Алиф-невидимка - Уилсон Дж. (книги серии онлайн txt) 📗
На западе свет начал постепенно бледнеть у горизонта, там, где за Новым Кварталом начиналась пустыня. Алиф сунул телефон в карман, соскользнул с подоконника и очутился у себя в комнате. Наверное, когда окончательно стемнеет, он все же попытается связаться с ней. Интисар всегда предпочитала вечерние встречи. Впрочем, общество вовсе не возражало против того, что кое-кто нарушает общепринятые правила, главное, нужно было признавать их существование. А встречаться с девушкой после захода солнца мог только очень смелый человек. То есть они оба должны были давать себе отчет в том, что именно они совершают. И уж конечно, следовало позаботиться о том, чтобы оставаться непойманными. Аристократка Интисар, причинившая Алифу столько хлопот, черноволосая и сладкоголосая, была вполне достойна его стараний соблюдать осмотрительность.
Алиф понимал ее стремление оставить их встречи в секрете. Он сам вот уже сколько времени прятался за псевдонимом, в качестве которого выбрал одну-единственную букву алфавита. Он даже перестал думать о себе, как о человеке. Кто он такой? Всего лишь алиф, который по написанию напоминает прямую линию или, может быть, некую стену. Сейчас его настоящее имя казалось юноше каким-то невыразительным пустым звуком. Сам акт сокрытия тайны стал важнее самой тайны. Понимая это, он потворствовал Интисар. Что ж, раз ей хочется оставить их свидания в секрете, пусть будет так. Сам он уже успел устать от всевозможных тайн. Ну а если такая секретность разжигает ее любовь еще сильней, он и вовсе не собирается сопротивляться. Он подождет еще час или даже два.
Терпкий запах овощного супа и риса проник к нему в комнату через окно. Надо спуститься вниз, на кухню, и поесть – он сегодня только завтракал, и больше ничего не съел за весь день. Он уже двинулся к двери, но тут его остановил стук в дверь. Стучали из соседней квартиры, с обратной стороны той самой стены, где у него висел плакат с изображением Роберта Смита. Алиф с досады закусил губу. Может быть, ему удастся проскользнуть вниз и остаться незамеченным? Но стук повторился, и на этот раз он услышал в нем условный сигнал. Значит, она услышала, как он спустился с подоконника в комнату. Алиф вздохнул и два раза постучал по зернистому черно-белому колену Роберта Смита.
Когда он выбрался на крышу дома, Дина была уже там. Она смотрела на восток, в сторону моря. Вернее, в ту сторону, где оно находилось и было бы видно, если бы не мешали джунгли жилых домов.
– Что ты хотела? – без предисловий начал Алиф.
Она повернулась к нему, наклонила голову набок, и ее брови сдвинулись в узкой прорези никаба, почти полностью закрывающего ее лицо.
– Вернуть тебе книгу, – ответила Дина. – Что с тобой?
– Ничего. – Он раздраженно отмахнулся. – Ну, так давай тогда книгу.
Дина сунула руку в глубь длинного халата и извлекла из глубокого кармана потрепанный экземпляр «Золотого компаса».
– А разве ты не собираешься спросить меня, что я думаю по этому поводу? – требовательно произнесла Дина.
– Мне все равно. Наверное, английский язык оказался для тебя слишком сложным.
– Ничего подобного. Я поняла там все до последнего слова. Эта книга, – тут она помахала томиком в воздухе, – переполнена языческими образами. Это опасно.
– Не будь такой невежественной. Это же метафоры. Я же говорил, что ты ничего в ней не поймешь.
– Метафоры тоже могут быть опасными. Когда ты называешь что-то ложным именем, ты меняешь его сущность, а метафора – это и есть своеобразный способ называть вещи фальшивыми именами.
Алиф выхватил у нее книгу из руки. Зашуршала ткань, Дина нагнула голову и прикрыла глаза густыми ресницами. Хотя Алиф не видел ее лица вот уже десять лет, он знал наверняка, что в этот момент Дина надула губы.
– Ну прости, – искренне произнес он, прижимая книгу к груди. – Я сегодня неважно себя чувствую.
Дина молчала. Алиф бросил нетерпеливый взгляд за ее плечи. Там, вдали, за вычурными кварталами жилых домов, на холме виднелась сверкающая в сумеречном свете часть Старого Квартала. Где-то там, в одном из домов, находилась сейчас Интисар, как бесценная жемчужина, спрятанная в своей древней раковине с моллюском, стены которой целуют морские волны. Возможно, она сейчас работает над своей диссертацией, зарывшись в книги о раннем мусульманстве. А может быть, она решила отдохнуть и поплавать в бассейне на вилле своего отца. И скорее всего она сейчас думает о нем.
– Я ничего не собиралась говорить, – раздался голос Дины.
Алиф часто заморгал.
– О чем? – поинтересовался он.
– Наша служанка вчера случайно подслушала разговор соседок на базаре. Они говорили, что твоя мама индуска, хотя продолжает это скрывать. Они видели, как она покупала свечи для пуджи в том маленьком магазинчике на улице Насера.
Алиф молча уставился на нее, так крепко стиснув зубы, что они заныли. Через несколько секунд он резко развернулся и зашагал прочь по пропыленной крыше, мимо спутниковых антенн и растений в глиняных кадках. Не остановился он и тогда, когда Дина позвала его по имени.
На кухне мама стояла рядом со служанкой и ловко шинковала зеленый лук. На ее шее сзади, там, где начинался вырез ее длинной туники, на коже скопились капельки пота.
– Мама. – Алиф осторожно коснулся плеча женщины.
– Что такое, сынок? – Нож продолжал мелькать в ее руке, не останавливаясь ни на секунду.
– Тебе ничем не нужно помочь?
– Хороший вопрос. Ты что-нибудь ел?
Алиф уселся за крохотный стол на кухне и молча наблюдал за тем, как служанка проворно поставила перед ним тарелку с едой.
– Ты там на крыше с Диной разговаривал? – поинтересовалась мать, одновременно сгребая в кучку нарезанный лук и пересыпая его в большую миску.
– И что с этого?
– Не надо больше так делать. Очень скоро ее родители будут выдавать свою дочь замуж. А в хорошей семье может не понравиться то, что она проводит время на крыше дома с каким-то посторонним парнем.
Алиф поморщился.
– Что значит «с каким-то»? Я не посторонний парень, мы живем вместе в этом дурацком двухквартирном дуплексе еще с тех пор, как были детьми. Да мы с ней все время играли у меня в комнате.
– Тогда вам было по пять лет. А сейчас она уже почти женщина.
– У нее, наверное, все такой же большой нос.
– Не надо так говорить, сынок. Это грубо.
Алиф посмотрел на еду в тарелке и лениво потыкал ее вилкой.
– А я вот мог бы выглядеть, как Амр Диаб, и все равно это бы никого не волновало, – пробормотал он себе под нос.
Мама повернулась к нему и недовольно нахмурилась. Ее круглое лицо исказилось.
– Ты говоришь, как ребенок. А вот если бы тебе удалось сделать карьеру и накопить денег, тогда нашлось бы много индийских девушек, которые сочли бы за честь…
– Но только не арабских.
– А что такого особенного ты находишь в арабских девушках? – спросила мама. – Они очень много строят из себя, а уж красятся так, как танцовщицы в кабаре. А что бы они представляли собой без своих денег? Ни красоты, ни ума. Сомневаюсь, чтобы хоть одна из них умела хорошо готовить…
– А мне и не нужна повариха! – Алиф встал со стула и отодвинул его назад. – Я пойду наверх.
– Иди! И не забудь взять с собой тарелку.
Алиф резким движением схватил тарелку со стола, да так, что вилка со звоном упала на пол. Он переступил через служанку, которая нагнулась, чтобы поднять ее.
Вернувшись в свою комнату, юноша внимательно посмотрел на себя в зеркало. Индийская и арабская кровь гармонично сочетались, по крайней мере на его лице. Кожа у него была ровного бронзового цвета. Глаза достались ему от кочевников-бедуинов, а рот – от южноиндийских дравидов. Подбородок также казался ему вполне изящным. Да, довольно приятное, не лишенное привлекательности лицо, но его обладатель никогда не сможет сойти за чистокровного араба. Именно чистокровного, за которым бы стояли многие поколения эмиров и шейхов, – а о ком-то другом Интисар и слышать не желала.
