Веревочник - Дикинсон Питер (бесплатные онлайн книги читаем полные версии .txt) 📗
— Кто бы мог подумать? — изумленно проговорила она. — Сорок лет при каждом первом снегопаде я приходила сюда петь кедрам и никогда даже краем глаза их не видела. А сейчас — целых три. Зверюшки.
Тилья стояла и смотрела на бабушку, удивляясь ее волнению. Мина стряхнула с себя оцепенение:
— Ладно, хватит стоять разинув рот. Гони сюда свою скотину, будем искать маму.
Тилья щелкнула языком, и Дасти двинулся вперед, беспечно, будто боронил поле у фермы. Они вышли к продолговатому озеру, окаймленному кедрами. Деревья росли у самого берега, и их ветви нависали над водой. Слева от тропы была небольшая полянка. На белой пелене снега виднелось темное пятно.
Тилья бросила поводья и кинулась вперед.
Это была мама. Теплая накидка почти полностью накрывала ее.
Тилья, тяжело дыша, опустилась на колени и потрясла ее за плечо.
— Мама! Мама! — срывающимся голосом кричала она. — Очнись, пожалуйста, очнись!
Та не шевелилась.
Ее глаза были закрыты, а лицо очень бледно, только на лбу выделялась темная отметина, похожая на синяк. Руки и щеки были холодными, но не ледяными. Девочка склонилась к ее лицу в надежде услышать дыхание, но рев ветра заглушал все остальные звуки. Пульса она не нащупала.
— Мама! — звала Тилья в отчаянии. Пепельные губы шевельнулись в ответ или ей показалось?
Она оглянулась и увидела, что Мина приближается и тянет Дасти за поводья. Калико шла следом. Тилья поднялась и побежала к ним.
— Вроде жива. По-моему, она пошевелила губами.
— Это чудо, если жива, в такую-то погоду, — сказала Мина будничным тоном, будто речь шла о морозе во время цветения яблонь. — Помоги-ка мне спуститься, и давай посмотрим.
Оказавшись на земле, она бессильно закрыла глаза. Ее лицо было серым, как старая каша. Мина глубоко вздохнула и, опираясь всей тяжестью на Тилью, опустилась на колени рядом с телом дочери. Она стащила с руки варежку и кривыми узловатыми пальцами прикоснулась к ее запястью:
— Может, и есть слабый пульс, а может, и нет. Однако она теплее, чем могла бы быть. Живая она или мертвая, нам нужно отвезти ее домой. Освободи место в санях для двоих. Я больше не полезу на эту старую клячу.
Тилья пошла было за Дасти, чтобы подвезти сани как можно ближе к телу матери, но Мина вдруг крикнула:
— Поди-ка сюда! Смотри! С той стороны, где мы ее не трогали, — что это, по-твоему, такое?
Тилья посмотрела, куда указывала Мина. Хотя тело покрывал толстый слой снега, сбоку и рядом на траве лежала тончайшая пелена снежной пыли — то, что могло нападать за последние несколько минут. Теперь Тилья заметила то же самое и с той стороны, где они уже истоптали снег.
— Здесь что-то лежало, — сказала она. — И закрывало ее от снега.
— И грело ее, — добавила Мина. — Зверюшки. Кто бы мог подумать, что они такие смышленые? Ладно, у нас нет времени удивляться и болтать.
Тилья, слишком измученная, чтобы думать о чем-нибудь еще кроме того, что нужно было сделать в данный момент, подвела Дасти как можно ближе и освободила место в санях. Мать не пошевелилась и не издала ни звука, когда Тилья с трудом перетащила ее через борт саней, устроив так, чтобы не трясло на ухабах. Мина рядом. Тилья кое-как распихала поклажу, накрыла их одеялами, обвязала все веревками и повела Дасти назад в лес. Калико, не обремененная никаким грузом, двигалась позади.
Поначалу все шло отлично. Дополнительный вес Дасти даже не заметил. Но вот обратный путь по тропе через кедры был просто ужасен. Теперь Тилья не смогла бы сдвинуть сани, если бы они застряли, так что им приходилось двигаться короткими рывками. На каждом повороте тропы Тилья, орудуя одним из кольев как рычагом, направляла полозья саней, Дасти делал несколько шагов, потом останавливался, и Тилья снова ворочала сани…
— Ты неплохо справляешься, — сказала Мина, когда Тилья, тяжело дыша, в очередной раз навалилась на рычаг и сани продвинулись еще на полтора фута.
— Это все Дасти, — ответила Тилья.
— Он оказался не таким уж плохим конягой. Только не говори отцу, что я это сказала, а то он захочет купить еще одного.
Наконец они почти выбрались из кедровых зарослей. Лес впереди выглядел иначе, и ветер по-другому свистел среди голых ветвей. Запрокинув голову, Тилья увидела, как потемнело небо, и подумала, что ветер пригнал новые снеговые тучи, но потом поняла, что просто наступила ночь. Тропа стала шире, так что теперь она могла идти рядом, ведя Дасти за поводья.
Не успели они выйти из-под кедров, как вдруг их оглушил какой-то странный звук. Грубый, дикий, устрашающий, порыв чистой злобы. В тот же миг Дасти рванулся в сторону, чтобы увидеть противника, вырвал из рук Тильи поводья, толкнул ее плечом и сбил с ног. Эхо все еще раздавалось среди деревьев, когда он ответил ржанием, изогнув шею и роя копытом снег. Калико в страхе вздрогнула и убежала. Дважды повторился леденящий душу крик, и дважды Дасти ответил. Потом эхо замерло и был слышен только рев ветра, беспощадно рвущего ветви.
Тилья поднялась на ноги. Дасти едва не опрокинул сани, но ничего не выпало.
— Что это было? — прошептала Тилья.
— Вот уж не знаю, — пробормотала Мина. — Попробуем добраться до дома, если оно нам позволит.
Тилья потянула поводья, но Дасти упрямо мотал головой, пытаясь освободиться, чтобы найти невидимого врага. Злая от страха, она пинала его и орала на него, пока он не вспомнил о своих обязанностях. Они шли вперед, пока совсем не стемнело, и тогда Тилье пришлось остановиться и зажечь один из фонарей. Она уже не знала, где находится ферма, но Мина так же уверенно указывала дорогу, как и днем. Время от времени Дасти замедлял шаг и косил глазом вправо, так что Тилье, которая больше не слышала и не видела ничего необычного, стало казаться, что рядом с ними в темноте движется что-то огромное и зловещее.
Но она смертельно устала, слишком устала, чтобы бояться. Она просто вынуждала себя идти вперед. Ее мучила тревога, что Калико, вероятно, уже прибежала домой одна и папа мог рискнуть еще раз отправиться в лес на их поиски. На этот раз он бы уже не вышел.
Но папа ждал их на краю пустоши. Он наклонился и взял маму за руку, и Тилье показалось в мерцающем свете лампы, что она сжала его пальцы. Потом он подхватил Тилью и, поцеловав, посадил на Дасти. И повел их всех на ферму.
Больше она ничего не помнила, кроме того, как сонно макала хлеб в горячий бульон, которым встретила их Анья, и думала: «Все это как-то связано с Асартой».
Глава 2. История
Конечно, в Долине было время — как же иначе? Но не было истории. Во всей плодородной Долине — от высоких гор на севере до дремучих лесов на юге — никогда не происходило никаких войн. Текли дни, сменялись времена года, рождались новые поколения. Не было ни королей, ни иных правителей — только родители, их родители, предки. Сменилось восемнадцать поколений, а в Долине ни разу не случилось ничего такого, что стоило бы записывать в книги, ни одного события, в память о котором можно было бы воздвигнуть монумент. Итак, истории не существовало. Только время.
И предание об Асарте.
Впрочем, в предании было слишком много всякой волшебной чепухи, а волшебства в Долине имелось не больше, чем истории. Если и существовала какая-то магия, то мелкая и будничная — привороты любимого, заговоры от бородавок и тому подобное. Ее считали суеверием, и если она помогала, то только по случайности. Поэтому мало кто верил в предание. Говорили, что его придумали давным-давно, чтобы объяснить, почему в северных горах круглый год лежит снег и не пропускает орды диких кочевников и откуда взялась хворь, которая не дает мужчинам войти в лес и таким образом защищает Долину с юга. Признавали, что болезнь действительно странная: мужчины, входившие в лес, испытывали слабость и головокружение, а если оставались там дольше, то впадали в оцепенение, уже не могли прийти в себя и умирали. Но это не значит, что болезнь была волшебного происхождения.
