Легионы просят огня (СИ) - Врочек Шимун (онлайн книга без .txt) 📗
— Не забыл, товарищ капитан. — Он помедлил. — Пишите: Викулов Алексей Игоревич. Воинская специальность: механик — водитель.
«Он мертвый, я мертвый. Все правильно». Алексей откинулся на спинку стула, жалобно скрипнуло дерево.
В ушах вновь зазвучал голос из палаты:
И сказал Господь: эй, ключари!
Отворите ворота в Сад.
Даю приказ: от зари до зари
В Рай принимать десант.
Вот это правильный бог, подумал Алексей. Не то, что некоторые.
Алексей лег на койку, затолкал подушку под шею, чтобы получился валик — как делали дехкане в Пенджабской долине. И шея не устает, и голова не потеет. Вытянулся и чуть не застонал от наслаждения. Блаженство. Усталые ноги гудели, словно высоковольтные провода. Культя пульсировала.
Почему людей для заброски в Германию готовят возле Ташкента? — подумалось внезапно.
«Не знаю. Какая разница?»
Алексей закрыл глаза. Будем считать до ста. Или до тысячи. Надеюсь, овец у них хватит. Потому что у меня, мать вашу, после всех этих дел ночное сердцебиение (легкая аритмия, сказал врач, пройдет) и временами бессонница. И вообще, у меня дембель. Его надо бы отметить.
И еще за прапорщика надо проставиться…
Если я им буду, этим прапорщиком.
— Теперь ты «сверчок», — сказал Свиридов утром. — И будешь им до приказа о присвоении тебе звания «старший прапорщик». А получишь ты этот чудесный прыжок через звание за выполнение особо ответственного задания в тылу вероятного противника. За подвиг и проявленный героизм. Другими словами, официально мы все еще в составе «ограниченного контингента», идем в боевой поиск.
— А на самом деле?
— На самом деле — узнаешь. С готским у тебя как?
Алексей пожал плечами.
— Восстанавливаю навыки. И вообще — зачем он? Это же мертвый язык. Уже полторы тысячи лет мертвый. Я владею английским, немецким, понимаю французский. Пушту, таджикский — разговорный.
— Узнаешь. В свое время.
— Товарищ капитан!
— Я сказал: в свое время. Эх, его‑то у нас совсем в обрез, — капитан почесал подбородок. — Да, пока не забыл… подарочек тебе пришел. — Он пододвинул коробку к краю стола. На ней были наклеены зеленые марки — не советские точно. Алексей моргнул.
— Мне?
— Нет, летчику Николаю Гастелло! — съязвил Свиридов, но глаза капитана смеялись. — Бери и радуйся.
— Что это? — Алексей напрягся, ногти уцелевшей руки вонзились в ладонь. Боль отрезвляла.
— Увидишь.
— Сержант!
Импортный протез. Из хорошего светлого материала, точно повторяющего фактуру человеческой кожи. Садился на культю он гораздо лучше сделанной в ленинградском протезном цехе руки. Блевотного розово — желтого цвета. С инвентарным номером, надо же. Как табуретка. Алексея передернуло.
А у этого протеза были красивые пальцы. Почти как живые.
— Сержант! Спишь, что ли?
— А? — Алексей поднял голову и вспомнил, где находится. В крепости. Вчера были тренировки по рукопашке…
А сегодня перед ним стоял тощий очкарик — остроносый и круглоглазый. Рядом ухмылялся капитан.
— Знакомьтесь, — сказал Свиридов. — Юрий Святославович Варшавский, доктор от археологии… Алексей Викулов, из «голубых беретов». Десант. Разведрота.
Алексей кивнул «доктору от археологии».
— Приветствую, док!
Так в американских фильмах, что они смотрели на «видиках» в Афгане, военные называли ученых. Алексею, как знатоку языков, приходилось переводить на слух.
— На самом деле я всего — навсего «кин», — сказал археолог.
— Кто?
— Кандидат исторических наук. Докторская моя еще впереди. — Археолог посмотрел на бывшего сержанта с симпатией, протянул руку. — Юра, — представился он. — Будьте как дома. Тут у нас…
Он заметил протез Алексея, споткнулся, но закончил фразу:
— …без церемоний.
Его ладонь неловко зависла в воздухе.
Алексей продолжал смотреть на «академика», не мигая. Потом растянул губы в улыбке и поймал его ладонь в свою левую — молниеносным, почти незаметным движением. Крепко сжал. Археолог вздрогнул. Но тут же сообразил и улыбнулся:
— Ничего себе. Вот это скорость!
— Это трюк, — сказал капитан. — Не ведитесь, Юрий Святославович. Он отвлек ваше внимание и…
В следующее мгновение Алексей вынул из пальцев капитана сигарету, взмахнул ей. Дымный росчерк повис в воздухе. Через секунду сигарета вернулась на место.
— Хмм, — капитан затянулся, выпустил дым и посмотрел на Алексея с веселым прищуром. — А может, и не трюк.
— Готский‑то зачем?
— Настоящего древнегерманского языка никто не знает, — пояснил Юра Варшавский. — Не сохранилось письменных источников. Да и были ли они вообще? Так что задача усложняется. Вот рунное письмо разного периода мы находили во многих местах, в том числе в Германии и в Чехии, но восстановить звучание языка по написанному — это почти невыполнимая задача. Как, например, с языком критян.
— Кого?
— Жителей Крита. У нас множество письменных источников по Минойской цивилизации, но восстановить язык мы не можем. Не хватает материала. Так называемое линейное письмо уже расшифровано — хотя и спорно, на мой вкус, но все же это версия, заслуживающая внимания. А знаменитый Фестский диск до сих пор остается загадкой. Возможно, он записан на языке атлантов… — археолог вдруг смутился. — Это, конечно, только предположение…
— Кого — кого? — Алексей решил, что ослышался. — Атлантов?
— Атлантида. Знаете про такую?
Алексей покосился на Свиридова, тот закатил глаза — видимо, у археолога это была идея фикс.
— Немного, — сказал Алексей осторожно. — Я читал Александра Беляева. Как там? «Последний человек из Атлантиды».
Археолог отмахнулся.
— Чушь! Фантастика!
«А тут у нас, значит, сугубый реализм?»
— Так что там с Атлантидой?
— Атлантида, — археолог произнес это с благоговением. — Атлантида — это загадка! Только представьте, высокоразвитая цивилизация с огромным флотом, армией и собственной религией — просто исчезает. Не оставив на память о себе ничего, кроме пары упоминаний в мифах. Почему? Как так вышло, что великая империя рухнула в единый миг? Огромное государство — от Тибета до обеих Америк — перестало существовать?
— Может, ее просто не было, — негромко произнес Свиридов, однако археолог сделал вид, что не расслышал.
— И как вы это объясните? — спросил Алексей.
— Объясню что?
— Ну, почему Атлантида погибла?
Археолог помедлил, бросил быстрый взгляд на Свиридова (тот дипломатично промолчал) и вдруг скороговоркой произнес:
— Теория Льда.
— Это еще что такое?
— Один нацистский ученый придумал. Красиво… кхм. Просто красиво. Интересная теория. Вы, наверное, помните: Атлантида утонула?
— У Беляева было именно так. У Платона, насколько помню, тоже.
— Все было наоборот. Атлантиду погубил не Потоп, а — будете смеяться — отсутствие Потопа!
Алексей покрутил головой. Воротничок, по случаю дембеля накрахмаленный до твердости гранита и подшитый неуставными черными нитками, царапал шею. Что поделаешь… традиция!
— Чего? Теперь по — русски, пожалуйста. И… — Алексей помедлил, — в изложении для военных.
Свиридов хмыкнул. Выразительно.
— Попроще… хмм, попроще… — археолог заторопился. — Хорошо, давайте так. Примем как гипотезу, что Атлантида все‑таки существовала. Теперь представьте: огромная морская держава. Простирается от Тибета до Южной Америки.
А что самое главное для империи? Первое и необходимое условие ее существования?
Связь!
Тысячи кораблей связывали империю в единое целое. Тысячи кораблей бороздили мировой океан, разнося приказы из столицы и привозя обратно новости из провинций. Так когда‑то испанский король управлял Америкой.
И вот однажды вода ушла. Океан отступил, оставив голое дно. И это был конец. Империя развалилась. Потому что пути по суше — это трудно, дорого и опасно. Варвары и дикие звери, болота и бездорожье. А морского пути — быстрого и удобного — больше нет. Атлантида не утонула. Атлантида — всплыла.
