Северные горы (СИ) - Котова Анна Юрьевна (книги бесплатно без онлайн .TXT) 📗
— Почему же — отлично помню, — белозубо улыбнулся водитель, и Карина поняла, что он совсем не старый — вряд ли старше ее больше чем на десять лет. — Вы так боялись меня, я очень веселился. Теперь не боитесь?
— Нет, — засмеялась Карина. — Теперь я вижу, что вы совсем не страшный.
— Ну что, домой? — спросил турепанин. — На площадь Зеленых фей, правильно?
— Точно, — подтвердила девушка. — Надо же, вы даже адрес не забыли!
— Вы произвели на меня неизгладимое впечатление, — сказал водитель. — Не часто слышишь от артолийцев извинения, и за что! за предрассудки, впитанные с младенчества! Ладно, едем.
Возле дома Карина улыбнулась на прощание новому знакомому и сказала:
— Рада была снова встретить вас.
— Если хотите, я буду иногда залетать за вами, если не будет других пассажиров, — предложил турепанин.
— Здорово, — обрадовалась Карина. — Если сможете, давайте — будем болтать по дороге.
Весь следующий месяц — до Осеннего праздника — иногда раз в декаду, а иногда и три-четыре, зеленый с красным флаер оказывался то на площади Зеленых фей утром, в восемь, чтобы везти ее на работу, то вечером, в шесть, на стоянке возле конторы, и тогда Карина возвращалась на нем домой. Турепанин оказался веселым парнем, и хотя говорили они на самые общие темы — вроде погоды, — ездить с ним было куда приятнее, чем с любым другим его соплеменником.
Накануне же Осеннего праздника все изменилось раз и навсегда.
В тот день в обеденный перерыв за ней зашел Говард из отдела элитной недвижимости, почти жених — во всяком случае, давний поклонник. Он ухаживал за Кариной добрых полгода, и вся контора за спиной девушки делала ставки: когда же она допустит Говарда к телу. Время от времени Марен, лучшая подруга Карины, принималась объяснять ей, какой хороший парень этот Говард и насколько приятнее спать вдвоем, чем одной. "Кроме того, у него ведь гораздо выше зарплата, он ведет дела с солидными клиентами, — говорила Марен. — Ты-то простая секретарша на мизерном жалованье. Этот мужчина подкормил бы да приодел тебя, глупышка, а всего-то нужно — дать ему, наконец, то, чего он так хочет". (Марен желала подруге добра, но, кроме того, поставила целых сто динариев против пятнадцати динариев Тинуры из отдела по связям с общественностью, что Карина отдастся Говарду до Осеннего праздника. Время поджимало, и Тинура, не приведи Создатель, могла выиграть.)
Глупая Карина никак не могла понять, что нужно ее поклоннику.
— Дура ты, дура, — причитала Марен. — Парень водит тебя по ресторанам, дарит тебе букеты, подает тебе твое дурацкое драное пальто, целует тебе пальцы — и ты не знаешь, чего он хочет? Вот же не дали боги мозгов, честное слово! Да спроси, в конце-то концов, у него самого, чего ему надо!
— Я спрашивала, — ответила Карина.
— И что?
— Он сказал: "Тебя".
— А ты?
— А я сказала: "Ну вот же я, Говард!"
— И что он?
— И ничего, он вздохнул и предложил мне кофе.
— О боги, боги! Ты что же, спрашивала его в кафе, среди толпы народа?
— Да, а что?
Марен плюнула и мысленно простилась со своими денежками. Потом пожалела: все-таки целых сто кругленьких! И дала Говарду совет:
— Карина еще невинна и не понимает намеков. Ей все нужно объяснять прямо. Прижми ее где-нибудь в темном углу да похватай за сиську. Иначе проваландаешься еще лет десять, пока она догадается завернуть подол.
— Спасибо, понял, — воодушевился Говард.
И вот теперь он вел Карину обедать в ближайшую кафешку и прикидывал, как бы заманить ее в темный угол. Трудно найти сколько-нибудь интимную обстановку в обеденный перерыв. Придется отложить дело до вечера… О! Идея!
— Пойдем вечером в кино? — спросил он у девушки между заливным из уманов и стаканом касанского белого.
— Ладно, пойдем, — сразу согласилась Карина. Настолько легко и без всякой задней мысли, что Говарда досада взяла. Тратишь на нее большие деньги (обед, кино, потом такси еще!), и никакого толку! Надоело. Сегодня он всего добьется. Всего, чего хочет. Даже если эта дуреха будет упираться.
--
Мы больше не ездим по дорогам.
Мы научились летать, как птицы,
И летаем, куда вздумается, оторвавшись от земли;
Но мы не стали ближе к небу,
А дороги трескаются и зарастают травой.
Оревалат Аартелинур
"Дорога"
из сборника "Отрывки из жизни"
--
Они вышли из конторы на стоянку летучих такси. Говард окинул машины надменным взглядом, выбирая, какая поприличней, и упустил Карину из виду. А она уже подскакивает к облезлому зеленому в дурацкий красный горох флаеру (Говард в жизни бы на таком никуда не поехал!), засовывает голову в кабину и щебечет о чем-то со здоровенным черномазым турепанином. Потом машет рукой: поехали, мол!
Говард нехотя забрался в жалкую потрепанную машину.
— Не могла найти флаер поприличней! — проворчал он.
— Да брось, Говард, нормальная машина, раскрашена весело. И знаешь: за рулем мой знакомый! Он иногда меня подвозит, правда ведь?
— Вэрно, — отозвался черномазый, не оборачиваясь. — Куда вэзти, млодые луди?
— Синематрон, — надменно бросил Говард. И зашептал: — Веди себя прилично, Карина! О чем можно разговаривать с этими людьми? Какие знакомые могут быть у приличной артолийской девушки среди, прости Создатель, турепни белоглазой? Ты в уме ли, дорогая?
— Я тебе не дорогая! — резко ответила Карина. — И неприлично себя ведешь ты. Он же все слышит. Ему обидно. А тебе должно быть стыдно!
— Подумаешь, турепанин услышал, что он белоглазый! Можно подумать, это неправда! Карина, давай поговорим о чем-нибудь другом О тебе. Ты такая красивая… — Говард вспомнил совет Марен насчет сиськи и взялся за дело. То есть за сиську. Разумеется, он тут же получил по рукам. — Да что ты из себя строишь? — возмутился Говард. — Я полгода тебя окучиваю, а ты нос воротишь! Небось, динариев пятьсот уже на тебя спустил, а ты даже сиську пощупать не даешь! Ну-ка не ломайся и сиди смирно!
— Отстань! — в отчаянии закричала Карина, отпихивая от себя разошедшегося поклонника. — Я не хочу! Убери лапы, дурак!
Флаер резко зашел на посадку. Дверца распахнулась, здоровенная коричневая рука ухватила Говарда за брючный ремень и выволокла из машины. Не успела Карина опомниться, как такси снова ушло вверх, оставив где-то внизу красного от злости и унижения Говарда.
