Двухголовая химера (СИ) - Харт Хелег (книги регистрация онлайн бесплатно .TXT) 📗
Мои размышления прервал вернувшийся гном. Он бросил на землю охапку дров и, поглядев на меня исподлобья, буркнул:
- Вот и мертвец наш восстал.
Меня от этой фразы аж передёрнуло, но я промолчал. Это была самая хлёсткая шуточка, которая когда-либо удавалась копателю. В основном потому, что я сам только что думал о том же самом.
- Кир?
- Чего?
- Ты узнал у Оракула, что хотел?
Гном на секунду замер.
- Узнал, узнал, - сказал он, вдруг сменив тон с недовольного на равнодушный.
- И куда ты теперь?
- Куда я - что?
- Пойдёшь. Уговор был только дойти до Оракула и вернуться на поверхность.
Повисла пауза. Копатель взял очередную ветку и начал зачищать её от коры, на сей раз используя единственный оставшийся у него топор.
- Разбегаемся? - не отставал я.
Гном рассмеялся - так нехорошо, что у меня мурашки пошли. Это даже и не смех был, а карканье, которое так же резко оборвалось.
- Ну конечно! - проворчал он в бороду. - А вы ломанётесь на запад и там, в горах, без меня дуба врежете? Нафиг мне такой душевный груз! Не. Всем отсюда выбираться надо, вместе и пойдём.
Меня такой ответ устроил вполне. Решив, что гном не в настроении, я уже поковылял к журчащему неподалёку ручью, чтобы ополоснуться, когда услышал сзади:
- Ты сам-то узнал, что хотел?
- Не то, чтобы прям что хотел, - сказал я, помолчав, - но узнал.
- И как, рад?
- Не видишь, что ли? - усмехнулся я через плечо. - Полные штаны радости. Пойду вытряхну, ходить мешает.
Кир тоже усмехнулся, посмотрев мне вслед каким-то до странного пронзительным взглядом, и снял с заготовки первую стружку.
Не мог же я ему сказать, что мне уже наплевать на то, что там случилось. Что после того, как я очнулся в шалаше, желание копаться в собственном прошлом у меня как отрезало. Подумает ещё, что у меня душевная травма. Всё ведь с точностью до наоборот - я излечился от самой большой в своей жизни глупости, и соображаю теперь так ясно, как никогда в жизни.
Просто я уже не тот Энормис, который когда-то постучался к нему в дверь.
* * *
Остаток дня прошёл в сборах. Мои товарищи поначалу сомневались в том, что я смогу куда-то идти, но я выдал им такую ругательную смесь Локуэла с орумфаберским, что они предпочли не спорить. Правильно сделали: вита-магия неплохо меня подлатала, так что я готов был даже пустить в качестве аргумента кулаки - только в отношении гнома, разумеется. Дурак я, что ли, снова драться с пуэри врукопашную? Для этого же магия есть.
Первым делом мы перетряхнули всё снаряжение, которое у нас имелось. Из оружия насчитали только мои мечи, топор гнома и самодельный лук Рэна. Остальное или досталось химере-переростку, или скорпикорам. Гном сохранил свой фамильный шлем со змеиными глазами, но при этом пустил ко дну вещмешок со всем снаряжением, так что с едой, верёвкой и кучей полезных мелочей вроде походного котелка мы попрощались. Парни были худо-бедно одеты, а на мне остались лишь побитые жизнью походные штаны да сапоги: перевязь с ножнами пропала, поясная сумка тоже, даже засапожник успел когда-то выскользнуть - я натурально чувствовал себя голым.
И всё. По итогу мы мало чем отличались от дикарей из Обетованного Края, которые, если верить слухам, щеголяли в одних набедренных повязках и жили в домах из пальмовых листьев. Как ни грустно было это признавать, но в горы в таком виде разве что умирать ходят.
Поэтому вечером, едва солнце скрылось за горной цепью, в нашем лагере собрался совет в составе одного ворчливого гнома, одного невозмутимого пришельца из прошлого и некоего третьего лица, в основном выполняющего функцию переводчика. Первые двое быстро составили список всего, что нам понадобится для перехода. По итогу получилось вот что.
Первая хорошая новость состояла в том, что с водой и едой проблем не было - в долине того и другого имелось в изобилии. Вторая - в том, что Рэн со своим солнечным питанием почти не ел, так что съестного требовалось запасти на четверть меньше. Его раны за прошедшие дни полностью затянулись, он выглядел бодрым и здоровым, в отличие от состояния после драки со скорпикорой. Его выносливость, сила и навыки сильно упрощали жизнь всему отряду - и это была третья хорошая новость. Пуэри мог изготовить тёплую одежду, сумки и кое-какую утварь, но сказал, что на это уйдёт около двух недель. Тут начинались плохие новости.
Стоял последний месяц лета. Никто не знал точно, какой день, но в середине осени все перевалы в Тингар закрывались снегом. У нас оставалось меньше двух месяцев - и это притом, что мы не знали пути через горы. Не знали, сколько понадобится брать припасов. Даже будь у нас в достатке времени, затея всё равно осталась бы смертельно опасной. Все это понимали, но ничего поделать не могли. Либо так, либо мы остаемся жить в долине, а этот вариант, естественно, я отмёл с порога. Осталось одно - пытаться успеть.
Едва придя к этому выводу, мы свернули совет. Нет смысла тратить время на разговоры, когда всё уже решено. Нам предостояло много работы, и для начала следовало выспаться.
* * *
На следующий же день мы бросили временный лагерь и спустились в низовья долины в поисках более выгодного места. Мы словно оказались в диком, первозданном мире: здесь не было и намёка на разумных обитателей, зато природа развернулась на всю катушку.
Уже на первой полулиге мы одолели покрытый приятной травкой склон, переплыли небольшую речку, прорубились через заросли ивняка и прошли насквозь настоящий лиственный лес, буквально кишащий живностью и мошкарой. Выйдя по звериной тропе на другую сторону, мы попали на луг с высокой сочной травой, на которой паслись те же козы, которых я заприметил накануне. Рэн тут же, словно только этого и ждал, натянул лук и, почти не целясь, пустил стрелу. Животные бросились врассыпную - все, кроме одного. Пуэри попал козе точно в глаз с пятидести шагов.
Настроение у всех было не очень. Гном дулся из-за утреннего приветствия Рэна. Когда на рассвете рассвирепевший копатель разбудил меня пинком, я понял, что шутка удалась. Тут же объяснил её суть самой пострадавшей стороне, то есть пуэри. Тот лишь добродушно улыбнулся, но по подчёркнутому молчанию я понял, что он не в восторге. С того времени охотник держался крайне осторожно, в разговоре старался обходить острые углы, словно это он был в чём-то виноват, а не мы. Честно говоря, от этого его поведения мне даже стало стыдно, хотя извиняться я и не подумал. Гном же даже после обеда вёл себя резко, был хмур и раздражителен. Стало очевидно, что дело не только в утренней шутке, но если и была другая причина для плохого настроения, то Кир о ней молчал. Я в свою очередь не стал расспрашивать, рассудив, что копатель при надобности сам скажет, в чём дело. Так, общаясь сухо и исключительно по делу, мы проходили до вечера.
Незадолго до того, как солнце закатилось за ближайшую гору, мы нашли новое место для стоянки - под отломившимся каменным языком, который одним концом всё ещё был привален к скале. К этому естественному навесу примыкала удобная для работы полянка. Поблизости тёк ледяной горный ручей и росла дикая малина.
Так как я всё ещё был слаб, большая часть тяжёлой работы пала на плечи моих спутников. Кир взялся за изготовление кольев и стрел для охоты. Рэн снял шкуры с добычи и взялся за их выделку. Я насобирал дров для костра и развёл огонь, а затем занимался готовкой. Лишь когда стемнело и на долину спустился холодный туман, мы все сели у костра.
Но разговор не клеился.
Гном всё не бросал попыток вырезать из дерева приличную ложку. Рэн вил новую тетиву, на которую пошли вытянутые из добычи жилы. Я, инстинктивно потирая уже здоровую руку, смотрел на огонь. Это продолжалось около получаса, прежде чем их меня вылетело задумчивое:
- Состариться бы.
- Чего? - не понял Кир.
- Дожить до старости. Я бы здесь поселился, когда стану старым пердуном.
Гном неторопливо снял длинную стружку. Пуэри чистил очередное волокно.
