Охотничий пес (СИ) - Попов Андрей Алексеевич (книги без сокращений .TXT) 📗
Следующим шагом Гвидо стала организация тайной полиции империи, Секретария, в состав, которого были вхожи магоборцы ауто-да-феры, экзорцисты, пчеловоды и прочие хорошие люди. Их целью было установление тотального контроля над всеми структурами жизни граждан империи и устранение потенциальных угроз в лице нелицензированных магов. Первым ауто-да-ферам прививалась невосприимчивость к большинству магических эффектов (но не ко всем, например, иммунитет не спасал от нападений магических духов), и таким образом, для них было недоступно совершенство новой медицины, основанной на практиках врачебной магии. Поэтому ко всем действующим ауто-да-ферам приписывается так называемый апотекарь, специалист в области традиционной медицины.
Таковым апотекарем был Маркус Логан, а Иен первоклассным ауто-да-фером.
Они вчетвером, Иен, Маркус, Збынек и полицейский оказались на центральной аллее Бульвара, ведущей к набережной. За отреставрированными зданьицами, где находились справные публичные дома и элитные курильни, в переплетениях узких улочек, спрятались от Божьего ока дешевенькие бордели для куда менее состоятельных клиентов. Малиновое небо вызревало над рокочущим мегаполисом, в переулках Бульвара розы сновали чумные заболевшие. Немолодая дама с воспалениями, схватила за штанину Иена мертвой хваткой, когда он проходил мимо. Полицейский ударил каблуком сапога по ее подбородку и отмел ногой в сторону.
Збынек любопытно обнюхал хныкающую женщину, чихнул и поплелся дальше.
Запахи кала и мочи насквозь провоняли все вокруг.
Бульвар розы, или, как его называли раньше, Бардак, облюбовали блудные дамочки еще несколько веков назад, когда вдоль набережной имелась стоянка кораблей. Каннескар был построен на левом берегу быстротечной реки Занюшка, прозванной так неприглядно из-за характерного запаха тины и тухлятины. Из-за удобного географического положения и протяженности по реке проходил Занюшский торговый путь. Бардак с распростертыми объятьями принимал всяких гостей, рыболовов и матросов, держащих многодневный путь к южному морскому проливу. Бардак закрыли по указу предыдущего генерал-губернатора из этических соображений богобоязненного Адольфа Кара, а стоянку кораблей перенесли. Спустя годы единственный сын Мареки Хонканен, Леопольд, содействовал возрождению Бардака, души истомленных речных путников и попоек. Идея легализовать проституцию была связана с желанием сына генерал-губернаторши улучшить к матушке расположение разозленного пролетариата.
Главную улицу Бульвара перестроили, вдоль реконструированных зданий высадили изгородь из роз, цветов, красующихся на фамильном гербе Хонканен. Старая архитектура домов терпимости и монетной любви отдавала классическим стилем, духом старой школы замысла доимперских зодчих. Здания орнаментировали пилястры с капителью, гипсовые карнизы и барельефы с изображением женской наготы и половых утех. Наиболее видные бордели для богатых клиентов украшали изваяния богов плодородия языческого пантеона в коротких хитонах с заложенными складками ткани на оголенных плечах. Их кучерявые головы увенчивали оливковые ветви из латуни.
Обычно по вечерам здесь бурлила жизнь: за расписанными витринами плясали юные девушки в вульгарных одеждах, приглашая случайного прохожего заглянуть на огонек, и играли уличные музыканты, а в окнах и на балкончиках, увитых виноградом, выставляли алые фонарики. Сегодня на центральной аллее было запустение по понятным причинам. Когда они вчетвером, наконец, дошли до набережной, солнце окончательно скрылось за горизонтом, освещая последний розоватый лоскут неба огненным заревом.
Среди различного мусора на набережной шумно копошились дюймовые крохоборы, безобидные магические духи-воришки и злостные хулиганы. Иен смежил веки и глубоко вздохнул, втягивая своим сверхчувствительным носом тошнотворный лакричный запах, исходящий от течений магического ветра, и всякие другие запахи окружающего его мира. Вслед за запахами он возносился прямо над крышами домов, он простирал чутье все дальше и дальше, касался сверхчувствительными нюхательными рецепторами кирпичной кладки, исследуя, разнюхивая, точно ищейка или призрачная гончая. Его с ног до головы охватывали запахи индустриального города. Улицы насквозь воняли мочой и животными испражнениями. Асфальтовые дороги и мостовые отдавали слежавшейся пылью. Речные каналы пахли водорослями, тиной, протухшей водой, радужными топливными пятнами и химикатами, что ежедневно сливают множественные городские мануфактуры в артерии реки, отравляя рыбу, которую продают на торжищах...
Назойливое бренчание прозрачных крыльев мух перебило его концентрацию, и он выпал из транса. Полицейский уже разжег ручной фонарь, когда напустилась ночь, а из-за кургузых темно-лиловых облачков стеснительно выглядывал серебристый серп ущербной луны. Иен слышал стойкий приторный аромат, тянущийся из близлежащего переулка, и за коробками и бесформенной грудой мусора, где возились дюймовые человечки, он нашел расчерченный человеческой кровью многоугольник, вписанный в кольцо магических рун-летаний. Сладковато-лакричный аромат тянулся сквозь брешь в мыслимом пространстве и бил ему в нос струей фантомного жара.
- Первый знак... другие должны быть поблизости, - пробормотал он.
- Вода наилучший проводник магии, - пояснил Маркус, глядя на растерянное лицо полицейского. - Маг использует воду подобно резонатору, потому он и рисует магические круги рядом с источником воды. В древности, преследуемые церковью, ведьмы и колдуны свои колдовские штучки проделывали возле рек или под дождем. Сейчас с водопроводом они в любое время могут навести порчу даже в ясный день, но привычка делать это возле воды глубоко въелась в их культуру.
- Как вам удалось отыскать что-то без спектральных очков, да и каких-либо других приспособлений для регистрирования уровня магии? - спросил Мартин, дивясь.
- Я способен учуять все, даже мельчайшие магические кварки, которые составляют магический фон, - сказал Иен. - Это мой врожденный дар. Сверхчувствительное обоняние как у собаки, как говорят.
- Вы Охотничий пес?! - его глаза округлились.
Иена как будто молнией поразило, его лицо перекривило от неприязни. Так назвали его коллеги-завистники по цеху.
- Я попрошу, - нахмурился он. - Я не люблю это прозвище.
- Прошу прощение, - Мартин виновато потупил взгляд.
- Собственно, откуда ты слышал обо мне? - задал он вопрос, смягчившись.
- Мой двоюродный брат рассказывал мне о вас. Он работает в Каерфелле, в Магнум Официум младшим архивариусом, - признался он. - Вы легенда, Маллеус Малефикарум, Молот ведьм из плоти и крови, как о вас не слышать?
Магнум Официум это центральный орган исполнительной власти. Великий экзархий состоит во главе, далее следуют его законные представители, самые сливки аристократии, и руководство тайной полиции. Для сколько-то осведомленных людей Охотничий пес был своего рода знаменитостью, слава бежала впереди него, хотя почти никто не представлял, как он выглядит, или как его зовут.
- Что ж, приятно слышать, - солгал он, выслушивая, свалившийся поток лести.
Он резко остановился и принюхался.
- Маркус, ты тоже это чувствуешь? - спросил он.
- Пахнет тухлой рыбой, - кивнул апотекарь.
Иен выхватил ручной фонарь у Мартина и перевалился через бетонную перегородку, вглядываясь в неровную речную гладь. Марк пошаркал туфлей мусорную кучу, в ней что-то заливисто звякнуло, тогда он наклонился, подобрал мутно-зеленую бутылку и швырнул в реку. За всплеском последовало следующее: из черной глади вырвалось нечто большое, толстобрюхое, поблескивающее перламутрово-белой чешуей и плавниками, похожее на гигантского тюленя или ламантина, оно перевалилось набок и сгинуло в речной бездне, расплескав шлейф брызг.
- Что... что это было такое, черт возьми? - вырвалось у Мартина.
- Русалка, - объяснил Иен.
- Русалка? - переспросил он, будто не поверил своим ушам. - Такая здоровенная?
