из нерассуждающей доблести и животной страсти, начал подтачивать опасный червячок сомнений и раздумий.
Сначала я решила, что столь нетривиальный (для Ангуса) ход обусловлен сюжетом нового романа. В «Победителе Мальфезана» противник Гландара был до некоторой степени порождением самого же главного героя. Давным-давно — в одном из первых романов под названием «Пламенеющий. Меч Нижней Долины» — Ангус писал, что Боги Добра возлюбили Гландара за его героические подвиги. Чтобы сохранить своему любимцу здоровый дух в здоровом теле (дабы он как можно дольше оставался проводником их позитивной воли в борьбе с силами Зла) Светлые Боги стали посылать к Гландару черную птицу Кри-Кри. Птица прилетала к герою по ночам, похищала его кошмарные сновидения и относила в Астральный грот, где небесный кузнец Манк сжигал их в своем имманетном горне.
В романе «Победитель Мальфезана» гном Баболапс Распутник задумал отомстить Гландару за то, что в предыдущей книге герой лишил его возможности предаваться плотским утехам. Вооружившись луком, гном спрятался в крепостном рву под стенами кригенвейлского дворца, и как только птица Кри-Кри выпорхнула из окна героя с полным клювом ночных кошмаров, выстрелил ей каленой стрелой прямо в сердце. Птица Кри-Кри, упала в Деффлтонское болото, кошмары выпали из ее клюва и погрузились в зыбкие топи. На дне трясины они долго бурлили, кипели, мерцали и пускали зловонные пузыри (как мне показалось — вполне в стиле Виржинии Вульф), пока наконец из кошмаров и ила не соткалась плоть двенадцатифутового гиганта Мальфезана — чудовища с бесформенным, полужидким телом и косматой головой «семь конских крупов шириной». Вскоре кошмарная тварь стала выбираться из родного болота и скитаться по окрестностям, подчиняя живущих поблизости мирных пейзан своей злой воле. Гландар (по-видимому, в сюжетно-гонорарных целях) до поры до времени избегал прямого столкновения с чудовищем и решился на схватку, только узнав, что Мальфезан подстерег прекрасную Флориту Цукинию и с чавканьем сожрал ее зеленое сердце.
На третий день я снова пришла в особняк к мистер Ангусу. Он ждал меня в своем кабинете, причем вид у него снова был бледный и жалкий. Мой шезлонг был вытащен из дальнего угла и стоял рядом с его писательским креслом. Обратившись ко мне по имени, что было для него необычно, Ангус жестом пригласил меня сесть.
Я вручила ему папку с рукописью, и он спросил, прочла ли я ее,
Я ответила, что да, прочла.
Я полагала, теперь он спросит, что я о ней думаю, но снова ошиблась. Мистер Ангус сказал совсем другое.
— Ну и как, удалось тебе увидеть? — спросил он. — Я имею в виду, в голове? Ты побывала в Кригенвейле, или…
