Книга суда (СИ) - Лесина Екатерина (библиотека книг .txt) 📗
- Убей! - От рева вздрагивает даже ровный электрический свет и Вальрик, склоняясь над телом, шепчет:
- Извини…
- Да иди ты… - договорить он не успевает - точный удар в висок, короткая агония и конец. На белый песок летят цветы, распорядитель машет руками, а Вальрик, опустившись на песок, делает вид, что счищает кровь с лезвия.
Сегодня он убил пятерых, ни с одним из которых не был знаком… даже имен не знал… жалко. Глупо. Страшно.
Бледная лапа распорядителя осторожно касается наплечника, значит, пора идти. Слава Богу, на сегодня все. Теперь в душ, отдохнуть и напиться… Серые стены глушат крики снаружи, и некоторое время Вальрик просто стоит, прислонившись к шершавой, выкрашенной в буро-зеленый цвет, поверхности.
- Молодец, - Суфа уже ждет, чтобы поздравить с очередным успехом, улыбается, одобрительно похлопывает по кольчуге. - Молодец, один, против пятерых… Стой! Ч-что это?
Суфа подносит к глазам руку, на его лице удивление смешанное с брезгливостью. Конечно, на кровь приятнее смотреть, чем трогать. Кровь липкая и пахнет дурно, правда, Вальрик уже не помнит, как именно, но дурно.
- Ты ранен? Почему молчишь? Надеюсь, это не слишком серьезно, через два дня бой… нужно лекаря позвать или… в лазарет, немедленно.
В лазарете пахнет раздражением, этакий темно-лиловый аромат с редкими белыми полосами сочувствия. Врач раздраженно хмурится, у него обеденный перерыв, но узнав Вальрика, улыбается.
- Неужто все-таки ранили? Хотя чего там, конечно… пятеро против одного, был бы удивлен, да… кольчугу снять нужно. Руку поднять можешь?
Вальрик поднимает, левое плечо плохо слушается, а металлические кольца слева приобрели неприятный бурый оттенок. Когда же его задели? И кто?
Впрочем, какая разница, они все мертвы, а Вальрик жив. И даже не больно.
- Н-да… - врач недовольно хмурится. Вальрик хочет наклониться, чтобы посмотреть на рану, но едва не падает. Окружающий мир становится тягучим и каким-то неустойчивым… стол тоже неустойчивый, скользкий и некрасивый из серого потускневшего от времени и частого пользования металла.
- Бой… через два дня… два дня… - квохчущий голос Суфы окончательно разрушает реальность, и Вальрик проваливается в серое, вязкое, словно выросшее из стола, на котором он сидит, беспамятство.
Сознание вернулось резко, будто в темной комнате свет включили. Кстати, комната была не то, чтобы темной, скорее сумрачной, наполненной тенями. В длинных черных полосах чудилось нечто настолько враждебное, что Вальрик сел. Вернее, попытался сесть, но тело не подчинилось. Оно было каким-то чужим, тяжелым и медлительным. Наверное, рана оказалась достаточно серьезной, а он и не почувствовал. Ошибся. И ведь Карл предупреждал, что такое может случиться. Еще немного и все бы закончилось глупой смертью на арене.
А может жаль, что не закончилось, это было бы справедливо. Смерть за смерть. Скольких он убил? Пятьдесят восемь плюс пять… черт, в голове туман, шестьдесят два… нет, шестьдесят три. Много. А ради чего? К цели-то ни на шаг не продвинулся.
Сесть получилось с попытки пятой, в голове моментально зашумело, и здравый смысл подсказывал, что следует немедленно лечь назад и дождаться врача. Но Вальрика раздражало это подавляющее ощущение собственной беспомощности.
Теперь встать. Ноги подгибались, плотная повязка прижимала левую руку к груди, но занемела отчего-то правая. На ногах Вальрик продержался секунды две, а потом позорно рухнул на пол.
- Черт!
Ругаться глупо, а лежать, уткнувшись носом в ровные квадратики коричневой плитки, еще более глупо. И унизительно.
- Сэньоре… - Чьи-то холодные руки обняли шею, и Вальрик попытался избавиться от этих рук, но сил не хватило. Господи, до чего же он беспомощный, да его ребенок убить способен.
- Сеньоре, вставать… врач… доктор… - речь девушки походила на птичий щебет, в котором изредка проскальзывали знакомые слова, но странное дело Вальрика успокоил сам звук ее голоса. И глаза, черные-черные, почти как у да-ори, только человеческие. И ресницы черные, а волосы наоборот, светлые.
Красивая.
Нехорошо лежать бревном, когда на тебя смотрит такая красивая девушка. И Вальрик, стиснув зубы, сел. Сидя было удобнее ее рассматривать. Смуглокожая, тонкокостная и очень живая.
- Сеньоре? - спросила незнакомка. - Доктор?
- Не надо доктора. - Вальрик улыбнулся, и она улыбнулась в ответ, робко так, недоверчиво. Зубы ровные, белые, а между передними узкая темная щель, но это не недостаток. В незнакомке вообще не было недостатков.
- Как тебя зовут? Я - Вальрик… - запоздало подумал, что зря назвал настоящее имя, но то, под которым он жил в последнее время как-то вдруг вылетело из головы.
- Сеньоре…
- Вальрик. Меня зовут Вальрик.
Она, тряхнув неправдоподобно светлыми - цвета расплавленного серебра - волосами, повторила:
- Валрико. Сеньоре Валрико. Джулла.
- Тебя зовут Джулла?
Девушка закивала и быстро, запинаясь и захлебываясь, защебетала на своем родном языке, то и дело показывая куда-то за спину, но оборачиваться Вальрику не хотелось. Потом Джулла вздохнула и замолчала. Она и молчащая красива.
Пухлые губы, ямочка на подбородке, тонкий нос, чуть длинноват, но ее совершенно не портит. Густая белая челка и внимательный взгляд, в котором Вальрику чудится беспокойство. Надо же… за него так давно никто не беспокоился.
- Улла, дрянная девчонка, немедленно встань! - Резкий голос как удар хлыста, Джулла вскакивает и замирает, теперь Вальрик не видит ее лица, но отчетливо чувствует страх.
- Тебе что было велено?
За спиной шаги, Вальрик решил, что когда человек с голосом, напугавшим Джуллу, подойдет достаточно близко, Вальрик его убьет. И на сей раз безо всяких там угрызений совести. В конце концов, убивал же он ради какой-то абстрактной цели, так почему бы не убить ради конкретной женщины?
Чужие сильные руки поднимают с пола, а голос, уже не сердитый, а вполне дружелюбный, укоряет:
- Ну что же ты, камрад, спешишь? С такой потерей крови лежать нужно и Богов благодарить за то, что вообще дышать способен. Там, откуда ты родом, верят в Богов?
Вальрик кивает.
- Значит, скажи им спасибо. Нет, ну я удивляюсь твоей выносливости! Вести бой с такой раной, уложить пятерых а потом на своих ногах дойти до врача и только там потерять сознание… ты, камрад, уникум. Улла, быстро принеси воды, и все для перевязки. Что ж вам, камрад, не лежалось-то? Вон, рану разбередили, а ведь только-только кровь остановилась и вот снова. Беспокойные вы существа, варвары.
- Я не варвар.
- Да ну? - притворно удивился черноволосый человек, - неужто имперец? С таким-то акцентом… иммигрант, вероятнее всего с севера, Святая Русь?
- Да.
- Вот и я так решил, чтобы коренной имперец гладиатором стал… Улла, дрянь мелкая, ты где?
- Не стоит говорить о ней… так.
- У-у… а вы, камрад, как я гляжу рыцарь… да ладно, успокойтесь, Уллу я не обижаю, что ругаюсь иногда, так характер такой. Больно?
- Что? А, нет, не больно.
- Совсем?
Вальрик хотел пожать плечами, но тугая повязка сковала движения.
- Ну, если дергаешься, значит, не больно. Нет, я конечно слышал, будто Зверь вообще не чувствует боли, но признаться, полагал, что это все сказки. А выходит, что и вправду… когда сниму повязку, постарайся не двигаться, для твоего же блага. Улла, девочка, помогай. И еще, камрад, будь так любезен, если вдруг захочется потерять сознание, то подайте знак, чтобы поймать успели.
- Не потеряю.
- Завидная уверенность. Улла, ножницы… и на полу тряпку постели, крови будет много. А ты, камрад, пока помолчи, потом, позже скажешь все, что обо мне думаешь… Улла, пошевеливайся, что ты как осенняя муха, еле ползаешь.
Наверное, черноволосый был хорошим врачом, потому что руки его двигались быстро и уверенно, но если бы он еще помолчал…
- Понравилась? Улла многим нравится, только, камрад, попросил бы вас держать себя в руках… Улла, затяни здесь, чуть туже. Руки у нее хорошие, ласковые. Что глазами стреляешь? Подай вон лучше ту колбу с желтой жидкостью. С желтой, Улла, ты вообще понимаешь нормальный язык?
