Заклинание мантикоры - Форд Джеффри (читать книги онлайн без txt) 📗

Я произнес, не задумываясь:

— Каждый аспект этой бестии приводит человека к вечности: улыбка, чистейшее золото, жало.

— Запиши, — велел Уоткин, — Что еще ты можешь добавить?

— Я помню, что в тот день, когда я прибыл к вам на службу, — сказал я, — наша повозка остановилась из-за мертвого тела, лежавшего на длинном участке дороги, обсаженном тополями. Когда мы проехали дальше, я выглянул и увидел кровавое месиво на земле. Вы тоже были в собравшейся там толпе.

— Ты не в состоянии понять мою тайную связь с этими созданиями — своего рода симбиоз. Я его ощущаю тут, пониже спины. Вся магия собирается в одну точку, уходящую в будущее.

— А вы можете вернуть это чудовище к жизни? — спросил я.

— Нет, — ответил Уоткин, — Так не бывает. У меня на уме кое-что другое.

Он отошел к верстаку, оставил на нем трость и взял топорик. Вернувшись к телу мантикоры, волшебник медленно дошел до хвоста.

— В тот день ты видел на дороге мою жену. Убитую мантикорой. Вот этой самой мантикорой.

— Простите, — смутился я, — Думаю, вам следовало бы усерднее торопить смерть этого чудовища.

— Не пытайся понять. — Уоткин поднял топорик над головой и одним быстрым ударом отсек жало от хвоста твари, — Под воздействием этого яда я отправлюсь в тот летний дом и спасу ее от вечности.

— Я пойду с вами, — вызвался я.

— Тебе нельзя. Ты можешь застрять в вечности с моей женой и со мной — подумай об этом, — предостерег Уоткин. — Нет, я должен попросить тебя еще кое о чем, пока я не под воздействием яда. Отнеси голову мантикоры в лес и похорони там. Их головы превращаются в корни деревьев, плоды которых — детеныши мантикор. Ты отнесешь последнее семя.

Пока я переодевался в уличную одежду, волшебник отделил голову существа от туловища.

Я научился ездить верхом еще до того, как поступил на службу к волшебнику, но ночной лес пугал меня. Мне все время представлялась ладонь Уоткина, пронзенная черным жалом, и его стремительно нарастающая тупость, и глаза, вращающиеся за веками. Я вез голову мантикоры в шерстяном мешке, привязанном к седлу, и дрожал при мысли о том, что, быть может, Уоткин ошибся и та бесхвостая и безголовая мантикора, что лежит сейчас на рабочем столе, вовсе не последняя. Для защиты Уоткин выдал мне заклинание — горсть желтой пыли и полдюжины слов, которые я уже не помнил.

Я ехал через тьму несколько минут, но с меня и этого было довольно. Я слез с лошади, вырыл ямку сбоку от тропы и воткнул в нее факел. Свет факела образовал на земле широкий круг. Я достал прихваченную лопату и голову мантикоры. Через полчаса копания где-то неподалеку раздался негромкий рокот. Я решил, что кто-то следит за мной из темноты, но потом обнаружил, что звук этот создают вращающиеся челюсти мантикоры, и оцепенел от страха. Две минуты спустя я понял, что из мешка доносится голос. Когда я взглянул туда, улыбки на лице чудовища не было. Глаза мантикоры были широко раскрыты, расселина рта распахнута, три ряда зубов сверкали, и она говорила на чужеземном языке.

Я вынул голову из мешка, положил ее в центре круга света, убрал ей волосы с лица и стал слушать красивый певучий язык. Потом, выйдя из своеобразного транса, вызванного этим потоком слов, я вспомнил про заклинание, которое дал мне Уоткин. Я положил порошок на тыльную сторону ладони, тщательно прицелился и сдул его твари в лицо. Мантикора закашлялась. Слова я забыл, поэтому стал говорить, что только мог припомнить, лишь бы звучало похоже. Потом мантикора обратилась ко мне, и я ее понял.

— Вечность, — произнесла она, потом повторила это еще, и еще, и еще, с одной и той же интонацией…

Я схватил лопату и стал копать. К тому моменту я уже вырыл достаточно глубокую яму. Слово, повторяемое мантикорой, пугало меня, и я никак не мог швырять землю достаточно быстро. Когда голова была погребена как следует, оно все продолжало приглушенно доноситься из-под земли. Я утоптал почву, потом отыскал необычного вида зеленый камень, напоминающий кулак, и положил сверху.

Уоткин так никогда и не вернулся из того места у моря. К моменту, когда действие яда должно было закончиться он уже не дышал. Тогда волшебником стал я. Всем было явно совершенно безразлично, что я ничего не знаю о магии.

— Придумывай ее, пока не обретешь, — посоветовал король. — А потом распространяй вокруг.

Я поблагодарил короля за проницательность, помня, что он съел чистое золото, и теперь, когда не погружается в грезы, редко бывает в своем уме. Шли годы. Я прилагал все усилия для изучения механизмов, снадобий и явлений, которые Уоткин потрудился описать. Полагаю, во всем этом где-то крылась магия, но распознать ее было трудно.

Я мог наблюдать за судьбой Уоткина при содействии волшебного зеркала, которое нашел в его спальне и которым научился повелевать. С помощью этого высокого зеркала, стоявшего на его письменном столе, я мог заглянуть в любое существующее место, отдав несложную команду. Я выбрал тихое пристанище у моря, и моему взору открылись чисто выметенные дорожки, цветущие глицинии, серый, занозистый забор. Темнело. Женщина с золотыми волосами сидела в плетеном кресле-качалке, что стояло на крыльце, и слушала, как поскрипывают доски. Вечерний ветерок холодил опаленную солнцем кожу. День казался бесконечным. Когда пришла ночь, женщина, покачиваясь, уснула. Я приказал зеркалу показать мне, что она видит.

Во сне она была на берегу. Волны мягко накатывали на песок. Мантикора — ее темно-красный цвет был великолепен на фоне ясного синего дня — ловила рыбу у берега при помощи сети с грузилами. Женщина с яркими волосами без страха приблизилась к ней. Мантикора, улыбнувшись, вежливо спросила, не поможет ли ей женщина вытащить сеть. Та кивнула. Сеть улетела далеко, и они стали ждать. В конце концов сеть дернулась. Женщина с золотыми волосами и мантикора принялись тянуть изо всех сил, вытаскивая улов. Постепенно на берегу показался Уоткин, запутавшийся в сети, с водорослями в волосах. Женщина подбежала к нему и помогла выбраться. Они заключили друг друга в объятия и поцеловались.

Теперь я внимательно прислушиваюсь к описаниям странных существ, живущих в глубине леса. Если пропадает человек или лошадь, я не могу успокоиться, пока досконально не разберусь с этим делом. Я стараюсь каждый день разговаривать с охотниками. Сообщения о неком существе невнятны, но их становится все больше, и теперь я понимаю, что меня связывают с ним некие тайные узы, будто его приглушенный голос, заключенный в моем сердце, продолжает шептать слово «вечность».