Пророк, огонь и роза. Ищущие (СИ) - "Вансайрес" (книги бесплатно читать без .TXT) 📗
Впрочем, чрезмерная чувствительность могла принести пользу и мужчине — чаще всего, это одновременно означало и большую чувственность, что высоко ценилось и означало большие шансы на успех в личной жизни.
Вырастет таким же, как и многие другие — изнеженным красавцем, утончённым ценителем удовольствий, любимцем женщин.
Хотя есть, конечно, и другой вариант — стать таким же, как его отец, всю жизнь провести в страданиях из-за невозможности получить желаемое.
Взгляд Даран скользнул по высокой фигуре мужчины, стоявшего в задних рядах — Райко, первого мужа Ниси и отца её троих детей. Всё та же чистая кровь семьи — белая кожа, чёрные длинные волосы — но бледность эта казалась болезненной, тёмные глаза горели на осунувшемся лице, как уголья, лоб был изборождён морщинами — следствие горьких мыслей.
Конечно, судьбу его нельзя было назвать слишком счастливой — карьера учёного была прервана необходимостью уехать в провинцию с молодой женой, к которой он, по-видимому, не испытывал большой склонности, а теперь ещё в доме появился её второй муж, человек, намного ниже его по происхождению, и Райко должен был чувствовать себя униженным.
Но, с другой стороны, большую часть своих огорчений он принёс себе сам. Исключая одно-единственное, но то было дело давно минувших лет…
В любом случае, если судьба накладывает ограничения, то разумно ли все молодые годы посвящать страданиям из-за крушения заветных планов? Не лучше ли было бы извлекать благоприятные возможности из имеющегося, как поступала Ниси?
Райко стоило бы поучиться у своей жены.
Оставалось надеяться, что его дети последуют примеру матери, а не отца, и будут более счастливыми.
С этими мыслями Верховная Жрица направилась в сопровождении племянника, свиты, младшей сестры и всех её домочадцев в сад. Хайнэ к этому времени успел слегка успокоиться и даже украдкой корчил гримасы Иннин, следовавшей за ними мрачной тенью.
Однако та не обратила на брата никакого внимания, взгляд был её прикован в фигуре Верховной Жрицы.
Улучив мгновение, когда они оказались почти рядом, она внезапно прошептала:
— Вы поступили так со мной специально. Я никогда вам этого не прощу.
Даран остановилась.
В действительности проницательность девочки, легко угадавшей её истинные чувства, и даже дерзость Иннин приводили Верховную Жрицу едва ли не в восторг, однако она не собиралась показывать племяннице, что чем-то выделяет её среди остальных, и какую судьбу для неё готовит — наоборот.
— Чего ты не простишь мне, милая? — спросила она холодным и равнодушным тоном. — Разве я обязана была выбрать тебя? Твоя мать сказала о том, что одно моё посещение вашего дома — честь для вас, которой никто не ждал.
— Это ложь! — запальчиво крикнула Иннин. — Мы давно ждали вас, и всё было предопределено! Вы в последний момент изменили решение… чтобы сделать мне больно!
Она кричала так громко, что люди начали оборачиваться.
— Ты обвиняешь Верховную Жрицу, ту, что говорит с Богиней, во лжи?
Даран мягко улыбнулась, показывая, что принимает всё это за детскую выходку, дерзкую, но простительную, и как бы приглашая остальных последовать своему примеру, что и было сделано.
Разноголосый смех наполнил сад, освещённый мягким зеленоватым светом фонарей.
Иннин, поняв, что смеются над ней, покраснела, потом побледнела и низко опустила голову, едва сдерживая слёзы унижения.
Этот день должен был стать её триумфом, а обернулся разочарованием и позором.
Что ж, через это тоже нужно пройти.
И Верховная Жрица отвернулась от девочки, более не удостоив её ни единым взглядом. Она снова переключила внимание на племянника.
Сев вместе с ним в экипаж и опустив шёлковые занавески на окна, Даран самолично сняла с него верхние накидки, чтобы переодеть его в одежду, в которой он мог ступить на землю дворца — по-прежнему безо всякого узора, как и полагалось ребёнку, не достигшему возраста взросления, — однако светлую.
Раздевая племянника, Даран заметила на его коже несколько синяков и ссадин и, догадываясь об их происхождении, усмехнулась.
— Это след тяжёлой руки твоей сестры? — спросила она, легко касаясь бледной кожи.
— А у неё, между прочим, остались синяки не хуже! — моментально взвился Хайнэ, мотнув головой, так что концы его длинных волос, собранных в высокий хвост на макушке, хлестнули Даран по руке. Впрочем, он тут же опомнился, понимая, что подобное признание говорит отнюдь не в его пользу и забормотал что-то маловразумительное: — То есть… я имел в виду…
— Так ты, получается, отвечаешь ей тем же? Проявляешь непочтительность по отношению к своей сестре, старшей дочери и наследнице рода?
Даран говорила не то чтобы очень строго, и Хайнэ, увидев, что его не собираются отчитывать, чуть расслабился.
— Мы часто ссоримся… и даже дерёмся, — честно признался он, пряча виноватый взгляд.
— И после возвращения тебя, очевидно, ждёт хорошая взбучка, — улыбнулась Даран, подыгрывая ему. По выражению лица помрачневшего Хайнэ она поняла, что попала в точку, и положила руку ему на плечо. — Но ведь это произойдёт не раньше, чем через неделю, не правда ли? В нашем непостоянном мире горе и радость беспрестанно сменяют друг друга. И одна из мудростей состоит в том, чтобы, помня об этом, уметь наслаждаться выпавшим тебе счастьем, даже если вслед за ним последует расплата.
«Или, наоборот, принимать страдания, веря в грядущую награду», — мысленно добавила Даран, однако вслух произносить этого не стала.
Облачённый в светлую одежду племянник сел напротив неё, глядя на неё почти таким же восторженным взглядом, как и его сестра недавно, и экипаж тронулся с места.
***
Поздней ночью Верховная Жрица вернулась в дом сестры, на этот раз в полном одиночестве. Какое-то время сёстры просто смотрели друг на друга — они не виделись двенадцать лет, почти с того самого момента, как в горной провинции появились на свет близнецы Санья. Три года назад Ниси, правда, приезжала в столицу испросить разрешения на недозволенный по закону брак, но тогда встреча сестёр почти ничем не отличалась от той, что произошла несколько часов назад — огромное количество людей вокруг и невозможность сказать друг другу хоть одно слово, которое бы не было формальностью.
Даран внимательно смотрела на лицо сестры, смиренно опустившей перед ней взгляд. Той было уже тридцать, на десять лет меньше, чем ей самой, и Даран была уверена, что её сестра, как и прежде, не пользуется ни уловками, ни помощью жриц для того, чтобы продлить свою молодость, однако Ниси по-прежнему казалась совсем юной девушкой. Таково было влияние чистой крови.
— Ну, рассказывай, — сказала Даран, усаживаясь на подушки и расправляя полы своей пышной верхней накидки. — Что собираешься дальше делать?
— Дождусь церемонии взросления, а потом вернусь в Арне, даже если дети предпочтут остаться здесь, и ты захочешь взять их под своё покровительство… — ответила Ниси, смиренно улыбаясь.
— Я не об этом, — перебила её сестра. — Я о твоём втором муже.
Вынужденная произносить множество ничего не значащих фраз во время официальных церемоний, Даран терпеть не могла лишних формальностей в личных разговорах и предпочитала сразу же переходить к делу.
— Собираешься родить от него ребёнка? — прямо спросила она.
Ниси молчала, но взгляд её был красноречивее слов.
— У меня уже есть трое детей от мужчины семьи Санья, — наконец, сказала она. — Не думаю, что будет очень плохо, если я рожу ещё одного, чья кровь будет не столь чиста. Брак не считается по-настоящему законным, а мужчина — выполнившим свой долг, если он не дал жене детей. Андо и без того страдает в моём доме.
Возразить на это было нечего.
Даран вздохнула и отвернулась.
— По крайней мере, рожай мальчика, — посоветовала она. — Тогда ты хотя бы избежишь спора за наследство, который неизбежно разгорается между сёстрами.
«Если одна из них не настолько покорна, как ты», — мысленно добавила она.
