Восход тьмы - Купер Сьюзен (книги без регистрации бесплатно полностью сокращений .txt) 📗
Братья катили нагруженную тележку вниз по дороге к своему дому, и карканье у них за спиной превращалось в зловещее журчание, подобное тому, которое доносится весной со стороны разлившейся Темзы.
Наконец Джеймс заговорил:
– Обычно грачи так себя не ведут. Они не нападают на людей. И тем более не спускаются так низко. Никогда.
– Точно, – согласился Уилл.
Он по-прежнему двигался словно в полусне, чувствуя лишь любопытство, которое с каждой минутой все сильнее и сильнее завладевало им. Посреди неутихающего птичьего гомона он вдруг испытал незнакомое и очень сильное чувство. Никогда прежде с ним не происходило ничего подобного: как будто кто-то отчаянно пытался передать ему важное сообщение, но безуспешно, потому что Уилл не в силах был понять его. Это послание казалось чем-то вроде безмолвного крика. Но мальчик не мог разгадать эту загадку, потому что не знал, как это сделать.
– Такое чувство, как будто на радиостанции нет радиоприемника, – произнес он вслух.
– Что? – переспросил Джеймс, хотя на самом деле вовсе не собирался слушать Уилла. – Странная штука, – продолжал он, – я думаю, что бродяга пытался поймать грача. Вот птицы и взбесились. Готов поспорить, что он сунет свой нос и к курам, и к кроликам. Странно, что у него нет ружья. Надо сказать маме, чтобы она оставила собак на ночь в сарае.
Всю дорогу домой он болтал без умолку и замолчал только после того, как они разгрузили тележку. К этому времени Уилл сделал открытие, которое поразило его: дикая, свирепая атака грачей полностью стерлась из памяти Джеймса, как будто волна отхлынула от берега. Прошло еще очень мало времени, а он уже напрочь забыл об этом происшествии.
Какая-то неведомая сила позаботилась о том, чтобы в сознании Джеймса не осталось и следа событий этого вечера. И Уилл понял, что об этом случае никто не должен знать, поэтому и сам воздержался от рассказов.
– Вот, отдай начинку маме, – сказал Джеймс, – и пойдем в дом, пока совсем не замерзли. Ветер усиливается, хорошо, что мы поторопились.
– Да уж, – ответил Уилл. Он действительно промерз до костей, но поднявшийся ветер был тут ни при чем. Мальчик опустил руку в карман и крепко сжал пальцами железный круг. На этот раз металл был теплым на ощупь.
Серый сумеречный мир уже почти погрузился в темноту, когда мальчики вошли в кухню. За окном в пятне желтого света стоял маленький, изрядно побитый фургон их отца. В кухне было еще более шумно и жарко, чем прежде. Гвен накрывала на стол, осторожно лавируя между мистером Стэнтоном и близнецами Полом и Робином, которые озабоченно склонились над каким-то сложным механизмом, пытаясь, вероятно, его починить. Мэри стояла у включенного на полную громкость радиоприемника, из которого раздавалась музыка. Когда Уилл приблизился к приемнику, начались помехи и он так громко затрещал, что все стали морщиться и недовольно хмыкать.
– Да выключите же его наконец! – отчаянно закричала миссис Стэнтон, стоявшая у раковины. Мэри обиженно надула губы и выключила заглушенную треском музыку, но даже после этого тише стало не намного: если хотя бы половина семейства находилась дома, такой гвалт был в порядке вещей. Когда все уселись за низкий деревянный стол, голоса и смех наполнили кухню – вытянутое помещение с каменным полом. Две уэльские овчарки, Раг и Ки, полусонные лежали в дальнем углу комнаты у камина. Сегодня Уилл старался держаться от них подальше: он не вынесет, если собственные собаки будут рычать на него. Все принялись за «чай» – если миссис Стэнтон удавалось приготовить еду до пяти часов вечера, такой прием пищи называли чаем, если приходилось сесть за стол позже, то – ужином. Тарелка Уилла, как всегда, была полна еды, и он без промедления отправлял ее в рот, таким образом избегая необходимости участвовать в общем разговоре. Но, увы, трудно было оставаться в стороне от дружелюбной болтовни Стэнтонов, особенно если ты самый младший в семье.
Его мать спросила, махнув ему рукой с другого конца стола:
– Что будем завтра на чай, Уилл?
Он ответил с полным ртом:
– Печенку и бекон, пожалуйста.
Джеймс издал громкий стон.
– Заткнись, – сказала шестнадцатилетняя Барбара, их старшая сестра. – Это его день рождения, и он имеет право выбирать.
– Но печенка… – простонал Джеймс.
– Так тебе и надо, – злорадно произнес Робин, – на твой день рождения, если я правильно помню, нам всем пришлось есть отвратительную запеканку из цветной капусты.
– Между прочим, ее готовила я, – напомнила Гвен, – и она не была отвратительной.
– Не обижайся, – мягко ответил Робин, – просто я терпеть не могу цветную капусту. В любом случае, ты поняла, что я хотел сказать.
– Я-то поняла. Но не уверена, понял ли Джеймс.
Робин, крупный, с низким голосом, был более мускулистым из близнецов, и шутки с ним были плохи. Поэтому Джеймс поспешно ответил:
– Все нормально.
– Завтра двойной праздник, Уилл, – сказал мистер Стэнтон, сидевший во главе стола. – Мы все будем участвовать в особой церемонии. Это семейная традиция.
Отец с любовью посмотрел на младшего сына, на его круглом лице появилась улыбка.
Мэри фыркнула:
– В мой одиннадцатый день рождения меня отшлепали и отправили спать.
– Боже мой, – сказала мама, – ну ты и фантазерка. Это же надо, все представить в таком свете. На самом деле тебя один раз шлепнули по попе и, насколько я помню, вполне заслуженно.
– Но у меня был день рождения, – возразила Мэри, откидывая назад длинные волосы, собранные в хвост. – И я этого никогда не забуду.
– Со временем забудешь, – дружелюбно пообещал Робин, – прошло всего-то три года.
– И вообще в одиннадцать ты была еще совсем ребенком, – задумчиво сказала миссис Стэнтон.
– Ха, – воскликнула Мэри, – а Уилл, видимо, нет?
В ту же секунду все взглянули на Уилла. Он смущенно осмотрел лица сидевших вокруг него родных и, насупившись, опустил взгляд в тарелку, предоставив семейству Стэнтонов разглядывать густые каштановые волосы у него на макушке. Ощущая неловкость, Уилл, кроме того, чувствовал некую опасность. Ему казалось, что когда много людей одновременно думают о нем, кто-то, враждебно настроенный по отношению к нему, мог услышать их мысли и навредить ему…
– Уилл – очень взрослый для одиннадцатилетнего мальчика, – солидно проговорила Гвен.
– У него как будто вообще нет возраста, – поддержал ее Робин.
Слова брата и сестры прозвучали серьезно и отстраненно, как если бы они обсуждали малознакомого человека.
– Ну хватит уже, прекратите, – неожиданно сказал Пол. Он был более рассудительным из близнецов, этаким семейным гением, а возможно, Пол и вправду был талантлив: он прекрасно играл на флейте и уделял много внимания младшим. – Ты кого-нибудь пригласил завтра на чай, Уилл?
– Нет. Ангус Макдоналдс уехал на Рождество в Шотландию, а Майк гостит у своей бабушки в Саутхоле. Ну, это ничего.
Вдруг за задней дверью дома началось какое-то движение, послышался звук быстрых шагов, и поток холодного воздуха с шумом ворвался в кухню. В дверном проеме показалась голова Макса, его светлые волосы были мокрыми от таявшего на них снега.
– Прости, мам, я опоздал, пришлось добираться пешком от Общинных земель. Что творится снаружи! Там настоящая пурга! – он оглядел озадаченные лица и усмехнулся. – Разве вы не знаете, что идет снег?
На секунду забыв обо всем на свете, Уилл радостно вскрикнул и кинулся к двери вместе с Джеймсом.
– Настоящий снег? Сильный?
– Точно, – ответил Макс и, снимая свой шарф, обдал мальчиков каплями холодной воды. Он был старшим братом, если не считать Стефана, который служил на флоте и приезжал домой очень редко.
– Смотрите, – Макс со скрежетом открыл дверь на улицу, и порыв ветра снова ворвался внутрь; снаружи Уилл увидел сверкающую дымку больших снежных хлопьев – ни деревьев, ни кустов не было видно, ничего, кроме кружащегося снега. Из кухни донесся хор возмущенных голосов:
