Надежда мира (СИ) - Воронина Тамара (книги онлайн без регистрации TXT) 📗
– Прекрати. А то я останавливаюсь прямо сейчас. Возле поста ГАИ, – строго сказал он, но блестящие коричневые, как кофейный леденец, глаза смеялись. Женя сделала скромное лицо и вернулась на переднее сиденье. – Я тебя люблю, Жень. Представляешь?
– С трудом, – призналась Женя, – так и не верится. И я тебя люблю, Вик, только сильнее.
– Спорно! – возразил он. – Ты устала сегодня? Отдохни. Расслабься. У тебя будет очень… хм… бурный день. Обещаю.
Женя сползла пониже и закрыла глаза. Бурный день и бурная ночь. А отгулов в их фирме ни за какие переработки не полагается, да и какой отгул, если завтра китайцы… Они будут к одиннадцати, час на подготовку, значит, вставать в семь необязательно, потому что если в семь, то это совсем уж скверно, ночью поспать получится вряд ли.
Что такое счастье? Мечты или реальность? Может ли в реальности встретиться человек, о котором мечтаешь? Ведь даже внешне, хотя внешность мужчин Женя ценила не так чтобы очень, даже эта вечная смутная усмешка, даже голос – ну все соответствовало мечтам. Собственно, нет. Женя не мечтала. Она заставляла себя быть прагматичной, и это получалось, а мечты… мечты – это в старших классах средней школы. Взрослым людям лучше относиться к ним с немалой долей иронии. Можно командовать своим разумом, своим поведением, но вот удавалось ли кому командовать снами? А счастье ей снилось. В виде такого вот понимающего, насмешливого, порой циничного, не окружающего ее чрезмерной заботой, но понимающего, в чем она нуждается больше всего. Женя нуждалась в плече. В опоре. Ей так надоело быть сильной, что она с великой радостью ослабла и прислонилась к нему.
Кто доложил маме, Женя даже не представляла. Она не знакомила семью со своими немногими мужчинами, даже не рассказывала, но откуда-то мама пронюхивала, что ее жизнь становится чуть менее одинокой, и начинала названивать с расспросами, которые главным образом касались материального благополучия избранника… Нет, это, бесспорно, немаловажно, рай в шалаше – это опять же для школьниц, да только Женя зарабатывала достаточно, чтоб не заглядывать внимательно в кошелек кавалера. Цветы дарит? Молодец. В ресторан водит? Нормально. Подарки? Ну давай…
Вик не дарил сногсшибательных многотысячных икебан, мог ограничиться одной гвоздикой, зато какого-нибудь невероятного оттенка, или непричесанной хризантемой. В ресторан водил – обедать и ужинать, а не выпендриваться. Подарки были всякими невозможно приятными мелочами, не вызывавшими чувства неловкости. Вроде как Женю это ни к чему не обязывало – брелок для ключей, ремешок для мобильника, кружка с ее портретом, очаровательная футболка, вот как раз именно эта, изящная записная книжка с крохотной ручечкой. Даже духи были не из суперских, зато шли Жене необыкновенно. Дорогой подарок был один, и такой, что у Жени поплыло в голове и остановилось сердце, но не от цены, о цене она как раз могла только догадываться, а от взгляда, которым сопровождалось это: «Пожалуйста, не отказывай, это для меня очень важно» – и кольцо. Кольцо. Не обручальное и даже не то, которое дарят как символ помолвки. Он ничего такого не говорил. Ничего. Он только смотрел, и Жене было этого достаточно. «Кольцо – древний знак связи. Я хочу, чтобы оно всегда было с тобой. Словно это кусочек меня». Кусочек имел никак не меньше четырех каратов и представлял собой никак не продукт ширпотреба. Женя машинально погладила кусочек Вика и перевернула изящную веточку цветком вверх. И пусть бриллиант и джинсы – это в стиле продавщиц овощного магазина советских времен. Это знак.
– Сегодня очень важный для меня день, – сообщил Вик, – и для тебя. То есть для нас. Очень хочу тебя задобрить. Подарок примешь?
– Задабривать меня не надо, я и так мягкая и добрая.
– Ты когда-то говорила, что мечтала в ранней юности о медальоне, я еще удивился: почему бы не купить, а оказалось, что медальоны настолько не в моде, что купить их невозможно. Тогда я его заказал. Очень прошу, прими.
Женя открыла глаза. Важный день. Нет, не думать об этом, сердце и так сейчас выпадет из машины и укатится в кювет. Незатейливая цепочка, овальная подвеска с резной крышечкой.
– Я твою фотографию вставлю, – пообещала Женя. Медальон она и правда очень хотела когда-то в юности, но тогда не было денег, потом было не до украшений, потом появились деньги, но пропали медальоны. Женя, конечно, не проводила все свободное время в поисках мечты, но в ювелирки забегала, продавцы только плечами пожимали.
– Не надо, – засмеялся Вик, – я уже.
Дьявольская улыбка и взгляд чуточку исподлобья. Фотография, что удивительно, не цветная, тонированная коричневым. Искуситель. Самый настоящий.
– А почему я ничего тебе не дарю?
– Разве? – удивился он. – А себя? Считаешь, это так мало? Нет, не надо меня целовать, а то будет первая в моей водительской жизни авария. Знаешь, я б посоветовал сесть ровно, дорога сейчас будет… в общем, хуже чиновников. С полчаса протрясемся. Зато место совершенно обалденное.
– А как ты на него выбрел?
– Друг вывел. В прошлом году таскал меня с собой за грибами, а там такой распадок, такая красота, такая нетронутость, что и не поверишь, будто где-то есть цивилизация.
– Я цивилизацию люблю. Например, в виде душа, самолета и микроволновки, – вздохнула Женя. – Не рождена я для единения с природой чаще, чем несколько раз в году.
– Я тоже люблю. Но ты знаешь, порой жалею, что мы сменили коней на это железо. Торопливый век. Или это человек так тороплив?
– Назад на деревья! – провозгласила Женя.
– Нет, на деревья не надо. Но мы сохранили собак, хотя и не охотимся, мы сохранили кошек, хотя повывели мышей, а вот лошади становятся экзотикой. Понятно, что в городской квартире лошадь просто не поместится…
– А собак ты любишь?
– Да. Ирландских сеттеров особенно, и вообще охотников. То есть я люблю незлых собак. Но люблю платонически, потому что часто бываю в разъездах… не пугайся. Не всегда же. К тому же я поздно возвращаюсь, а собаке надо человеческое общество. Ну вот. Приехали. Дальше пешком, но уже совсем близко.
Женя подхватила свою сумку, Вик вытащил из багажника рюкзак, только вот прежде чем приступать к походу, они целовались не менее получаса. Потом Вик отстранился, очень прерывисто дыша.
– Нет, чуть позже… Я хочу, чтобы ты увидела эту красоту… чтобы… нет, к черту.
Странно, но ни сучки не попадались, ни трава не кололась, ни муравьи не досаждали. А скорее, Женя не замечала. Убрать серебристый «субару форрестер» – и Эдем, Адам и Ева, одни на всей земле, только зевающий от скуки бог наблюдает сверху.
– А ты знаешь, что у тебя совершенное тело? – спросил Вик. Женя кивать не стала, не было сил, а голова лежала у него на плече. Совершенном плече. – Ничего лишнего, и добавить тоже нечего. Был бы я скульптором, я б твое тело просто растиражировал в мраморе.
– Девушка с веслом, например, – согласилась Женя. Он хихикнул.
– А есть ты не хочешь? Я – как крокодил.
– Тогда пойдем искать твою дикую природу, – неохотно согласилась Женя. Она не хотела ни есть, ни пить, ни шевелиться. Даже дышать.
– Там действительно необыкновенно, словно оправдываясь, проговорил Вик. – Клянусь, ты никогда ничего подобного не видела. Сказка. Другой мир.
Он встал и поднял ее, легко, без усилий, одел, комментируя удобство:
– А представь себе, был бы на тебе кринолин какой, или корсаж со шнуровкой, или эти сто одежек непонятного назначения…
– И панталоны с кружавчиками, – кивнула Женя, заправляя футболку в джинсы. Совершенное, говоришь, тело? Любуйся на тонкую талию и изящные бедра. Совершенство Жене почти ничего не стоило: она просто не злоупотребляла тортиками и раз-два в неделю ездила в спортзал, не столько ради похудения, сколько ради удовольствия. С внешними данными Жене категорически повезло. Вик вскинул рюкзак на спину, обнял Женю и повел куда-то в кусты, неся всякую чушь про троллей, эльфов, леших и водяных, отводя ветки, чтоб не задевали Жениного лица. Интересно, куда девались комары и прочие кровососы, ведь чтоб гулять по лесу в конце июня, надо быть истинным фанатом… а что растет в это время-то? Малине рано, клубнике вроде тоже рано… Впрочем, в такую жару и яблоки созрели бы, расти они в нормальном сибирском лесу, где трава по пояс, а яркие розово-сиреневые цветы (иван-чай, он же кипрей… кажется) – гораздо выше. Как вообще можно ориентироваться в этих зарослях?
