Судьба грязнокровки (СИ) - Балакин Андрей В. (книги без регистрации бесплатно полностью сокращений TXT) 📗

— Не доставай Блейз! — заплакал Драко: — Тот тоже не работает уже. Твари! Ненавижу! Всех…

— Ты это о ком? — осторожно спросил Забини. Драко неопределенно махнул рукой.

— Всех! И мугородье тупое, и разных трепачей, что подначивают, что грязнокровки ни хрена колдовать не могут. О Мерлин, какой я идиот…

— Да ты чего вообще скис? — скривился Забини: — Твой папахен отомстит этой сучке! Держись бодрей!

— Я все–таки не до такой степени идиот, что бы не понимать, что месть ничего не изменит! — прошипел Драко: — Проклятье это не снимается НИЧЕМ! Теперь её можно на ремни порезать, только хуже себе сделаем. И ведь эта сука из простой детской сказки проклятье взяла! Прячем–прячем от мугородья знания, а они все равно расползаются…

— Слава Мганге, не все такие как Грейнджер вумные! — заявил спокойно мулат: — Она такая одна на тысячу. Остальные все реально тупые. Ты просто реально рамсы попутал! Надо же было знать на кого прыгать можно. Хрена ль ты полез к лучшей ученице между ног своим пальчиком шаловливым? Где твои мозги слизеринские? Оприходовал бы тупицу какую, вроде Лаванды. Эх–хе–хе…

— Вот жеш Грейнджер гадина!

— Мисс Грейнджер! — важно пропищала Амбридж девушке, встретив её в коридоре: — Вы совершили ужасное преступление! Министерство потому и запрещает колдовать маглорожденным, что вы не умеете разумно и взвешенно использовать свои способности. Зайдите сегодня ко мне на отработку!

Вечером Гермиона впервые познакомилась с действием кровавого пера. А дама–то с садистскими наклонностями! — подумала про себя Гермиона, пряча кровавое перо себе за пазуху и доставая обычное, наложив на него чары иллюзии, чтобы не отличалось с виду. И дальше продолжила уже писать обычными чернилами. Но после десяти строчек, в кабинет Амбридж вошли авроры и повели девушку сразу в министерство через директорский камин.

Там она просидела всю ночь в КПЗ, а с утра сессия Визенгамота приговорила её к месяцу Азкабана, за превышение самообороны.

— Это ничего! — шептал незнакомый адвокат: — Вам повезло! Вам посочувствовали! А то могли и больше дать, по другой статье.

У Гермионы отняли палочку и отправили тюремным односторонним порталом в Азкабан.

Беллатрикс Лейстрендж с изумлением смотрела, как в соседнюю камеру авроры волокли школьницу пятого курса в гриффиндорской форме и со значком старосты. Когда они ушли, она истерично засмеялась и крикнула:

— Эй, грифиндорка! Ты не глюк? Ко мне по соседству действительно школьницу посадили? Или у меня галлюцинации начались?

— А кто спрашивает? — хмуро спросила Гермиона, оглядывая камеру Азкабана.

— Предпочитаю сохранить инкогнито. Я просто леди по соседству.

— Ну, тогда и я просто школьница по соседству, — ответила Гермиона, услышав еще взрыв смеха после.

— И за что тебя кинули в Азкабан дитя? — просюсюкала Беллатрикс: — Ты не выучила уроки? Не написала эссе для Макгонагал? Взорвала котел у Снейпа?

— Я первая ученица, — сухо ответила Гермиона: — И с учебой у меня без проблем.

— Ну да, ну да, — кивнула Беллатрикс: — Я заметила значок старосты. Так не томи, ответь, в чем твоя вина? Ты же меня всю заинтриговала! Первый раз вижу здесь школьницу! Дамблдора убила? Ну порадуй меня! Ты убила старого мерзавца?

— К счастью нет, — ответила Гермиона: — Иначе бы меня сразу к дементору отправили. Я здесь за изнасилование.

Беллатрикс закатилась пятиминутным смехом.

— Ты меня уморишь! — сказала она сквозь слезы смеха: — Кого ты изнасиловала грифиндорка? Филча? Флитвика? Хагрида?

— Леди вы ошиблись, — ровно ответила Гермиона: — Это меня насиловали. Втроем. Слизеринцы.

— О, да! Это они могут! — хмыкнула Беллатрикс: — Правда это уже не так забавно. Весь кайф обломала. Слышь, но по прежнему непонятно, почему ты здесь? Ты их убила?

— Нет, все живы, я их просто прокляла кровью ведьмы. Теперь двое глухих на всю жизнь, а один детей иметь не сможет.

— Сурово! Я бы ограничилась часом круциатуса. Какие вы грифиндорки безбашенные!

— За круциатус меня бы пожизненно упекли сюда, а так только на месяц.

— Какая ты расчетливая! — усмехнулась Беллатрикс: — Тебе надо было на Слизерен идти.

Потом разговор увял, так как Гермиона не ответила. А ночью когда пришли дементоры Беллатрикс разбудил дикий вопль грифиндорки.

— Ты что мне спать не даешь, баньши малолетняя? — зло начала выговаривать Гермионе поутру Беллатрикс, когда дементоры разошлись: — Горло что ли луженое? Не удивительно, что те парни оглохли на всю жизнь. Ты и меня оглушить собралась?

— Страшно, — прохрипела Гермиона сорванным горлом.

— Окклюменции надо учиться! — наставительно сказала Беллатрикс: — Давай я тебя учить буду, а то ты меня укатаешь своими воплями!

— Давай! — обрадовалась Гермиона.

— Для начала вспомни свои дни рождения в обратной последовательности. Тебе это не трудно, мало еще прожила.

— Трудно, дни рождения скучные были, — тоскливо сказала Гермиона, осиливаясь вспомнить безликие дни, приходящиеся на школьную учебу: — У меня не было друзей. Никто не дарил подарков, кроме родителей.

— Ну вспоминай иные памятные даты, — в раздражении крикнула Беллатрикс: — А потом заполняй пространство воспоминаний между ними. Это важное начальное упражнение…

Так протянулись два дня круглосуточных ментальных упражнений в окклюменции. В редкие перерывы, Гермиона с тоской оглядывала стены камеры и глядела на море. Читать было нечего. Только странные надписи незнакомых рун на стене. Хотя некоторые были знакомы. Она пыталась расшифровать, подобно археологу. Жалко лишь было, что кроме кровавого пера, пишущего по телу, не было иных принадлежностей. Авроры не особенно старались обыскать, и перо в лифчике так и сохранилось при ней.

На третью ночь, Гермиона порадовала свою учительницу тем, что больше не кричала при визитах дементоров в коридор. Кроме того, окклюменция сильно помогало в скорости мышления и анализа. Теперь девушка чувствовала, что запоминать все стало легче. Хотя она и раньше на память не жаловалась.

— Ты прямо уникум! — похвалила её Беллатрикс: — Первый раз вижу, такой прогресс за два дня. Я месяц возилась. Правда на воле. Там многое отвлекает. И стимулов мало.

Покончив с окклюменцией, Гермиона заняла себя расшифровкой незнакомой системы рун, которыми были исписаны две стены камеры находящиеся в тени, и потому надписи не были удалены тюремщиками. Их просто не заметили. Иногда Гермиона обращалась за советом к соседке по значению различных рун. Это оказалась славянская система. Соседка знала её плохо и дала только несколько советов.

— Ни ночь, ни день, огонь погас… — лихорадочно бормотала Гермиона, разбирая текст: — Гм… сумрак какой–то?

Через три недели она начала понимать, что эти надписи в русской школе магии могли служить защитой от дементоров. Некоторые тексты были комментариями, а некоторые имели ритуальную силу.

— Занятно. Если отсюда до сюда читать, то «свет», если от сюда до сюда «тепло», а если от середины до конца, то «скорость»… — разбирала она сложно составленную фразу рун, пытаясь понять её значение.

— Это наверное Долохов понаписал, — вдруг отозвалась соседка из–за стены: — У него с окклюменцией было плохо. Мечтал рунную защиту выстроить против дементоров.

— И куда он делся? — поинтересовалась Гермиона.

— Перевели в камеру понадежней, — усмехнулась Беллатрикс: — Он из этой как–то выбрался один раз. Изловили в коридоре. А эту камеру занесли в разряд ненадежных. Но решили…

— …что для школьницы сойдет! — закончила за нее Гермиона, не отрывая взгляд от стены: — Знаете, леди, мне непонятно, как он активировал эти руны? Палочек–то нет у зека?

— Кровью, как еще? — фыркнула Беллатрикс.

— Видимо вот эта руна в виде капли обозначает «кровь»? — спросила Гермиона: — А я думала вода…

— Вода это волнистая черта! — сварливо рявкнула Беллатрикс: — Капля это кровь! Чему вас учат только?