Волчица и пряности (ЛП) - Хасэкура Исуна (бесплатная регистрация книга .TXT) 📗
- Забудем, - вздохнул Лоуренс и вернулся к повозке, после чего направился к дому деревенского старейшины.
Лоуренс собирался, сидя за кружечкой, рассказать Ярею о том, что произошло днем возле монастыря. Но если он в ближайшее время не обратит свои меха в деньги, то не сможет платить пошлины за свои товары в других городах. Вдобавок он хотел как можно быстрее продать пшеницу, которую раздобыл в горной деревушке. Поэтому ждать окончания праздника Лоуренс никак не мог. Он коротко поведал деревенскому старейшине, занятого подготовкой к празднеству, о событиях дня, отклонил любезное предложение остаться на ночь и покинул деревню.
В прошлом, еще до того, как эти поля перешли к их нынешнему владельцу, из-за высоких налогов цена на пшеницу выросла сверх разумного. Лоуренс тогда приобрел немного пшеницы, чтобы худо-бедно, но все же заработать себе на жизнь. Сделал он это не для того, чтобы заслужить фавор деревенских жителей; просто-напросто он был слишком слаб, чтобы успешно конкурировать с другими торговцами и покупать дешевую пшеницу. Но именно из-за этого Ярей, здешний торговец, испытывал большую благодарность к Лоуренсу и чувствовал себя его должником.
То, что Лоуренсу не удалось выпить с Яреем, было огорчительно; как бы то ни было, после явления Хоро и до самой кульминации праздника местные жители будут прогонять всех чужаков. Лоуренс стал здесь изгоем; при этой мысли он, сидя в повозке, остро ощутил свое одиночество.
Грызя овощи, которыми его угостили крестьяне, Лоуренс поехал на запад. Он миновал радостных селян, как раз завершивших работу в поле и направляющихся в деревню.
И вновь Лоуренс начал свое одинокое странствие. Поневоле он ощутил зависть к крестьянам, которые работали вместе.
Двадцатипятилетний Лоуренс был бродячим торговцем. Учиться этому ремеслу он начал в возрасте двенадцати лет у родственника, тоже занимающегося торговлей, а с восемнадцати начал собственное дело. Хоть Лоуренс и был бродячим торговцем, оставались еще места, где он не бывал ни разу. Он считал, что ему предстоят дни, когда его искусство торговца подвергнется настоящему испытанию. Как и у любого бродячего торговца, у Лоуренса была мечта: заработать достаточно денег, чтобы открыть собственную лавку в каком-нибудь городе и там осесть. Разумеется, путь к осуществлению этой мечты предстоял долгий. Если бы ему подвернулись какие-нибудь хорошие возможности, воплотить мечту в жизнь было бы проще. К сожалению, все хорошие возможности выхватывали у него из рук другие, более крупные торговцы.
Кроме того, путешествуя на своей наполненной грузами повозке, Лоуренс должен был еще выплачивать долги. Даже натолкнись он на хорошую возможность – не в его силах было бы ее ухватить. Хорошая возможность для бродячего торговца была как луна – висящая высоко в небе, недостижимая. Лоуренс поднял голову, взглянул на небо, на полную луну и вздохнул. Ему показалось, что в последнее время он стал вздыхать чаще. Возможно, трудная жизнь его закалила, а может, причина была в том, что его дела шли в гору – но теперь он чаще думал о будущем, потому и вздыхал.
В голове у Лоуренса постоянно вертелись мысли о кредиторах и о сроках выплат, которые он должен был производить; из-за этих мыслей он вечно стремился как можно быстрее добраться до очередного города. Думать о чем-то другом тогда просто не было времени. Сейчас, однако, голова Лоуренса была полна иных мыслей.
Лоуренс думал обо всех людях, с которыми он повстречался за время своих странствий.
Он думал о своих деловых партнерах, которыми обзавелся в торговых городах, о селянах, с которыми познакомился, когда покупал землю [2], о девушках, с которыми флиртовал на постоялых дворах, пока пережидал метели.
Иными словами, сейчас Лоуренс сильнее, чем когда-либо, мечтал обзавестись спутником.
Среди бродячих торговцев, проводящих круглый год на козлах повозки, тоска по компании была профессиональной «болезнью». Лоуренс начал испытывать такие чувства совсем недавно; прежде он всегда хвастливо утверждал: «Со мной такого никогда не случится». Однако когда проводишь несколько дней подряд в компании лишь лошади, всякие мысли и желания возникают – даже чтобы лошадь могла говорить.
Именно поэтому в беседах бродячих торговцев время от времени проскальзывают истории о лошадях, превратившихся в людей. С самого начала Лоуренс эти истории высмеивал, считая их полнейшей бессмыслицей, но с недавних пор он против воли начал верить, что такое вполне возможно. Когда юный бродячий торговец собирается покупать лошадь, продавцы всегда уговаривают его приобрести кобылу – чтобы он не сожалел потом, когда лошадь превратится в человека. Лоуренса они тоже пытались уговорить, но он пропустил все уговоры мимо ушей и приобрел себе сильного и крепкого жеребца.
Этот жеребец по-прежнему не утратил своей силы и прыти и продолжал служить Лоуренсу верой и правдой. Всякий раз, когда Лоуренса охватывало желание, чтобы в странствиях его кто-нибудь сопровождал, он начинал жалеть, что не выбрал себе кобылу. Однако лошадь всего лишь должна была день за днем везти тяжелые грузы, и даже превратись она в человека, все получилось бы совсем не так, как в тех историях, где она вступала в связь со своим хозяином или, используя некие мистические силы, приносила ему богатство.
В лучшем случае она бы потребовала расплатиться за работу и дать отдохнуть.
Дойдя до этой мысли, Лоуренс поневоле начал размышлять, что пусть лучше лошадь остается лошадью и что люди такие эгоисты. Он горько улыбнулся и вздохнул – он сам от себя уже устал. Продолжая размышлять, Лоуренс достиг берега реки и решил, что здесь и заночует. Хотя дорога была хорошо освещена полной луной, это не означало, что повозка не может свалиться в реку; а такая проблема была не из тех, которые можно легко решить, сказав «ой». Вероятнее всего, в этой ситуации Лоуренс лишился бы жизни; так что лучше всего было стараться в нее не попадать.
Лоуренс натянул поводья, приказывая лошади остановиться. Лошадь тоже почувствовала, что пришло время отдыха; она сделала еще два или три шага и, словно вздыхая, повесила голову.
В первую очередь Лоуренс скормил лошади оставшиеся у него овощи. Затем он вытащил из повозки бадейку, наполнил ее речной водой и поставил перед мордой лошади. Глядя, как лошадь радостно пьет, Лоуренс и сам отхлебнул воды, которую ему дали в деревне. Вообще-то Лоуренсу хотелось выпить не воды, а вина. Однако если рядом нет собеседника, от вина ощущение одиночества лишь усиливается. Кроме того, Лоуренс боялся, что может выпить слишком много и опьянеть; так что он решил просто лечь спать пораньше.
Поскольку в пути Лоуренс поел овощей, сейчас он был не так уж голоден. Поэтому он ограничился тем, что сунул в зубы кусок сушеного мяса, и взобрался на повозку. Как правило, постелью Лоуренсу служило полотно, которым он накрывал товары в повозке. Но сегодня у него были меха, и не воспользоваться этим было бы просто абсурдно. Хотя Лоуренс находил, что от шкур довольно неприятно пахнет, но это все же было лучше, чем мерзнуть. Из опасения, что, свернувшись в гнездышке из шкур, он может нечаянно помять пшеницу, Лоуренс приподнял край полотна, чтобы отодвинуть ее подальше.
Подняв полотно, Лоуренс не издал ни звука – возможно, потому, что увиденное им было слишком уж невероятно.
- ...
Как ни удивительно, кто-то другой забрался в шкуры прежде, чем это сделал Лоуренс.
- Эй!
Лоуренс сам не знал, вырвалось у него изо рта это слово или нет. Он подумал, что, может быть, это у него от потрясения; а может, у него наваждение из-за того, что он слишком долго скитался в одиночестве.
Однако сколько бы он ни тряс головой и ни тер глаза, красивая девушка, забравшаяся в повозку раньше него, не исчезала.
Девушка спала так мирно и сладко, что ее и будить было неловко.
