Сын дракона, внук дракона - Больных Александр Геннадьевич (версия книг .txt) 📗

Ерофей грустнел прямо на глазах.

— Может отказаться? — предложил он. — Наша-то магия супротив такой, что комар против орла. Не сдюжим, ей-ей не сдюжим. — Опять его понесло на замоскворецкий лексикон! — Мы, домовые, овинные и прочие — мелкие беси, тягаться с чудом-юдом не приспособлены. Да и тебе…

— Ерофей, люди погибли, — отрезал я.

— Так-то оно так… — вздохнул домовой.

Свенторжецкий тем временем развил бурную деятельность. Вся его братия отложила прочь хитроумные приборы и криминалистические чемоданы, вооружилась вульгарными лопатами саперными и приступила. Как они копали, Боже, как они копали! Что там твой стройбат, земля фонтаном летела, яма углублялась буквально со сверхзвуковой скоростью.

Наконец лопаты заскрежетали о бетон.

— Да здесь люк! — крикнул кто-то из следователей. — Сейчас откроем…

— Стоять! — гаркнул я так, что в ушах зазвенело. — Не трогать!

— Стоять! — флейтой повторил Свенторжецкий.

— Если бы я думал, что впереди нас ждут мины и замаскированные пулеметы, то ни за что не рвался бы первым, — ласково объяснил я полковнику. — Вы специалист по оружию — вам бы и карты в руки. Но, как вы сами понимаете, против локиса или там привидения вам не устоять.

— Откуда вы узнали про этот люк? — подозрительно осведомился Свенторжецкий. — Даже я не подозревал о нем.

— Отсюда, — я коснулся пальцами своего лба. — Логика и чутье. Полковник, вы все время забываете, что имеете дело с ведуном. Ну, что, орел, двинулись? — предложил я Ерофею, доставая любимый «Скорпион» с серебряными пулями.

— Идем, — без всякого энтузиазма согласился домовой. — Только как мы люк откроем?

— А разве ты не захватил разрыв-траву?

— Захватил… Но расходовать ее по пустякам… Да и если он намертво забит, что тогда?

— Взорвать! — бодро предложил Свенторжецкий. Вернувшись в родную стихию, он окончательно воспрял духом.

— Нельзя, — уперся Ерофей. — Распугаете тех, кто внизу, а мне нужно с ними побеседовать.

— Тогда вы и открывайте.

— Откроем, — успокоил я. — Ерофей, доставай траву!

Но тут неведомо откуда материализовался адьютант.

— Товарищ генерал-лейтенант, вам нельзя. Вы не имеете права рисковать.

— Ты вместо меня что ли полезешь? — окрысился я, возмущенный его настойчивостью. — Ты отличишь духа от привидения?

— Пусть полковник Ерофей…

— Он тоже. Однако домовой не сможет увидеть всего, доступного человеку. Он мастер в другом.

— Тогда я с вами.

При этом глаза лейтенанта синевато блеснули. Или мне это померещилось?

— Мешаться?

— Меня расстреляют, если я вас брошу.

Отвязаться от репейника не было никакой возможности. Я сплюнул и капитулировал:

— Идем.

Подземелья для любого мага — дом родной. Конечно, предпочтение отдается заплесневелым лабиринтам замковых подвалов, в бетонных коридорах эпохи конструктивизма неприятностей кроется много больше, зато возможных удач — ощутимо меньше. Но даже они явно выделяются на фоне помещений «выше уровня океана». Хотя, повторяю, в современных бункерах случается разное. Первая накладка имела место на входе. Запор массивной крышки на первую попытку справиться с ним ответил лишь недовольным скрежетом, отнюдь не выказав желания поддаться.

— В чем дело? — обрушился я на Ерофея.

Тот, сконфуженный и растерянный, недовольно сообщил:

— Непорядок. Замок слишком хорошо смазан.

— То есть как?!

— Разрыв-трава наилучшее средство для открывания замков и дверей, я предпочитаю ее ключам. Но действует она с максимальной силой в том случае, когда замок заржавел, а дверь заклинена. За этим люком слишком тщательно ухаживали, замок прочищен, петли смазаны. Чего тут ждать от магического снадобья?

— Меня интересуют не твои рассуждения, а открытый вход!

— Потерпи… те немного, товарищ генерал.

— То-то, распустились вконец.

Терпение и труд все перетрут. Стальная крышка толщиной сантиметров двадцать уступила-таки изящной зеленой веточке. Замок покорно щелкнул, крышка с чмоканьем подалась, и в лицо пахнуло теплой пылью и машинным маслом.

— Не нравится мне здесь, — тревожно принюхиваясь, заметил Ерофей.

— В чем дело? — осведомился я, снимая предохранитель.

— Пахнет нечистью и смертью. Здесь совершилось злое дело.

Свенторжецкий, минуту назад высокомерно ухмылявшийся, при виде открытого люка сразу преисполнился почтения. С такой реакцией мне приводилось сталкиваться. Он предложил:

— Я могу послать вперед взвод с огнеметами.

— Чтобы уничтожить все следы? — укоризненно спросил я. — Нет, полковник, это наша работа. Вперед!

И я ловко скользнул в черную дыру. После небольшой заминки адьютант последовал за мною, Ерофей замыкал колонну.

Темень внизу царила непроглядная. Я сторожко прислушался. Тишина. Мышка хвостиком не шевельнет. Вдруг меня кто-то толкнул в плечо. Я оглянулся, но еще ничего не различив, шарахнулся, вскидывая «Скорпион». В пустоте коридора очередь прогремела особенно гулко. Пули с визгом и скрипом заплясали по стенам.

— Что вы делаете, товарищ генерал?! — заверещал адьютант. Но я-то знал, что делаю! Его глаза мерцали призрачным синеватым светом. Не знаю, каким он был адьютантом, но вампиром — самым натуральным.

Дикий вопль немного отрезвил меня. К тому же синеватые огоньки сразу после выстрелов погасли.

— Чего стреляешь? — Ерофей мешком рухнул едва не на голову мне.

— Привиделось… — чуть дрогнувшим голосом объяснил я.

— Креститься надо, когда кажется, — наставительно схамил Ерофей. — А что увидел-то?

— Упыря.

Адьютант на всякий случай отошел подальше, он превосходно понял, о ком идет речь. Зато Ерофей торопливо зашарил по карманам.

— Куда запропастилось… — проворчал он.

Наконец домовой извлек из бездонного кармана увесистый мешочек, шлепнул им о ладонь, в нос шибанул едкий запах чеснока.

— Ну и гадость, — шарахнулся адьютант.

Интересно, кто мне его подставил?

Я сморщился и промолчал, хотя пахло и вправду премерзко. Чувствовались труды Задунайского. По моему распоряжению технический отдел создал ряд средств, отпугивающих нечисть. Ерофей применил последнюю новинку — интерметаллическое соединение фитонцидов чеснока, нечто вроде гидрида, скажем. Пористый металлический цилиндрик, а воняет… И долго, и скверно… Мне кажется, ретивый волкодлак с техническими наклонностями немного перестарался.

— Идем, — приказал я, когда переполох улегся. — Нам нужно найти командный пункт.

И начались блуждания. Впрочем, это оказалось много приятнее, чем лазать по вентиляционным шахтам космодрома. По крайней мере можно было шагать, не сгибаясь и не опасаясь каждую секунду нападения из-за угла. Кроме диверсанта за спиной, тут настолько очевидно никого не было, что иногда становилось жутковато.

Блекло-желтое пятно света металось в такт шагам, вырывая из темноты влажные бетонные стены, толстые пучки черных резиновых кабелей, массивные стальные двери. Мы старались не пропустить ни единой — напрасно. Бункера, залы, шахты, коридоры были пусты. Только невнятное эхо.

Постепенно мои нервы начали сдавать, рукоять пистолета-пулемета сделалась неприятно влажной.

— Может, вернемся? — предложил я. — Все равно мы вряд ли кого-нибудь найдем. Для профилактики закачаем в шахты тонну-другую фосгена — и пусть Свенторжецкий заново осваивает свое хозяйство. После санобработки оно наверняка будет безвредным.

— Нет, — совершенно неожиданно возразил Ерофей. — Мои амулеты говорят, что здесь кто-то находится. Кто-то либо что-то — не вполне ясно.

— Поди туда, не знаю куда, принеси то, не знаю что, — сварливо прокомментировал я. — Выражайся точнее: живой или мертвый, кто или что здесь?

— Как раз уже не живой, но еще не мертвый, — Ерофей задумчиво уставился на сложную плетенку из веточек и косточек — своего рода пеленгатор.

Кто-то робко кашлянул за спиной. Я подпрыгнул, едва не нажав на спуск.